В тени больших вишневых деревьев - Михаил Леонидович Прядухин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1
Царандой
— («защитник» — пушту)
внутренние афганские войска.
225
выполнению второй части операции. За мной повзводно в две колонны быстрым шагом… арш…
Пока говорил капитан, Сергей как-то бессознательно про-никся к нему уважением. Он говорил четко, ясно, не распылялся.
В его словах чувствовалась уверенность и целеустремленность. По всему было видно, что ему не впервой такое дело. И По-жидаев переменил свое первоначальное мнение о Степаненко.
Уже через километр стало понятно, что взвод АГС и минометный не выдержат темпа ходьбы. Слишком разные весовые категории. К тому же, как выяснил Сергей, 1-й и 3-й взводы, а также Степаненко были из «местных» и скакать по сопкам они были мастаки. Солдаты из Чагчаранского гарнизона практически каждую неделю выезжали на зада-ние, и поэтому горная подготовка у них была будь здоров. Они практически не уступали по выносливости сарбосам, которые были вообще профи в горах. Капитан остановил группу и внес корректировку:
— 1-й, 3-й и взвод царандоя продолжает движение в заданном темпе по намеченному маршруту. Взвод АГС и минометный снижает темп и также движется по намеченному маршруту. Связь держим по ранее заданной установке. Огнеметы во взво-дах нести всем по очереди, меняясь каждые 10 минут. Вперед быстрым шагом… арш…
Если бы Азим был рядом, то Сергей непременно выразил бы свое одобрение к Степаненко, что-то типа: «Бердалийчик, а кэп вроде бы ничего, уважуха», т. к. язык у него был уже наперевес. И Пожидаев, не скрывая улыбки, вручил свои огнеметы бой-цу, дышавшему ему в спину. После этого ему показалось, что он практически стал невесом. Ноги сами понесли его вперед. И Сергей, летя на крыльях, опять подумал: «Как это я не понял сразу, что капитан в теме, что он нормальный мужик…»
Вот только полет этот скоро закончился. Крылья подрезал Пожидаеву недавно хваленный им Степаненко, который все увеличивал и увеличивал темп, временами переходя на легкий бег. И хриплый свист сокращающихся на полную мощность легких двадцати двух солдат далеко разлетался в разреженном воздухе ночного горного массива Гиндукуш. Колонна сильно растянулась по преодолеваемым склонам. Сергей по опыту
226
знал одну хитрость: лучше идти впереди, т. к. на десятиминут-ных привалах, который устраивал капитан каждые полчаса, выходит больше времени для отдыха, пока остальные подтя-гиваются. Но у него никак не получалось это сделать: бойцы 1-го взвода были просто какие-то горные силачи, и Пожидаев плелся в хвосте. И по факту входило, что это он меньше всего отдыхал.
Уже давно перестал колоть бок у Сергея. Он вначале упорно это делал, пытаясь остановить его. Но Пожидаев пер, превоз-могая боль. И бок, поняв, что бесполезно, перестал колоть, превратившись в горечь во рту. Тогда перегруженный организм включил еще одну защитную функцию, пустив в глазах Сергея белые круги, чтобы, дезориентировав его, все же заставить остановиться. Но тот уже, по сути, ничего не видел. И круги не произвели на него впечатление. Он, выпучив глаза на все более
и более удаляющуюся спину бойца впереди и видя только ее, пер дальше на автопилоте. В это время Пожидаев ни о чем не думал и уже ничего не чувствовал. В голове была пустота, в которой плавал лишь только один навязчивый вопрос: «Когда же привал?»
Начало светать, когда наконец капитан, жестом остановив всю группу, негромко, но четко сказал, почти не сбиваясь от одышки:
— Примерно в полутора километрах — кишлак. Поднимемся на сопку и там устроим пункт наблюдения, пока не рассеется туман. 3-й взвод вместе с сарбосами на подходе. Они также поднимутся на ближайшую высоту на правом хребте и тоже будут наблюдать за кишлаком. Выполнять…
Негромко позвякивая автоматами, пулеметами, коробками с патронами, срывая мелкие камни со склона и ногти на руках, взвод из последних сил полез на гору, чтобы установить там пункт наблюдения, выставить дозор и хоть немного отдохнуть после марш-броска…
Кишлак как будто залило молоком. Не было видно абсолют-но ничего. И только отдаленный лай собак, который доносил утренний разреженный горный воздух, говорил о том, что под белой пеленой — Суфла. Было довольно холодно, и первые лучи солнца еще не давали никакого тепла, но, несмотря на
227
это, Сергей дрых как убитый на своем бронежилете в одной хэбэшке, которая парила от высыхающего пота. К нему при-близился боец и уже начал тормошить его за плечо, чтобы он сменил караульного, но Степаненко негромко окликнул его:
— Отставить. Разбуди кого-нибудь другого. Ему сейчас свои огнеметы нести. Да и, видно, слабоват солдат, нет надлежащей горной подготовки, — и капитан продолжил что-то писать в своем блокноте.
В 10 часов утра туман над кишлаком стал рассеиваться, но никакого движения не было видно. Группа старшего лейтенанта Кадышева на правом склоне ущелья тоже не заметила ника-кой активности. Они устроили два наблюдательных пункта: 3-й взвод занял южную сопку, а царандоевцы — северную… Кишлак не подавал никаких признаков жизни…
Около часа дня капитан приказал связисту передать на огневую позицию координаты кишлака, которые он сам вы-числил при помощи дальномера1, и дать один залп дымовыми снарядами по кишлаку. Через несколько минут с интервалом
в 30 секунд прогремели шесть взрывов вокруг кишлака. Гли-нобитные домики под визг и лай собак опять накрылись белой пеленой. Ничего… Тишина… Было такое ощущение, что, кроме собак, в этом кишлаке, зажатом со всех сторон скалами, никого нет. Как будто правнуки Чингисхана каким-то невероятным образом, движимые вековыми инстинктами, почуяли в горном воздухе что-то неладное и, бросив на произвол судьбы своих преданных псов, ушли в горы.
Тогда Степаненко передал на огневую, что спускается вниз, в ущелье, также дал команду Кадышеву, чтобы он тоже спускался со своей группой. Минометному взводу и АГС дал команду отдохнуть. Они
