Обязалово - В Бирюк

Очень многие сочинители совершенно не учитывают фактор времени. Посылают своих героев в самые чрезвычайные ситуации, и делают вид, что у них тот самый "казак лихой" - "каким ты был - таким остался". А в реале... Всё зависит от силы и формы воздействия.

От боли человек умирает за секунды - болевой шок. Седеет - за минуты. За десятки минут - сходит с ума, теряет память, способность управлять конечностями или кишечником. Меняется психологически.

Опыт ленинградских блокадников показал, что полная голодовка продолжительностью в 72 часа оставляет в психике необратимые изменения. Навсегда.

Энтропия и здесь торжествует: уморить человека или свести с ума легче, чем добиться наперёд заданного результата.

Мы тащим Варвару в Смоленск. Это - глупость, но у меня нет выбора. Там у неё знакомцы, монахини, у которых она жила, другие послушницы. Нужно сделать так, чтобы они её не узнали. И чтобы она не обратилась к ним за помощью.

Просто утопить? - Нехорошо. Сунуть по прибытию в поруб на цепь? - Так я ещё не знаю - где мы вообще встанем. И на чужом дворе... в поруб... секретность не обеспечивается.

На корме снова шевеление. Отыгравший своё Николай отправляется на скамейку запасных, в смысле - гребунов. А Сухан повторяет уже знакомый трюк: прополаскивание девушки в мешке за бортом лодки. Поймав его взгляд, одними губами произношу:

-- Дао.

Ну вот, это надолго. Пускай аборигены приобщаться к сокровищнице мировой культуры на наглядном примере. Надо же мне хоть какой-то прогресс прогрессировать. Да и уважения ко мне и моим людям прибавится. Ахать и завидовать будут все. Потом каждый попытается повторить. Обезьянья наследственность постоянно бьёт хомосапиенсов по голове. Замордуют девку до смерти... Хотя... почему "замордуют"? Это ж не "морда"?

"Эти немытые грязные скоты, готовые во всякое время публично возлечь со всякой...". Я - не Саша Македонский. Он своих македонцев вот такими словами ругал и стал великим царём. А я не хочу в цари. Я лучше по простому - "ванькой". Опять же: македонцев для ругани нет. А с нашими ругаться - себе дороже встанет.

Хорошо-то как! Мерный скрип уключин, мерный плеск воды, заинтересованные, весёлые голоса за спиной. Солнечное тепло, солнечный блеск на речной глади пробивается через прикрытые ресницы, ветерок... Сочетание жары и свежести... полный отдых души и тела... Счастье...

18 часов ходу. В середине дня перекусили всухомятку, не приставая к берегу - река-то всё равно несёт. А вот с ночёвкой...

Лодейщики всегда ночуют на берегу. В отличии от плотогонов. Возчики почти всегда становятся под крышу. А вот лодейщики... по-разному.

Кормщик наш этих мест не знает, Аким - будучи сотником, не интересовался. Николай... просто напутал. С первого места нас погнали, со второго сами ушли: падалью несёт - дышать нечем.

Уже в темноте встали на чистом речном пляже. Пока лодку затащили, разложились, кулеш заварили... темно уже.

-- Боярич, чего с девкой-то делать будем? Сдохнет же.

Варвара старым белым пнём лежит на песке. Кляп у неё вынули, но кричать или ругаться она уже не может. Только тяжёлое, с всхрипом дыхание.

-- Развязать, прополоскать, в тулуп завернуть.

-- Дык... развязать-то... косы-то... только резать.

Я победно посмотрел на стоящего рядом Якова. Вот, видишь: ваши народные методы - одноразовые. А мои технологии - многооборотные.

-- Хохрякович, подь сюда. Девку - обрить везде, помыть, ссадины и синяки смазать.

-- А чегой-то я?! Как ять - так все, а как обихаживать - Хохрякович. Чтоб я своим ножом, которым хлеб... ейную потаёнку брил...

Я сходу начинаю улыбаться. Постепенно заводясь и переходя в оскал.

-- Парниш-шечка, ты не забыл с кем разговариваеш-шь? Место своё помниш-ш-шь? А то... есть такая забава у степных народов - вытяжка называется. Не слыхал?

Вообще-то, "вытяжка" - исконно-посконная забава донских казаков 17 века. Но, предполагаю, она и раньше применялась.

Чарджи и Ноготок подходят ближе - интересуются. Впрочем, и остальные подходят или поворачиваются. Кому-то интересен конфликт в моей команде, кому-то новые истины от Ваньки-ублюдка.

-- Берут человечка, связывают ему локоточки, снимают порточки, навязывают ему на уд ремешочек, берут другой конец ремня в руку и скачут. Человечек чего делает? Правильно - бежит за конником. Изо всех сил. Старается, торопится. Иной раз и коня придержат - отдышаться дозволят. И снова. Пока игра не надоест. Тут человечек падает. А уд его на верёвочке дальше по степи подпрыгивает.

Народ слушает внимательно. Чарджи отрицательно качает головой - здешние степняки до такого ещё не додумались. Ноготок шевелит губами - повторяет про себя для памяти описание метода.

-- А вот чего я не знаю, раб мой верный Хохрякович, так чего с человеком раньше случиться в воде: уд оторвётся или человечек захлебнётся? Может, ты проверить хочешь?

Ноготок, внимательно слушавший меня, задумчиво произносит:

-- Только надо не на чистой воде, а где топляки, коряги. А то - сперва захлебнётся. Вроде бы...

Хохрякович бледнеет на глазах, непонимающе обводит взглядом стоящих вокруг, начинает хватать ртом воздух и рушится к моим ногам:

-- Господине! Помилосердствуй! Прости дурня безмозглого! Бес попутал! Я - счас, я - счас...

Не вставая с колен, кидается к лежащей девке, суетливо достаёт ножик, пилит, дёргая, её косы, постоянно оглядываясь на меня.

Точно - дурак. Шуток не понимает. А я - шутил?

То, что окружающие в словах "Зверя Лютого" смешного не видят - понятно. Но я и сам в себе...

Хохрякович в темноте и суете несколько раз порезал девушку. За каждый порез - наряд. Ты, милок, у меня вечным дежурным будешь. Домну обижать - не прощу.

-- Неровно бреешь. Остаётся местами. Смотри.

Беру нетолстую простую нитку, делаю петлю, перекручиваю восьмёркой. И ещё раз, и ещё. Оптимум - 5-6 раз. Растягиваю восьмёрку на пальцах обеих рук. Чуть растопыривая пальцы одной и сдвигая пальцы другой - двигаю перекрутку влево-вправо.

-- Видишь? Накладываешь на кожу, смещаешь перекрутку. Волосы на коже подхватываются и затягиваются между нитками. Теперь дёрни. Всё - гладенько.

-- Во блин! И чего? И везде так можно?!

-- На выпуклых и плоских участках. Так даже брови выщипывают. А подмышками придётся ножиком скрести.

-- Господине! Ну ты вооще! Вот так просто?! Ну, блин! И откуда ж у тебя такая ума палата?

-- Оттуда. А ты хлебало на меня разевать надумал. Иди.

Не во все же эпохи у женщин были щипчики или мастера по работе с твердеющим воском. А такая приспособа - всегда под рукой. И мера боли легко дозируется - пару волосиков прихватил или пучок.

Как обычно в походе - первый день самый тяжёлый и суматошный. Мужики быстренько заваливаются спать, а я, продремав день, изображаю Деда Мороза - "дозором обходит владенья свои".