Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

— Кто?

— Рэй.

— Откуда тебе такое известно?

— У него краешек чуть-чуть сколот. Сегодня при перевозке повредили. Стакан, который рядом с ним в коробке стоял, вообще разбился, а этот, — вот с такой оказией вышел. И именно его я поставила к тарелке, за которой сидел Рэй.

Виктор провел ногтем по белому налету, покрывавшему стенки сосуда и, не долго думая, сунул палец себе в рот.

— Фу! Витя?! Зачем ты так сделал?! Вдруг у Стокера… глисты, сифилис? А ты оставшуюся после него грязь лижешь! — возмутилась Юля.

— Нашему другу кто-то подсыпал мощную дозу снотворного в шипучку, — улыбнулся Виктор.

— Как ты определил? — понизила голос девушка.

— Уж поверь, я могу отличить димедрол от чего угодно. Когда-то его вкус у меня во рту стоял, — Виктор приоткрыл полог кухонной палатки и сплюнул на улицу. — Раньше я страдал от пищевой аллергии на яблоки. И вот именно в те дни, поверишь или нет, у родителей на даче хорошая яблоня плодоносила. Яблоки с нее были сочные, красные, — поневоле захочешь скушать. Съем, помню, два яблочка, не задумываясь о последствиях, а потом димедрол глотаю, — он от аллергии немного помогает. Иначе — хана: тело покрывалось красными пятнами, распухал нос, щеки, брови. Да ладно бы, если б они только распухали, а то, ведь, еще и ужасно чесались. Плюс ко всему, перекрывало дыхание и учащенно билось сердце.

— Бедняжка, — сочувственно посмотрела на него девушка, но, опомнившись, опять переключила внимание на Рэя: — Может, он сам себе снотворного подсыпал, — для сна?

— Сомневаюсь, — усмехнулся Виктор. — Скорее, это сделал господин Купер. Помнишь, как он сейчас выглядел, когда говорил, что Рэю надо отучаться от ночных бдений?

— Ну, тогда все понятно, — протянула Юля, — Только как-то не соответствует такой поступок его… званию, что ли… Ладно, это их дела. А мы с тобой, между прочим, заговорились.

— Ничего не заговорились.

— Заговорились — заговорились! Давай, иди на улицу. Тебе, ведь, насколько я поняла, надо сторожить, — Юлины губы тронула лёгкая улыбка.

— Все равно люди еще только по палаткам расходятся, — парень бросил полотенце на стул.

— Тогда ты тоже сейчас проводишь меня до моего спального места, — девушка закончила со стаканами и ловким движением металлической щетки, смоченной в чистящем средстве, обработала сразу три металлические шампуры, запачканные при приготовлении шашлыка. Видимо, созерцание металла в руках навело ее на какую-то мысль, и она спросила: — А почему наши организаторы экспедиции не закупили металлической или одноразовой посуды?!

— Это претензии? — попытался уточнить Виктор.

— Да, претензии! — Юля взяла последнюю партию шампур, требующих чистки. — Есть, конечно, — пара сковородок, трое алюминиевых мисок, чайник из нержавейки и котелок, но весь остальной скарб уж слишком… не походный…, хрупкий…

Виктор вспомнил, как спрашивал нечто подобное у Ананьева: дескать, зачем в экспедиции нужна кухарка, могли бы и сами себе еду приготовить — дешево, надежно и практично.

Вот был дурак! Если б должность кухарки сняли, Юля не поехала бы сюда, не получила бы свою долю денег, а без ее доли Викторова гонорара на все необходимое вряд ли хватило бы. В итоге, им опять пришлось бы распрощаться с надеждой на счастливую совместную жизнь. Но, все же рациональность оставалась рациональностью, и Виктор по-прежнему чувствовал, что окружающие леса — не место для девушки (а стеклянной и фарфоровой посуде здесь и подавно нечего делать). Однако, по всей видимости, Купер был иного мнения.

Решив не распространяться о своем проколе насчет того, что он намекнул когда-то одному из организаторов исследования (а именно — Борису Михайловичу) о никудышности идеи взять с собой в экспедицию повариху, парень отстраненно продекламировал:

— Не так давно я задавал похожий вопрос. И знаешь, что мне ответили?

— Что? — наивно переспросила Юля.

— Американец, который сейчас нами руководит, по происхождению англичанин. Человек высокого полета, понимаешь? Короче, насчет питания и жизни у него свои мысли в голове и по-другому он думать не может. Игнорирование металлической и одноразовой посуды тоже следствие подобного воспитания.

Юля открыла сливной краник мойки, и грязная вода быстро побежала через шланг на улицу, проглатываемая подкатным баком, призванным собирать отходы. Наблюдая за этим процессом, девушка улыбнулась и сказала:

— Ну, если с тарелками и стаканами он совершил промашку, то с оборудованием — полный люкс. Лучшего и желать нечего.

— Оборудование-то, в аккурат, не американец, а Борис Михайлович покупал, — поправил ее Виктор.

— Бог с ними! — Юля вытерла руки о салфетку и продемонстрировала готовность удалиться из кухни.

Виктор погасил стационарный светильник, и молодые люди вышли на прохладный ночной воздух.

Вокруг светилось несколько палаток — пузырей. Люди укладывались спать.

Не «горело» только два брезентовых укрытия.

Один был палаткой Рэя (вместо приглушенного света оттуда выливался громкий и внушительный храп Стокера, говорящий о том, что его обладатель провалился в глубокий сон).

Виктор, вспомнивший, что приехал сюда позднее остальных, и в точности не знает (ему никто не показал, а сам он не спросил) где предстоит поселиться ему с Юлей, вывел это логическим путем.

— Другая темная палатка — наша? — спросил он девушку:

— Угу, — отозвалась та. — Ты заметил, что она стоит ближе всех к кухне?

— Да.

— Специально так сделали. Я буду жить…, без отрыва от производства, — Юля тихонько засмеялась.

— Позвольте открыть вам дверь, моя дорогая, — улыбнулся ей в ответ парень, приподнимая палаточный полог.

Юля прошмыгнула в палатку и, включив потолочный фонарь, хотела что-то сказать ему, но ее опередил Купер.

— Витя? — позвал он парня.

Виктор посмотрел в ту сторону, откуда было произнесено его имя.

— Не забудьте с Алексеем разбудить меня в двенадцать, — напомнил американец, высунувшись из своей палатки.

— Хорошо, господин Купер, — кивнул парень.

Американец задернул свой полог и выключил свет.

Виктор перевел взгляд на Юлю:

— Ну, теперь, уж, я, пожалуй, пойду. Надо, хоть, костерок развести. Ночью пригодится — для освещения, да и от холода. Ребята, насколько мне удалось заметить, дров специально для него около обеденного стола заготовили. Это хорошо. Так что, спокойной ночи. Кстати, возьми мой фонарик, на хранение…

— А как же ты без него? — удивилась Юля.

— Я же сказал — пойду, костер разведу, — усмехнулся парень и поцеловал ее в губы.

— Буду тебя ждать. Может, еще и не засну к тому времени, как ты придешь, — прошептала она, принимая из его рук фонарь.

Виктор опустил полог и тут же заметил, что теперь свет погас во всех палатках.

Освещенным остался лишь капот длинной «Нивы».

Парень пересек поляну и, подходя к машине, увидел рядом с ней темный силуэт Алексея.

— Чего это ты тут делаешь? — поинтересовался Виктор.

— Ремень генератора подтянул. Когда последний раз сегодня ехал, этой дряни проскальзывать вздумалось. Визг стоял, как от поросенка. Ну, и зарядка аккумулятора, из-за проскальзывания, естественно, упала, — Алексей пожевал зажатый в зубах окурок «Примы» и начал складывать инструменты в специально предназначенную для них сумку — пенал.

— Нам до двенадцати еще долго с тобой дежурить…

— Понятное дело, — Алексей пыхнул сигаретой.

— Приходи к обеденному столу, я костерок разведу, — Виктор махнул рукой в ту сторону, где недавно ужинала экспедиционная команда.

— Сейчас приду, — Алексей выключил подкапотную лампу, и все вокруг погрузилось во мрак, рассеиваемый лишь светом луны.

— Слушай, а, может, на дрова бензинчика или моторного масла плеснуть, — чтоб быстрей разожглись? — спросил Виктор.

— Да брось ты, — Алексей захлопнул капот машины.

— А чего — брось? — Виктор засунул руки в карманы.

— Не нужно ничего лить. Ребята же, вечером, в мангале огонь как-то развели… без всяких бензинов и масел, — окурок, брошенный Алексеем, упал в редкую траву, окаймляющую поляну и разлетелся там маленьким снопом ярко-красных искр.

— Эй, уважаемые, — высунулся из ближайшей палатки Мишка Баламут. — Хватит. Устроили тут ромашка: нужно — не нужно. Дайте спать…

— Замолкаем, — ответил ему Виктор, и побрел к обеденному столу.

Костер разгорался медленно, ибо огонь неохотно лизал сыроватую еловую древесину. Виктор представил, насколько трудно было ребятам разжечь дрова в мангале, когда наступила пора готовить шашлык. Но, ведь, разожгли! Теперь в нем, правда, остались лишь давно потухшие угли.

Парень осмотрелся.

Луна вошла в зенит и светила на поляну своим серебряным светом. Из-за такого ее положения на небосклоне, хорошо освещенными стали лишь открытые площадки. Под деревьями же сгущалась тьма.