Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

– Сегодня я все равно станцую с платком, – упрямо сообщила Азия, разглядывая себя в зеркало, по лицу было видно, что отражением она довольна.

– После приват-танца с Артуром танцуй хоть буги-вуги. – Радостно сообщил мужичок и расхохотался, – у нас сегодня еще два танца в этой конюшне, так что, станцуешь, что пожелает твоя красивая голова, но первый танец, как я сказал.

Азия пожала плечами. Фатима уже решила убить обоих, когда менеджер наконец закрыл шкаф и попятился к двери.

– Ладно, я пошел, обговорю все с ди-джеем и осветителем, жду тебя в зале. – Он строго посмотрел на Фатиму, – сделайте из нее конфетку, не пожалеете.

И он вылетел в коридор, громко хлопнув дверью. Пора, решила Фатима, времени катастрофически мало. Она потянулась к сумке, намереваясь достать шпильку или ту самую неиспользованную иглу и отправить Азию развлекать танцами ангелов на небесах, но вспомнив, как она смеялась над шрамами на ее лице, решила, что ее публика обитает в более жарких местах.

– Может, хватит копаться, – капризный заносчивый голосок как будто резанул по нервам, – вам же сказали, я спешу. Мне еще выступать, меня ждет толпа людей, так что шевелитесь, если не хотите жалоб.

Фатима повернула голову, все еще наклоняясь над сумкой, лицо непроизвольно скривилось, она подумала, с каким бы удовольствием свернула этой противной сучке шею, всего один сильный удар, потом резкий поворот, и ее красивая голова останется без поддержки. А еще лучше, сделать ей такие же шрамы, над которыми она смеялась, только настоящие, подумала Фатима, такие сучки больше всего боятся лишиться своей красоты, ставят на нее всё, поэтому без внешности у них нет и жизни, просто ничего не остается.

Мысли пронеслись в доли секунды и улетели, она знала, что не сделает ничего подобного. План был не такой, а она не отступала от плана, единственное, что ее радовало, так это улетучившееся чувство жалости к прекрасной Азии, теперь убить ее было удовольствием.

– Значит так, – Азия даже не заметила скривившегося лица и возникшей паузы, она была полностью поглощена собой и предстоящим выступлением. Она смотрела в зеркало и видела себя уже в новом образе. Все всегда смотрели на нее, и она сама привыкла всегда смотреть только на себя, не замечая ничего и никого вокруг. – Мне надо сделать такие локоны, – она начала водить руками, показывая длину, – у вас же есть шиньоны? Лучше бы они у вас были. Так вот, собрать их в прическу, а отельные пусть висят вот так.

Фатима полезла в сумку, достала прядь светлых волос с креплением на конце, а вместе с ней и одну из шпилек, и встала за спиной Азии. Та оживленно рассказывала, как ее надо накрасить и как заколоть волосы, совершенно не подозревая, что проживает последние секунды своей недолгой красивой жизни.

– Вот. – Фатима сдернула колпачок с заточенного конца шпильки, – сейчас приложим и подберем цвет.

Она приложила прядь к голове, в волосах блеснула стразами шпилька, и Фатима уколола танцовщицу в то место за ухом, куда обычно наносят духи. Азия даже не поняла, что что-то случилось, ровно через три секунды голова ее упала на грудь, а тело начало заваливаться вбок. И все это время Фатима стояла у нее за спиной, как ангел смерти.

– Черт возьми! – Вырвалось у нее, – а ведь не врал толстяк!

Она не то чтобы сомневалась, подействует ли яд, но все же как-то была неспокойна, свое оружие она знала и не раз использовала, оно было пристрелянным, как говорят, а вот это оружие было для нее совершенно новым и неиспытанным.

– Ну, вот и все, – она не могла сдержать улыбку, яд действовал просто превосходно, – твои танцы в этом мире закончились. Может, ты извлечешь уроки из прожитой жизни, например, такие, как смех над покалеченным человеком.

Она метнулась к двери и заперла ее, а потом стащила тело танцовщицы, на удивление легкое и невесомое, ведь мышцы тяжелее жира, а в Азии его не было ни грамма, и потащила к шкафу. Она сразу поняла, что судьба послала ей еще один подарок – этот большой шкаф, в котором отлично поместится тело. Она открыла дверцы и запихнула Азию в шкаф, висящие костюмы скрыли ее лицо, чему Фатима была только рада, девушка умерла так быстро, что даже не успела это понять, поэтому в глазах до сих пор были видны ее последние эмоции, как будто она вовсе и не умерла, а просто застыла. Фатима даже пощупала пульс, конечно же, его не было. Она закрыла дверцы, как будто стирая память о том, что в этой гримерке была еще одна девушка, теперь сидящая на дне шкафа и такая же безжизненная, как и ее последнее пристанище, и повернулась к зеркалу.

– Теперь Азией буду я, – сообщила она своему изменившемуся отражению, – теперь я – Богиня Танца.

Времени оставалось мало, а ей надо было полностью изменить внешность, поэтому Фатима больше не позировала пред зеркалом и не толкала речи, а принялась за работу. Первым делом она сняла парик и вытащила линзы, ее волосы, собранные в пучок и спрятанные в сетку, распускать не стала. Без парика и серых глаз она уже узнавала себя, хотя шрамы и меняли лицо, но это лицо уже не было чужим, Фатима улыбнулась. Парик и линзы она положила в сумку, там они потерялись в куче общего барахла, теперь пришло время одежды, и только потом – светлый парик и макияж.

Она начала быстро снимать с себя шарф, пальто и сапоги, даже от бюстгальтера пришлось отказаться, затем сняла с вешалки костюм, в котором должна была выступать Азия. Проходя мимо зеркала в одних трусиках, Фатима отметила, что ее кожа по тону теперь ничем не отличается от коричневой кожи настоящей Азии, правда лицо было белым, но с этой проблемой легко справится грим. Пальто она повесила в шкаф, стараясь не смотреть на длинные ноги мертвой танцовщицы, остальную одежду свалила на диван, там она будет незаметна, если вдруг в гримерку кто-то зайдет, потом она сможет сказать, что пошла посмотреть выступление, когда из Азии опять перевоплотится в парикмахершу.

С крючка возле двери она сняла бирюзовый наряд, в котором должна была танцевать Азия, и сорвала с него пластик, предохраняющий от пыли. Она критически оглядела костюм, в бедрах он будет маловат, да и в плечах тоже, а вот шаровары слишком длинные, не конец света, но все же не совсем ее размер. Бедные и загнанные в угол не выбирают, подумала она и сняла с вешалки костюм, выбора все равно не было.

Первым делом она натянула шаровары, как