Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

кто знает о танце всё. Почему? Потому что она и есть танец! Потому что она – воплощение пластики и ритмики! Потому что в ее теле живет музыка, и каждая клеточка ее тела транслирует эту дикую песнь молодости и сексуальности вам, дорогие леди и джентльмены.

Он сделал театральную паузу, а потом резко вскинул руку и прокричал:

– Итак, встречайте, только сегодня в клубе «Три Кита», богиня танца, несравненная А-а-азия-а-а-!

Гром аплодисментов накрыл зал, казалось, крыша не выдержит и рухнет, и, может быть, Фатима была бы этому рада. Свет погас. Началось, подумала она и шагнула на сцену.

В темноте, принимая исходное положение, она чувствовала их взгляды, они трогали и щупали ее как тысячи невидимых рук. Она не видела зал, но ощущала каждым сантиметром кожи. У меня не получится, мелькнула мысль, но тут сквозь пелену страха прорвался властный голос самой Фатимы. Получится, твердо проговорил этот голос, еще как получится, и не смей отступать.

И тут заиграла музыка, и на нее упал яркий луч света. На доли секунды ее охватил паралич, а потом она сделала первое движение, и страх, как будто пелена, упал и растворился в этом ярком свете. Мыслей не было, ни одной, а тело само делало свое дело, как будто Фатима и впрямь всю жизнь танцевала. Она точно ловила ритм, повторяя каждое движение Азии почти безупречно, конечно, она внесла свои изменения, особо сложные движения она просто убрала, но ведь никто не знал об этом. Никто, кроме менеджера, тихо сидящего у барной стойки и внимательно следящего за каждым движением девушки на сцене.

7

Даже в нашей работе есть плюсы, думал капитан Орлов, сидя за столиком у бара и заворожено наблюдая за танцующей девушкой. Она была просто дико сексуальна, и сам танец, и песня, под которую она танцевала, так и наталкивали на неприличные мысли.

– У меня уже слюни до пупка висят, – прокричал ему в ухо напарник, – и не только у меня.

Он осторожно кивнул в сторону, где сидели еще двое, оба в штатском, но все с одной целью – сегодня они пришли не отдыхать.

– Мы тут не на курорте, – одернул капитан своего напарника, как будто сам не грезил об этой белобрысой мулаточке, – ты не на сцену пялься, а по сторонам.

В ответ парень только ухмыльнулся и снова наклонился к уху капитана.

– Только после вас, Виктор Сергеевич. У самого-то член уже вот-вот стол поднимет, хорошая конспирация.

– Я босс, – улыбнувшись, прокричал в ответ капитан, – а начальству положены привилегии. И вообще, где ты видел, чтобы начальство работало?

И он снова вернулся к созерцанию девушки на сцене. Сегодня точно ничего не произойдет, как и вчера, и позавчера, а поглазеть на такую телку, может, больше не получится. Они пасли Артура уже 2 месяца, ожидая, когда эта Фатима, если она, конечно, существует, нападет на него, и все 2 месяца ничего не происходило. Но работа была не пыльная, они ели, спали и таскались за ним по клубам и ресторанам, старались не светиться, прекрасно зная, что давно уже засветились, но вся жизнь – игра, и пока Артур делал вид, что не замечает их, они тоже делали вид, что они невидимки.

Они пришли сюда без оружия, как приходили уже 2 месяца, но они были начеку, а оружие ждало в машине, незачем нарываться и волновать этого старого козла, они же невидимки. Капитан Орлов уже начал полагать, что Господь, или кто там исполняет обязанности главного, послал ему и трем его парням манну небесную – они не работали уже 2 месяца, только гонялись за собственным хвостом, и он очень надеялся, что эта Фатима на самом деле не существует, и этот 2-х месячный отпуск продлится еще чуть-чуть. Ну или хотя бы плавно перейдет в рабочее русло. А может, они и правда арестуют саму неуловимую киллершу, и тогда он станет героем и получит повышение, а менты наконец утрут нос этим высокомерным и заносчивым ФСБшникам. Как ни крути, а он со всех сторон в шоколаде. И в мечтах, и в реальности.

Нет, сегодня точно ничего не случится, опять, да и завтра тоже. Но приказ есть приказ, а генерал приказал ловить Фатиму на живца, поэтому они и сегодня проверят клуб, потреплются с людьми и опять поедут за Артуром ни с чем. Да, подумал капитан Орлов, даже по нашей улице иногда проходит карнавал.

***

В первые секунды она еще чувствовала некоторую скованность, но по мере того, как время шло, все постороннее исчезало. Теперь, танцуя, она видела весь зал, каждую его часть и каждое лицо, тело делало свое дело, а разум – свое, подмечая каждую деталь, анализируя каждый взгляд. И конечно, она увидела Артура, он сидел прямо перед сценой в окружении 4 телохранителей, они, в отличие от их хозяина, на нее даже не смотрели, они как роботы сканировали зал, выявляя потенциальную угрозу. Видя, как работает охрана жертвы, Фатима испытала настоящий прилив радости, все же она придумала просто гениальную идею, никак иначе к Артуру она бы не подобралась.

Кружась, она оглядывала зал, люди смотрели на нее заворожено, мужчины пускали слюни, женщины делали недовольные лица, похоже, никто ничего не заметил, для них она была Азией, они ожидали увидеть именно ее, а люди видят лишь то, что хотят… за редким исключением. И этим исключением был костлявый менеджер настоящей Азии, он-то не раз видел ее танцы, многие они придумывали вместе, и теперь, глядя на девушку на сцене, он все больше и больше убеждался, что не знает ее. Тогда где же настоящая Азия? Глупо конечно, он и сам себя одергивал, но глаза бесстрастно доводили до мозга информацию: девушка на сцене – не Азия. Она пониже, пошире в бедрах и плечах. И самый загадочный и в то же время убеждающий довод – если это настоящая Азия, зачем она закрыла лицо? Да, она танцевала в таких костюмах, но в этом танце лицо должно было быть открытым, это не по сценарию, зачем же она надела эту ширму на свое красивое лицо? Не потому ли, что под золотой тканью прячется совсем другой человек? Да и танец совсем не тот, и двигается она не так. А с другой стороны, если это не Азия, то кто?

Похоже на бред шизофреника, они ведь не в фильме снимаются, они не шпионы, она всего лишь танцовщица, а он всего лишь ее директор. Перестань, строго говорил он себе, если это не она, то кто, Джеймс Бонд, переодетый в женщину? Жуткий бред. Это не фильм, а жизнь, а в