Хожение за три моря - Афанасий Никитин

А махдум166 сидит на золотых же носилках, балдахин над ним шелковый с золотой маковкой, и везут его четыре коня в золотой сбруе. Да около него людей великое множество, да перед ним певцы идут и плясунов много; и все с обнаженными мечами да саблями, со щитами, дротиками да копьями, с прямыми луками большими. И кони все в доспехах, с саадаками. А иные люди нагие все, только повязка на бедрах, срам прикрыт.

В Бидаре луна полная стоит три дня. В Бедаре сладких плодов нет. В Индостане большой жары нет. Очень жарко в Ормузе и на Бахрейне167, где жемчуг родится, да в Джидде168, да в Баку, да в Египте, да в Аравии, да в Ларе. А в Хорасанской земле жарко, да не так. Очень жарко в Чаготае. В Ширазе169, да в Йезде, да в Кашане жарко, но там ветер бывает. А в Гиляне170 очень душно и парит сильно, да в Шамахе парит сильно: в Багдаде171 жарко, да в Хумсе и в Дамаске жарко, а в Халебе172 не так жарко.

В Севасском округе173 и в Грузинской земле174 всего в изобилии. И Турецкая земля175 всем обильна. И Молдавская земля176 обильна, и дешево там все съестное. Да и Подольская земля177 обильна всем. А [Русскую землю бог да сохранит! Боже, храни ее! Господи, храни ее! На этом свете нет страны, подобной ей. Но почему князья земли Русской не живут друг с другом как братья! Пусть устоится Русская земля, а то мало в ней справедливости. Боже, боже.] боже, [боже!]178

Господи боже мой! На тебя уповал, спаси меня, господи! Пути не знаю – куда идти мне179 из Индостана: на Ормуз пойти – из Ормуза на Хорасан пути нет, и на Чаготай пути нет, ни в Багдад пути нет, ни на Бахрейн пути нет, ни на Йезд пути нет, ни в Аравию пути нет180. Повсюду усобица князей повыбивала. Мирзу Джеханшаха181 убил Узун Хасан-бек182, а султана Абу-Саида отравили183. Узун Хасан-бек подчинил Шираз, да земля та его не признала, а Мухаммед Ядигар к нему не едет: опасается184. А иного пути нет. На Мекку пойти – значит, принять веру бесерменскую. Потому, веры ради, христиане и не ходят в Мекку: там в бесерменскую веру обращают. А в Индостане жить – значит, издержаться совсем, потому что у них все дорого: один я человек, а на харч по два с половиной алтына в день идет, хотя ни вина я не пивал, ни сыты.

Мелик-ат-туджар взял два города индийских, что разбойничали на Индийском море185. Семь князей захватил да казну их взял: вьюк яхонтов, вьюк алмазов да рубинов, да дорогих товаров сто вьюков, а иных товаров его рать без числа взяла. Под городом стоял он два года186, и рати с ним было двести тысяч, да сто слонов, да триста верблюдов.

В Бидар мелик-ат-туджар вернулся со своей ратью на курбан байрам, а по-нашему – на Петров день187. И султан послал десять везиров встретить его за десять ковов, а в кове – десять верст, и с каждым везиром послал по десять тысяч своей рати да по десять слонов в доспехах.

У мелик-ат-туджара садится за трапезу каждый день по пятьсот человек. С ним вместе за трапезу садятся три везира, и с каждым везиром по пятьдесят человек, да еще сто его бояр ближних. На конюшне у мелик-ат-туджара две тысячи коней да тысячу коней оседланными день и ночь держат наготове, да сто слонов на конюшне. И каждую ночь дворец ого охраняют сто человек – в доспехах, да двадцать трубачей, да десять человек с боевыми барабанами, да десять бубнов больших – бьют в каждый по два человека.

Низам-ал-мульк, Мелик-хан да Фахтулла-хан188 взяли три города больших189. А своей рати с ними было сто тысяч человек да пятьдесят слонов. И захватили они яхонтов без числа, да других драгоценных камней великое множество. И все те камни, да яхонты, да алмазы скупили от имени мелик-ат-туджара, и он запретил мастерам продавать их купцам, что пришли в город Бидар на Успенье190.

Султан выезжает на прогулку в четверг и во вторник, и с ним выезжают три везира. Брат султана совершает выезд в понедельник с матерью да с сестрой. И женок две тысячи выезжает на конях да на носилках золоченых, да перед ними ведут сто верховых коней в золотых доспехах. Да пеших с матерью султана множество, да два везира и десять везирей, да пятьдесят слонов в суконных попонах. А на слонах сидит по четыре человека нагих, только повязка на бедрах. И пешие женки наги, носят они за ними воду – пить и умываться. Но один у другого воды не пьет.

Мелик-ат-туджар со своей ратью выступил из города Бидара против индусов в день памяти шейха Ала-ад-дина, а по-нашему – на Покров Святой Богородицы, и рати с ним вышло пятьдесят тысяч, да султан послал своей рати пятьдесят тысяч, да пошли с ними три везира и с ними еще тридцать тысяч воинов. И пошли с ними сто слонов в доспехах и с башенками, а на каждом слоне по четыре человека с пищалями. Мелик-ат-туджар пошел завоевывать Виджаянагар – великое княжество индийское191.

А у князя виджаянагарского192 триста слонов, да сто тысяч пешей рати, а коней – пятьдесят тысяч.

Султан выступил из города Бидара на восьмой месяц после Пасхи193. С ним выехало двадцать шесть везиров – двадцать бесерменских везиров и шесть везиров индийских194. Выступили с султаном двора его рати сто тысяч конных людей, двести тысяч пеших, триста слонов в доспехах и с башенками, да сто лютых зверей195 на двойных цепях.

А с братом султана вышло двора его сто тысяч конных, да сто тысяч пеших, да сто слонов в доспехах.

А с Мал-ханом вышло двора его двадцать тысяч конных, шестьдесят тысяч пеших, да двадцать слонов в доспехах. А с Бедер-ханом и его братом вышло тридцать тысяч конных, да пеших сто тысяч, да двадцать пять слонов, в доспехах и с башенками. А с Сул-ханом вышло двора его десять тысяч конных, да двадцать тысяч пеших, да десять слонов с башенками. А с Везир-ханом вышло пятнадцать тысяч конных людей, да тринадцать тысяч пеших, да пятнадцать слонов в доспехах. А с Кутувалханом вышло двора его пятнадцать тысяч конных, да сорок тысяч пеших, да десять слонов. А с каждым везиром вышло по десять тысяч, а с некоторыми и по пятнадцать тысяч конных, а пеших – по двадцать