Обязалово - В Бирюк

А мне довлеют нормы другой эпохи:

-- Через 45 секунд - на плацу с оружием!

Мне, из-за моей "беломышести", брони противопоказаны. Шашечку на спину - вот он я!

После десятка "учебных тревог" "мужи мои" чётко определились: если "учебная" - выбегать хоть в исподнем, но - с саблями, если "настоящая" - сперва "брони вздеть".

Вот "антивоенный" навык и пригодился. Или правильнее: "антивоинский"?

На песке возле пристани костёрчик разложили, повечерять бы. Опять бежит один:

-- Тута нельзя костры жечь! Пожар будет! Счас стражу позову! Не хошь - давай денежку.

Аким - злой, головой Якову кивнул. Тот и приложил с маху. Мне аж жалко мужика стало - тройное сальто с визгом.

Этот исчез - ещё ползут. Уже совсем... гноище. Грязные, драные, у кого - бельма, у кого язвы, кто - с клюкой. Волосы не стриженные, сальные. По шапкам да платью насекомые шевелятся...

-- Подайте Христа ради!

Аким скривился, но командует своим:

-- Бросьте убогим хлеба, чего нынче не съедим.

А мне поучение Ивашкино вспомнилось. Как он в походе меня остановил:

-- Подашь хоть что - со всей округи сбегутся, всю ночь выть будут.

Опять же, Ганс Христиан Андерсен в "Калошах счастья" солидарен более с Ивашкой, нежели с Акимом:

"У ворот гостиницы сидело множество нищих-калек, даже самый бодрый из них казался страшным сыном голода. Словно сама нищета тянулась к путникам из этой кучи тряпья и лохмотьев.

- Господин, помогите несчастным! - хрипели они, протягивая руки за подаянием.

...

Открыли окно, чтобы впустить свежего воздуха, но тут в комнату протянулись иссохшие руки и послышалось опять:

- Господин, помогите несчастным!".

У меня нет волшебных калош. Чтобы мгновенно убраться из этой... "Святой Руси".

-- Хлебушка? Да без проблем! Только сперва помыться.

-- Эта... а почто? Господине! Третий день... маковой росинки... язвами аки Иов многострадальный... истязаемый оводами и шершнями... одной лишь верой христовой спасаемый... на его лишь милость уповая...

-- Первое лекарство от несчастий и болестей - милость господня. Вторая - чистота телесная и духовная. Злата алкаете, а сребро расточаете втуне? Выкинуть всех реку. А уж потом я вас лечить начну.

Рассосались быстренько. Даже и безногие.

Ну вот, жанровая сценка - "Прибытие мирных путешественников в святорусский город" - закончилась. Спать-то сегодня будем?

По утру появились уже настоящие сторожа: пристань-то одного купеческого дома. Николай сторожей успокоил, но пришлось заплатить. Ногату за пристань - пришвартовались, ногату за берег - лежали, ногату за костёр - палили.

Аким со свитой и подарками отправился в город старых знакомцев проведывать. О себе напомнить, за жизнь поговорить да на постой напроситься. На постоялый двор - и дорого, и неудобно.

Николай тоже родню проведать побежал. Хохряковича выпросил - подарки нести. В гости без подарков на "Святой Руси" ходят только нищие к богатым, да попы на похороны.

Дел никаких нет, жарко, скучно. Ноготок снова секиру свою достал - точить начал. Вжик-вжик. Чарджи ходил-смотрел. Чем такую музыку слушать - лучше самому сыграть. Сел рядом, своё точило достал.

Ивашко - ходит-бурчит. Мужика с Елно пучит. С чего - непонятно. Но ему всё не так. Тоже рядом сел - гурду править. Сухан - за рогатину взялся. Чимахай повздыхал, на старших глядя, и начал топоры вострить. Скрип... до визга. Воинская музыка. Это их только пятеро, а что будет, когда целая дружина наберётся? Заскрипят же до смерти!

Забрался к Варваре под тулуп. Да нет же! Вовсе не то, что вы подумали! Я, конечно, мальчик наглый. И постоянно озабоченный. Но на виду всего православного города известного благочестием своих жителей и правителей... Азия-с, не поймут-с.

Русские города, при всём их сходстве, построены по-разному.

Углический или Псковский кремль поставлены на малых высотах. Практически - на ровном месте вблизи рек. Киевский - наоборот - на Горе шапкой. А Смоленск - на склоне. Верхняя стена - из-за борта долины не видна. Нижняя - внизу, на речной террасе. Перепад высот - под сто метров. Почти весь город - как книжка наклонённая, с реки - бери и читай.

Вот мы с Варварой на тулупчике валяемся и болтаем: она мне показывает, да рассказывает - где чего. И монастырь её - Параскевы-Пятницы - с реки хорошо видать.

Почему на Руси гречанку великомученицу Параскеву называли Пятницей - понятно. Её имя на греческом и обозначает этот день недели. Родители, в безумии благочестия, дали девочке имя в честь Страстной Пятницы - дня мучений, издевательств, предательств, смерти... в земной жизни Иисуса. На Руси язычницы посвящали пятницу - женский день - богине Мокоше. Так святая Параскева стала целительницей и главным средством против эпизоотии домашнего скота.

Но почему Параскеву объявили покровительницей торговли - непонятно. Однако и в Новгороде, и здесь, в Смоленске, в это десятилетие ставят церкви "Параскева-Пятница-на-торгу". В Новгороде - пока деревянную. Здесь - и церковь, и женский монастырь. Кирпичные. Общий объём - под полтора миллиона штук этой самой плинфы.

Монастырь стоит на обрыве, на языке между двух оврагов. А внизу, в ста шагах - шумит "Малый торг". Ну, если это "малый"... На мой взгляд - место бойкое, шумное. Не для обители, для отринувших суету мирскую. Но у предков - свои представления.

Варвара рассказывала, как они забирались на монастырские стены и сверху подглядывали за продавцами и покупателями. За карманниками и проститутками, работающими на рынке. О разных смешных и не очень историях, которые случаются в таких скоплениях людей. Потом - об устройстве самого монастыря:

-- Как в ворота войдёшь - слева летний храм. Лестница выс-о-окая - 12 ступенек. А зимний храм в глубине стоит, на верхнем конце. Там ступенек только 6. Зимой, как снег всё заметёт, мы на санках, от зимнего до летнего... ух как! Только матушка игуменья ругалась - визгу, говорит, много.

От безделья я расспрашивал о разных мелочах, как что устроено, где что стоит. Просто следуя легендам моего времени о старых строениях, ляпнул:

-- А в подземный ход ты лазила?

Варвара аж поперхнулась:

-- А... а ты... откуда знаешь? Ну... про тайный ход под землёй?

Просто "выстрел вслепую"! Потом-то где-то здесь будет и система подземных ходов по всему городу, и знаменитое "метро" между мужским и женским монастырями. Но это сильно "потом". А пока выяснилось, что Варвара знает ход из монастыря.

Я уже говорил, что с женщинами спать не могу? Так вот, и спокойно рядом лежать - тоже. Под руку попался шов от мешка, в котором она ходит. Нитки гнилые, старые. Начал потихоньку раздёргивать. От подмышки до поясницы. Она рукой машет, город показывает, а я потихоньку интересуюсь... более близким открывающимся видом.