Любить и мечтать - Вера Кузьминична Васильева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Награжденные премией им. Яблочкиной за работу в СТД, мы вместе отдыхали на курорте в Португалии — эта поездка составляла часть нашей награды. Я была поражена скромностью, незаметностью самого Михаила Александровича Ульянова, я только видела и чувствовала его огромную нежную любовь к жене, Алле Парфаньяк, и маленькой внучке Лизочке.
Думая сегодня о великом актере, о всеми уважаемом общественном деятеле, я снова убеждаюсь в том, что богатство души, сила любви, сила соучастия и справедливости делают человека больше чем великолепным профессионалом. Он становится совестью нации.
Описывая свои впечатления от личности Михаила Александровича, я ловлю себя на мысли, что Кирилл Юрьевич Лавров, которого мы потеряли вслед за Ульяновым, очень во многом близок ему. Будучи актером лучшего театра страны, руководимого Георгием Александровичем Товстоноговым, после смерти великого режиссера он возглавил этот замечательный театр, взвалил на свои плечи тяжелейшую задачу достойно продолжить жизнь этого коллектива. Его театральные и кинороли надолго запомнились зрителям, которые полюбили и поверили в него.
Году в 2005-м я видела замечательный спектакль «Квартет», где были заняты звезды БДТ Алиса Фрейндлих, Зинаида Шарко, Кирилл Лавров и Игорь Дмитриев. Спектакль о старых актерах, трогательный, временами смешной, со знанием и любовью к актерской профессии. Спектакль — гимн любви к театру…
Я не могу позволить себе писать о великом Мстиславе Ростроповиче, так как не настолько разбираюсь в музыке, но сама личность этого выдающегося музыканта и человека надолго останется в нашей памяти.
Еще раз хочу подчеркнуть, что совесть, любовь, чувство справедливости, ненависть ко лжи, душа, не принимающая фальши, — эти качества делают высоких профессионалов великими людьми своего времени. Низкий им поклон…
Газета «Культура» заканчивает свою статью такими словами: «Они прожили большую, яркую и честную жизнь. Мир их праху. Мы остались без них. Найдутся ли те, кто сможет удержать заданную ими планку?»
Лучше не скажешь…
Мои полярные роли
Мое поведение иногда находят странным. А что тут странного? Я просто хочу помогать людям.
Дж. Патрик. «Странная миссис Сэвидж»
Прошло какое-то время, и снова вспомнил обо мне мой любимый режиссер Александр Вилькин, предложив сыграть на телевидении вместе с Владимиром Этушем и Борисом Клюевым в комедии «Зимородок» английского автора Уильяма Дугласа Хоума. Пьеса, изящная, с тонкими психологическими нюансами, мне была очень симпатична, да и компания замечательная. Работали мы легко, дружно, весело, трудно только было запомнить много текста. Спектакль прошел, может быть, и не очень заметно, но все же те, кто видел эту передачу, похвалили меня за элегантный вид, за манеры, соответствующие моей роли взбалмошной, избалованной леди, жаждущей обыкновенного женского счастья. Режиссер рискнул снять меня даже в ванне, с любимым телефоном в руке, утонувшей в легкой пене, с кокетливой улыбкой на устах, с выражением абсолютного покоя уверенной в себе женщины. И все это шло от Александра Вилькина, всегда внушавшего мне, что я многое могу, — и как радостно было верить этому. Вообще все лучшее в моей жизни создавалось в любви, совсем не обязательно выражающейся в быту или в жизни, любовь была к моим возможностям на сцене, и я всегда расцветала в любящих руках и увядала, если ко мне относились профессионально, но равнодушно.
Очень приятным и заметным событием моей жизни была встреча с Борисом Морозовым — главным режиссером Театра Российской армии, приглашенным к нам в театр на постановку пьесы Островского «Таланты и поклонники». Снова любимый Островский, но роль для меня необычная — Домна Пантелеевна, мать молодой актрисы Негиной.
Я таких ролей никогда не играла, но видела не один раз эту пьесу в разных театрах. В Малом эту роль дали бы обязательно комической старухе, в том театре всегда славились великие актрисы в ролях характерных старух; во МХАТе я когда-то видела в этой роли великолепную Зуеву, а Алла Тарасова, уже будучи немолодой, играла юную Негину. Сила их искусства была так велика, что об их возрасте даже не возникала мысль.
А сейчас, мой дорогой друг, я, наверное, удивлю вас своим нахальством. Получив эту роль в свои семьдесят пять лет, я забеспокоилась, что у меня легкая походка, моложавое лицо, прямая спина, достаточно тонкая талия — в общем, мне показалось, что я не выгляжу мамой своей юной дочери, так как привыкла, что эту роль играли великие и очень смешные старухи. Я, конечно, никому не сказала о тревогах по поводу своей сценической моложавости, понимая, что меня засмеют. Мне надо было найти себя в этой роли и идти, как всегда, от себя.
И тут стала спасать меня моя мама, то есть мое воспоминание о ней, понимание ее характера, прощение некоторых ее откровенных признаний, когда она гордо говорила нам, своим детям, о нашем отце: «Я Кузьму не любила никогда», — и произносила эту фразу мама так, будто это было ее великим достоинством. А в целом так выражался ее протест против бедности и серости нашей жизни. Она не унывала, не сдавалась, всегда верила в свою неотразимость и несла свой крест, как истинная русская женщина. Мама была очень жизнестойкой, а если ее что-то слишком огорчало, она начинала стирать белье и за стиркой петь песни или переставлять в нашей единственной комнате мебель, точно пыталась изменить саму жизнь. В общем, я почувствовала в себе свою маму, ее жажду вырваться в другую жизнь, ее нежелание опускать руки, ее удаль. И мне это все помогло: моя Домна Пантелеевна всегда в хорошем, боевом настроении, всегда готова помогать дочери, подсказывать ей, как надо поступить, чтобы жизнь изменилась к лучшему. Она всегда уверена в своей правоте. Мне очень нравится сцена, когда я смачно считаю деньги: их немного, но сама возня с ними дает мне радость, я с присвистом, стуча
