Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела

остался на завтрак, что я и сделал. Обратная дорога в Йоханнесбург прошла благополучно, и я приехал домой незадолго до ужина. Меня встретили восторженные крики моих детей, которые прекрасно понимали, что я привез им подарки. Один за другим я раздавал им эти подарки, купленные в Кейптауне, и терпеливо отвечал на их вопросы о своей поездке. В целом я чувствовал себя отдохнувшим, набравшимся впечатлений и готовым продолжить борьбу.

22

Сразу же по возвращении я доложил о своей поездке в Рабочий комитет Африканского национального конгресса. Руководство АНК хотело понять, был ли Альянс Конгресса достаточно силен, чтобы воспрепятствовать планам правительства. Я не смог его порадовать в этом отношении. По моему мнению (которое я честно изложил), организационные структуры АНК на территории Транскея были достаточно слабыми, и полиция безопасности, судя по всему, вскоре обескровит их и нейтрализует то небольшое влияние, которым обладал АНК в этом регионе.

Я предложил альтернативный вариант, который, как я понимал, вряд ли получит поддержку. Почему бы АНК не принять участие в работе новых правительственных структур в рамках Закона об органах власти банту, чтобы тем самым поддерживать связь с народными массами? Со временем такое участие станет платформой для наших собственных идей и политических проектов.

Любое предложение каким-либо образом участвовать в работе структур апартеида всегда встречало яростную оппозицию в рядах АНК. В начале своей деятельности в организации я тоже энергично возражал против таких идей. Однако к настоящему времени я уже понял, что пойти на жертвы, чтобы присоединиться к нашей борьбе, были готовы относительно немногие. Исходя из этого понимания мы должны были встречаться с людьми на их собственных условиях, даже если это означало, что мы будем каким-то образом сотрудничать с властями. Моя идея заключалась в том, что наше движение должно быть большой палаткой, в которую вошло бы как можно больше людей.

* * *

Однако в то время мой доклад руководству АНК был отложен в связи с экстренной необходимостью рассмотреть другой доклад, чреватый большими последствиями. Дело в том, что в тот момент общенациональные дебаты вызвала публикация доклада Комиссии по социально-экономическому развитию территорий банту в Южно-Африканском Союзе (она была создана правительством в качестве консультативного органа и сокращенно называлась Комиссией Томлинсона, по имени ее руководителя, профессора экономики сельского хозяйства в Университете Претории Фредерика Р. Томлинсона). Комиссия Томлинсона предложила план развития так называемых районов банту, или бантустанов. Целью этого плана ставилось обеспечение так называемого раздельного развития, или масштабного апартеида.

Система бантустанов, по существу, была задумана Хендриком Фервурдом, в то время министром по делам коренных народов, как способ нейтрализации критики расовой политики Южной Африки со стороны международного сообщества и одновременно с этим как способ узаконивания апартеида. Бантустаны (их еще называли туземными заповедниками), по замыслу Хендрика Фервурда, должны были представлять собой отдельные этнические анклавы (или традиционные районы проживания) для всех африканских граждан. Африканцы, утверждал министр по делам коренных народов, «должны обеими ногами стоять в туземных заповедниках», где им следовало «развиваться по своему собственному пути». Идея этих планов состояла в том, чтобы сохранить ту ситуацию, при которой 3 миллиона белых владели 87 процентами земли, а 8 миллионов африканцев – оставшимися 13 процентами.

Центральной идеей доклада Комиссии Томлинсона был отказ от интеграции между расами в пользу политики раздельного развития черного и белого населения страны. С этой целью в докладе рекомендовалось уделить внимание индустриализации районов с африканским населением и отмечалось, что любая программа, которая не предусматривает предоставление африканцам возможностей для развития их собственных регионов, обречена на провал. Комиссия Томлинсона указала, что нынешняя географическая конфигурация районов с африканским населением является слишком фрагментарной, и рекомендовала объединить эти районы в семь «исторически-логических» территорий исконного проживания основных этнических групп.

Однако создание отдельных, автономных бантустанов, как предлагала Комиссия Томлинсона, было фарсом. Так, бантустан Транскей, образец предлагаемой системы «исторически-логических» территорий исконного проживания, предстояло разделить на три отдельных географических района, Свазилендский бантустан, бантустаны Лебова и Венда состояли из трех территорий каждый, бантустан Газанкуле – из четырех, бантустан Сискей – из семнадцати, бантустан Бопутатсвана – из девятнадцати, а бантустан Квазулу – из двадцати девяти отдельных частей. Националистическое правительство тем самым складывало жестокую мозаику из человеческих жизней.

При создании системы «исторически-логических» территорий правительство стремилось сохранить Транскей (и другие районы с проживанием преимущественно африканского населения) в качестве источника дешевой рабочей силы для промышленности белого населения. В то же время его скрытой целью являлось формирование среднего класса африканцев, чтобы снизить среди африканского населения привлекательность Африканского национального конгресса и его освободительной борьбы.

Руководство АНК осудило доклад Комиссии Томлинсона, несмотря на то, что он содержал отдельные рекомендации либерального характера. Как я уже говорил Даливонге, раздельное развитие регионов страны было ложным решением той проблемы, обеспечить контроль над которой белые стремились, но не имели возможности сделать этого. В конце концов правительство одобрило доклад Комиссии Томлинсона, отклонив при этом ряд содержавшихся в нем рекомендаций как слишком прогрессивных.

Несмотря на осложнявшуюся внутриполитическую обстановку и мой пессимизм по поводу политики правительства, я не переставал мечтать о светлом будущем. В феврале 1956 года я вернулся в Транскей, чтобы купить участок земли в районе Умтаты. Я всегда считал, что у человека должен быть свой собственный дом рядом с местом его рождения, где он мог бы найти покой, который ускользает от него в других местах.

Вместе с Уолтером Сисулу я отправился в Транскей. Мы встречались с различными представителями АНК как в Умтате, так и в Дурбане, куда поехали в первую очередь, причем за нами вновь достаточно неуклюже пыталась следить полиция безопасности. В Дурбане мы обратились к нашим коллегам из Индийского конгресса в провинции Наталь с просьбой повысить свою активность в этом регионе.

В Умтате я, не без помощи Уолтера, внес первый взнос К. К. Сакве за участок земли, которым он владел в городе. К. К. Сакве являлся членом Бунга и входил в Совет представителей коренных народов. Пока мы гостили у него, он рассказал нам об инциденте, произошедшем в прошлую субботу в Бумбхане, Замечательном Месте Сабаты, на встрече правительственных чиновников и местных вождей по поводу введения системы бантустанов. Некоторые вожди выступили с возражениями против политики правительства, дело дошло до словесного конфликта между ними и магистратом. Встреча закончилась, по существу, скандалом. Этот рассказ дал нам некоторое представление о масштабе недовольства африканского населения Законом об органах власти банту.

В марте 1956 года, после нескольких месяцев относительной свободы, я вновь был уведомлен об уже третьем по счету правительственном запрете, который на пять лет ограничил мои передвижения районом Йоханнесбурга и на тот же период