Лестинца - Егор Фомин

Волна негодования пронеслась по толпе. Замелькали длинные горские кинжалы. Застучали по городу кузни. Кузнецы перековывали косы и вилы на пики и копья. Медники ладили нехитрые доспехи. Через три дня вышли ополченцы из города и на каждом перекрестке, в каждом селении вливались в их ряды новые люди. Простые люди. Готовые умереть за свою страну.

— Сынок! — обрадовался отец, когда увидел сына. На его голове сидел неказистый шлем, сбитый из медного таза, — как хорошо, сынок, что ты с нами!

— Ты что отец? — удивился Итернир, глядя на кинжал в почерневших от работы руках отца, — тоже воевать собрался?

— Конечно, — кивнул тот, — конечно, сынок. А как же иначе?

— Ты что отец? Разве ты воин?! Да они вас всех перережут, как свиней!

— Но одного-двух я заберу с собой на тот свет! — загорелся огонь в глазах под седеющими бровями, — нет им жизни на этой земле!

Итернир всегда с болью вспоминал этот эпизод. Ему было очень стыдно. Потому, что ушел. Посмеялся над пахарями и пастухами, собравшимися под знамена молодого княжича, и ушел.

А когда вернулся, когда вновь вырвался из круговерти представлений, городов и пыльных дорог, родного города уже не было. Были только руины. Омытые дождями, поросшие травой. В горах еще бился его народ за свободу родной земли, а на равнине стояли войска врага.

Того ухода, тех слов и того смеха Итернир себе не простил.

Он видел многие города и народы. Он видел горы и море. Он многое умел. Он устал от пыли дорог. Он считал, что всегда жил весело, и выглядел молодо, но теперь, когда на собственной шкуре испытал, где у человека находятся почки и печень, где сердце, он уже не говорил об этом.

Он всегда утверждал, что доволен своей жизнью, что он славно ее прожил. Он всегда говорил, что не жалеет о прожитой жизни, и говоря так, приговаривал, что не жалуется на судьбу. Но не мог обмануть даже себя.

Он любил свои сказки. И любил себя в них — всегда молодого и веселого.

Как и все остальные люди, жил своими сказками.

— Послушай, Ригг, — суетливо дергая ногами, окликнул принц, тебе не кажется, что мы не двигаемся?

— Как же это? — удивился охотник, обернувшись к принцу.

— Мы уже битый час плывем, — раздраженно и с трудом переводя дыхание сказал Кан-Тун, — а тот берег не приближается!

— То-то и я смотрю, — задумчиво ответил Ригг, перебирая руками в воде, чтобы удержаться, — думал — кажется. Ан нет.

— Нет, нет, — передразнил его принц, — что делать?

— Кто его разберет? — дернул головой охотник, — надо бы еще попробовать.

И он, развернувшись, вновь заскользил по воде. Однако они плыли и плыли, а противоположный берег и не думал приближаться.

— Гляди! — вдруг окликнул охотника принц, кивая головой вперед.

Прямо перед ними белел тот берег, от которого они отплыли.

— Эка диво! — удивился Ригг, — когда же это нас возвернуло-то?

— Сделай же что-нибудь! — приказал принц, начиная пугаться.

— Что же делать? — вздохнул охотник, ему и самому становилось не по себе, — давайте-ка, светлый принц, попробуем назад вернуться, что ли, там уж и подумаем.

Поплыли вперед. Однако история повторилась с точностью до наоборот. Сначала берег впереди и не думал двигаться с места, а потом вдруг оказалось, что они плывут в прямо противоположную сторону, прочь от своих спутников.

— Диво! — пробормотал Ригг, вновь останавливаясь.

— Сделай же что-нибудь! — голос принца чуть надломился, — я уже начинаю замерзать!

И правда, вода, поначалу казавшаяся довольно теплой, теперь холодила.

— Мы навечно посреди этого проклятого пруда! — в отчаянии воскликнул принц, — Боги! Боги! Помогите!

— Буде вам, принц стонать-то, — попытался, было урезонить его охотник, — и не из такой беды выбирались. Давай-ка, попробуем вдоль берега проплыть. Может там по-другому?

Они поплыли, оставляя берег, к которому стремились, по левую руку. Ригг плыл в этот раз настороженно, не опуская головы под воду. Глядел по сторонам. Старался даже не мигать. И берега вели себя спокойно. Но стоило ему моргнуть, и берег с оставленными спутниками оказался по левую руку.

— Нет, принц, — остановился он, — так не пойдет.

— Я не могу больше! — взмолился тот, отчаянно цепляясь за выскальзывающий мешок, — сил уже нет. Давай поплывем обратно!

— Обратно-то конечно, не штука, — задумчиво ответил Ригг, — да только вы же видели, что выходит. Может… может поднырнуть? Вы уж здесь обождите, а я попробую…

— А я?! — капризно дернулся Кан-Тун.

— Да только ж погляжу, — ответил тот.

Ригг сделал несколько глубоких вдохов, и нырнул. В прозрачной воде Кан-Тун видел, как тот донырнул чуть не до самого дна и поплыл вперед. К противоположному берегу. Но, не отплыв и на пять шагов, начал забирать в сторону. Сделав полный круг, вынырнул прямо перед принцем.

— Это как же? — шумно отфыркиваясь, спросил он.

— Ты кругом проплыл, — ответил принц укоризненно, — давай-ка еще раз. И плыви прямо!

— Да нет, — качнул головой охотник, — плыл-то я прямо. Это же наваждение какое-то!

Силы убывали. Не было волн, ветра, течения, но вода казалась все холодней и оба, держась за выскальзывающий мешок, чувствовали, что слабеют.

— Впору глазам не верить! — в сердцах произнес Ригг.

— И не верь! — стуча зубами, посоветовал принц, губы его посинели.

— Легко сказать! Только как же… — задумался Ригг, хотя думать было нелегко, вода тянула на дно, стискивала грудь холодом, — может и правда… надо бы только солнце не упустить…

Он отпустил мешок и отплыл чуть в сторону. Закрыв глаза, судорожно шевелил в воде руками.

— Кожей бы солнце почуять, — бормотал он, — и не упустить.

С великим трудом, превозмогая себя, забыл о холоде воды, сводящей ноги, и почувствовал, как лучи солнца ласкают теплом правую часть его лица.

— Держитесь, принц, за мной, — сказал он принцу, и поплыл вперед, к блистающему в пяти сотнях шагов впереди берегу, стараясь не окунать голову в воду.

Просвечивающее сквозь веки солнце прыгнуло вдруг на другую сторону, но согретая кожа лица все еще чувствовала его справа. И не веря своим глазам, Ригг плыл вперед.

— Получается! — донесся до его слуха радостный вопль принца, вперед же, ну! Хвала вам, боги!

Ригг открыл глаза лишь в нескольких шагах от берега. Выбрался из воды, помог принцу и с наслаждением растянулся на теплом камне Лестницы.

— Ты что, — удивленно спросил принц, уже одетый, видя, что Ригг подошел к воде, — уже обратно?

— Дак надо же, — пожал тот плечами, — поспешать бы надобно, а то разотдыхаемся. У меня же мама там.