Любить и мечтать - Вера Кузьминична Васильева

моей единственной и дорогой подруги Кати Дыховичной — Машенька. Талантливая, жизнелюбивая, радость своих родителей и всех, кто знал ее… Борясь долгие годы с болезнью, она даже написала книгу о том, что испытывала и как продлевала себе жизнь. Ее книга была переведена на другие языки. Она поддерживала в людях веру в выздоровление и поражала силой духа Маши и ее оптимизмом. Горе моей Катюши трудно описать, она не находила в себе сил жить, радоваться жизни. Конечно, по возможности я старалась ее поддержать, но не все дано человеку… Спустя несколько лет после ухода дочери не стало и моей подруги.

Десять лет назад страна хоронила Бориса Николаевича Ельцина, нашего первого президента России, избранного народом.

Борис Николаевич Ельцин мне представляется олицетворением мощной русской натуры; его достоинства велики — это и смелость, и широта натуры, и человечность, и безоглядная уверенность в своей силе, но они же, эти достоинства, становились и его недостатками. А так как он встал во главе нашей огромной, противоречивой страны в самый трудный, трагический и в то же время дающий надежду на будущее переломный момент, то ошибки и их трагические последствия были неизбежны.

Оценивая его поступки, некоторые люди прежде всего обвиняли Ельцина в развале страны, в начавшейся войне в Чечне, в несправедливой, судя по последствиям, приватизации, которая обогатила небольшую часть населения и породила нищету большинства людей. Но обвинять легко, а как можно было избежать этого, когда вся махина налаженного советского строя рухнула и надо было любой ценой не допустить гражданской войны, которая породила бы кровавую бойню среди населения.

Мне очень неловко рассуждать на эту тему, я ведь просто женщина, актриса, очень далека я от политики. Но я живу в это очень трудное, но интересное время и все пропускаю через свое сердце.

Я вспоминаю, за что любили Ельцина. За его человечность, он никому не мстил, дал возможность свободно высказывать свои мысли, мнения, он любил искусство, верил в величие России, он позволял себе быть таким, какой есть, не пряча при этом свою неуемную натуру за высокую должность.

Рядом с ним всегда была его жена, Наина Иосифовна. Эта удивительная, прекрасная женщина, являясь супругой главного человека страны, оставалась для окружающих близкой, мудрой, человечной. Она очень ценила людей искусства и довольно часто приглашала меня на теплые встречи с актрисами нашего кино, любимыми всеми еще в советское время.

Она дружила с Марией Владимировной Мироновой, после смерти которой мы часто встречались с Наиной Иосифовной в дни памяти в Доме-музее Мироновых.

На нашей золотой свадьбе она была дорогим гостем и даже танцевала с Володей.

На 75-летие Бориса Николаевича Ельцина мы были приглашены в Кремль. И тут произошел смешной эпизод. Когда мы въезжали в ворота Кремля, наша машина «жигули»-«девятка», которой уже семнадцать лет, среди роскошных машин вызвала удивление охраны. Нас остановили и, лишь проверив как следует наши приглашения и документы, со смехом пропустили. Мы тоже смеялись, понимая, что наша скромная пара, я и Володя, среди самых высоких гостей, среди глав мощных государств выглядела немножко странно. Но таковы были Борис Николаевич и Наина Иосифовна — для них считалось естественным пригласить просто симпатичных им людей.

Я никогда не забуду, как на том торжестве Борис Николаевич говорил о своей любви к Наине Иосифовне и о том, как он жалеет, что в дни своего правления не имел времени и сил выразить ей свою любовь. Как слушала его Наина Иосифовна, удивительно тихая, застенчивая, счастливая!

И в дни потери ею любимого мужа я больше всего думаю о ее горе. Не умея добиваться встреч или настойчиво звонить со словами соболезнования, я послала ей телеграмму, а здесь, в своей исповеди, я еще раз благодарю судьбу, что встреча с такими людьми выпала на мою долю.

Уход Бориса Николаевича с поста президента тоже был необычен, как и сама его личность. Он обратился к народу с экрана телевизора, сказал, что оставляет свой пост, и попросил прощения у своего народа. В этом проявилось величие его натуры; подобное впервые было в нашей стране. Вместе с уходом Бориса Николаевича Ельцина ушла целая эпоха жизни России.

Светлая память и низкий поклон этому могучему русскому человеку!

Вообще весна 2007 года оказалась очень драматичной, даже трагической — ушли из жизни титаны XX века, великие артисты — Михаил Ульянов, Кирилл Лавров и музыкант Мстислав Ростропович. Осиротела наша культура, осиротела Россия. В газете «Культура» на первой странице крупными буквами стояло: «Вот и всё. Смежили очи гении… Нету их. И все разрешено?»

Как много сказано этими короткими фразами, как много печали и тревоги таят в себе эти слова! Михаил Ульянов, великий артист и мудрый, сильный, земной человек умер в конце марта, и на его похоронах, когда весь Старый Арбат был заполнен людьми, пришедшими проводить его в последний путь, Кирилл Лавров, исхудавший от своей тяжелой болезни, прощаясь с ним, назвал его своим братом. Они ведь играли в фильме Ивана Александровича Пырьева двух братьев — Митю и Ивана Карамазовых.

Я была на панихиде и, услышав эти слова, невольно вздрогнула, а через месяц не стало и Кирилла Лаврова, великого артиста-труженика, совестливого, честного человека.

В один день с ним ушел из жизни гениальный музыкант Мстислав Ростропович — редчайший ренессансный человек.

Потеря этих людей стала моим личным горем. Я вспоминаю, как облетела мир фотография Ростроповича с заснувшим на его плече солдатом в дни ГКЧП, когда Ростропович, бросив все дела, не сказав ничего своей любимой красавице жене, великой певице Галине Вишневской, примчался в Москву из-за границы в самые опасные, судьбоносные дни. Мы долго хранили эту фотографию, вырезанную из газеты, как символ мужества и человеческого благородства. Осиротели мы…

В эти печальные дни по телевидению каждый день показывали различные передачи и фильмы с участием наших великих артистов. И конечно, масштаб их личности в этих передачах отразился во всю мощь. Я вспомнила свои впечатления от игры Михаила Ульянова в его ранних и поздних ролях. Его замечательный дуэт с Юлей Борисовой в «Варшавской мелодии», где он точно передал образ советского паренька, и тот же Ульянов в спектакле «Антоний и Клеопатра» каким-то неуловимым поворотом своей индивидуальности становился далеким, сильным, мудрым полководцем и абсолютно вписывался в то время.

Его маршал Жуков был настолько убедительным, что настоящего Жукова, нашего великого полководца, мы видим только таким, каким его сыграл в кино Михаил Ульянов.

А какой живой, человечный, земной был он в роли председателя в одноименном фильме,