Решения принимались на земле - Степан Гречко

Летчики, вероятно, и сами уже обнаружили подходившую группу. Перестроились для встречи врага. С земли в бинокль было отчетливо видно 43 "юнкерса" под прикрытием 25 истребителей. Я быстро подсчитал: соотношение два с половиной к одному в пользу гитлеровцев. Подошел к ге- нералу Утину и попросил помочь гвардейцам. Он согласно кивнул — на подходе была группа капитана Ефимова.

Помню, как бесстрашно бросились в атаку истребители Клубова. Немцы сразу полезли вверх. Наступил удобный момент атаковать "юнкерсы". И Речкалов, группа которого успела набрать нужную высоту, обрушил свой удар на ведущий самолет врага. "Юнкерс" не успел ни отвалить в сторону, ни спикировать — взорвался в воздухе.

В этот момент вместе с покрышкинцами в бой вступили группы "Аэрокобр", возглавляемые капитанами Ефимовым и Ереминым. Атаковать врага им приказал генерал Утин. В небе образовался своеобразный, непрерывно движущийся клубок самолетов. С первого взгляда трудно даже было определить, где наши, где враги. Грохот пушечных выстрелов, пулеметные очереди, гул моторов — все, казалось, было уже неуправляемой стихией. Но Утин и Покрышкин видели главное и давали по радио четкие указания. Григория Речкалова пытались атаковать с хвоста два "мессера". Его ведомые, предупрежденные по радио, отразила атаку. Группа Еремина почти одновременно сбила два бомбардировщика Ю-87, Затем, оставляя за собой шлейфы дыма, упали на землю еще два самолета врага, сраженные пушечным огнем капитана Ефимова и его ведомых. Горящим факелом врезался в землю "мессер".

Несли потери и наши. Фашистам удалось сбить два истребителя. Как потом выяснилось, это были самолеты капитана Карпова (он выбросился с парашютом) и младшего лейтенанта Руденко. Потратив весь запас горючего, прямо в поле на нашей территории сели истребители младших лейтенантов Чистова, Петухова, Барышева. Бой в воздухе постепенно затихал. Фашистские бомбардировщики, предполагавшие нанести массированный бомбовый удар, вынуждены были освобождаться от своего смертоносного груза беспорядочно. Большая часть сброшенных ими бомб взорвалась вдали от наших оборонительных позиций.

Пока продолжался воздушный бой, группа штурмовиков, возглавляемая капитаном Лопатиным, у высоты 222 успела сжечь четыре фашистских танка, в районе Редиу — подавить огонь немецкой артиллерийской батареи. Но в тот момент, когда боевое задание было выполнено и командарм Горюнов уже объявил по радио благодарность за успешные действия летчикам-штурмовикам, в воздухе на высота 500 метров неожиданно появилась восьмерка "фоккеров", намереваясь атаковать "горбатых".

Тут же из громкоговорителя, установленного на НП 52-й армии, послышался голос генерала Подгорного:

— Идите на помощь штурмовикам…

— Вижу! Понял! Иду в атаку! — прозвучал в ответ знакомый голос Ивана Кожедуба.

Он первый ринулся в атаку и один за другим сбил два "фоккера", увлекшихся погоней за штурмовиками. Оба вражеских истребителя врезались в землю и взорвались неподалеку от НП 52-й армии. Еще один "фокке-вульф" был сбит кем-то из ведомых Кожедуба уже на преследовании удиравшей шестерки…

Сражение за плацдарм на территории Румынии продолжалось еще несколько суток. Днем и ночью противник непрерывно штурмовал и атаковал позиции войск 2-го Украинского фронта. Над полем сражения велись жаркие воздушные бои. Несмотря на бешеные атаки противника, наши войска не отошли с занимаемых позиций ни на шаг. Авиация 5-й воздушной армии активно помогала наземным частям и соединениям. За восемь дней штурмовики и бомбардировщики сожгли свыше 60 танков и самоходных орудий гитлеровцев, подавили огонь 20 вражеских батарей, уничтожили немало пехоты. Летчики-истребители провели более 200 воздушных боев, сбили около 100 самолетов.

Немецко-фашистское командование наконец отказалось от активных боевых действий севернее Ясс и начало перебрасывать свои войска и авиацию подо Львов и Сандомир, где Красная Армия готовила новую наступательную операцию. Вскоре и от нас в состав 2-й воздушной армии генерала С. А. Красовского были переданы отлично зарекомендовавшие себя во многих боевых операциях 1-й гвардейский штурмовой авиакорпус генерала В. Г. Рязанова, 2-й гвардейский бомбардировочный авиакорпус генерала И. С. Полбина, 7-й истребительный авиакорпус генерала А. В. Утина, а вместе с ним и 9-я гвардейская Мариупольская истребительная авиадивизия полковника А. И. Покрышкина.

В нашей армии после реорганизации остались авиакорпуса В. В. Степичева, И. Д. Подгорного, авиадивизии полковников Н. К. Романова, В. П. Чанпалова, а также спецчасти. Вскоре им предстояло участвовать в трудных боях на бухарестском направлении.

Последний год войны

В воздушных просторах Румынии. — Начало распада фашистского блока. Советские и румынские летчики в одном строю. — Бои над Сегедом, Дебреценом и Будапештом. — Ставка торопит. — Боевой опыт — на алтарь победы. — Сражение над Балатоном. — До скорой встречи в Вене! — "Руда Армада, на помощь!" — За освобождение Братиславы и Брно. — Бумеранг возвращается в логово метателя. — Последний удар с воздуха

Вместе с полковником Н. М. Проценко мы стоим во дворе дома, в котором располагается в Ушурах КП 5-й воздушной армии. Над нами волна за волной проходят самолеты. Николай Михайлович, запрокинув голову, смотрит на них и время от времени помахивает рукой, будто летчики могут видеть его прощальный жест.

— Улетают наши соколы во вторую воздушную, — с грустью в голосе говорит Проценко. — Их, конечно, ждут большие дела и на новом направлении, но все-таки жалко расставаться.

Стремительно проносится группа штурмовиков Ил-2.

— Последняя эскадрилья корпуса Рязанова, — негромко говорит начальник политотдела армии. — Бегельдиновская…

Я не спрашиваю Николая Михайловича о том, откуда ему известно, что эскадрилья "илов" последняя и что ведет ее Талгат Бегельдинов. Уж кто-кто, а Проценко точно осведомлен о сроках отлета каждой группы самолетов.

Хорошо знают в армии начальника политотдела, знают летчики, инженеры, техники, почти вое бойцы батальонов аэродромного обслуживания. А он многих знает не только пофамильно. Знает настроение и думы людей, в какой-то мере ему известны мирные и боевые биографии авиаторов. Такая уж служба у начальника политотдела армии-всемерно способствовать тому, чтобы каждый авиатор сознательно, с чувством высокой ответственности перед Родиной выполнял свой боевой долг.

Особенно много приходится работать офицерам политотдела армии, как, впрочем, и всему партийно-политическому аппарату, непосредственно в частях и на аэродромах в связи с выходом войск фронта на советско-румынскую границу. Вместе с командирами партийно-политические работники разъясняют авиаторам сущность интернациональной освободительной миссии Красной Армии, обращения Военного совета фронта к румынскому народу. Наступило время развертывать политическую работу и среди румынского населения, а это нелегко — знающих румынский язык в армии буквально единицы. Со вступлением на землю Румынии значительно повысилась ответственность командиров и политработников за дальнейшее укрепление воинской дисциплины среди личного состава, за обеспечение высокой бдительности: в связи с крупными боевыми успехами отдельные командиры стали проявлять беспечность, самодовольство. В борьбе с этим злом первостепенная роль, конечно же, принадлежит политработникам, партийным и комсомольским организациям. Словом, работы хватает.