Решала - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы с матерью так и договорились: чтобы не злить соседей, отойдём пешком, а как стемнеет, я пригоню машину, и дальше поедем на ней. То, что я неплохой водитель, матушка отлично знала, видела не раз, а что ещё и лётчик, узнала не только от Раисы, но и сама пару раз со мной летала, когда требовалось добраться до места срочно. Моё знание немецкого языка я подтвердил в Геленджике: в школе были уроки немецкого, и вскоре я стал лучшим в классе.
Изредка я поглядывал по сторонам в бинокль, пару раз видел людей. Думал, следят, но нет: один раз это был почтальон на велосипеде, второй раз – мотоциклист, а остальные – колхозники, работавшие в полях. Может, и была слежка, но вероятнее всего нет, просто я был приверженцем принципа «постоянная бдительность».
Так мы шли до обеда, пока я не присмотрел отличный овраг: крутой склон, задом подъехать – и вместо пандуса будет, чтобы корову завести. И вода для неё есть (рукав речки был недалеко), и пастбище. Там мы и встали на отдых до вечера.
На костерке мы сварили супчик и поели его с пирогом, испечённым вчера матушкой. Как она это сделала на очаге, я не понимаю: летнюю кухню я только начал строить. Да, забыл сказать, что ночью, пока все спали, я посетил погреб и всё забрал. Потом верну, когда матушка весной сорок пятого в станицу на сезон вернётся.
Интересно, чем её шантажировали, чтобы она вернулась? Я не особенно верил в то, что она откликнулась на горячие просьбы бригады, потому что знал, что ей нравилось жить в курортном городе. В будущем курортном городе: пока Геленджик им, по сути, не являлся. Обычный приморский городишко.
Постепенно стемнело. Настя дремала, как и мама, а я поглядывал по сторонам, отслеживая всё вокруг. Потом отбежал и вернулся на машине. Мои уже встали. Откинув задний борт, я подогнал ЗИС к скату оврага, и мы завели в машину корову. Я её там привязал, вещи сложили. Отъехал, закрыл борт, и мы покатили в сторону Краснодара. Мама и Настя ехали со мной в кабине.
Едем, а сзади отражение фар, отключённых, встречная машина их подсветила. Чёрт, была слежка, была. Просто мастера работали, не удивлюсь, если спецы из армейской разведки. Рядом с таким пройдёшь, на спину наступишь – и не заметишь.
Гнать не стоит, не уйду я от легковушки. Похоже, это что-то трофейное, пусть их и немного пока по этим дорогам катается, но бывает. Интересно, они видели, как я грузовик достал? Я метров на триста отбежал от нашей днёвки, но не так уж темно было. Чёрт его знает, но мне уже всё это не нравится.
Впрочем, планы я не изменил, остановил ЗИС на окраине Краснодара. А серьёзно немцы город побили, почти с нуля восстанавливать нужно. На какой стройке находился мой кран, мне было известно, рядом была стоянка, куда ставили технику на ночь. Доехал на велосипеде, сторожа оглушил и забрал свой кран. Моё. Тут же стоял новенький ГАЗ-55 – санитарная машина, как у Эдика из «Кавказской пленницы». Его я забрал в качестве компенсации.
Когда вернулся, увидел Взором, что под машиной кто-то лежит. Мужчина, камуфляж, оружие, дышит через раз, бесшумно. Ну всё, точно слежка была. По спине пробежал холодок, но я, сделав вид, что ничего не заметил, сел в кабину и, запустив движок, стронулся с места и покатил дальше. Мама проснулась, сонно осмотрелась и снова заснула, придерживая Настю.
За двадцать километров до Геленджика я остановился. Скоро рассвет. Мы вывели из машины корову, достали вещи. ЗИС я убрал, и мы двинулись к городу. Доехали на попутной машине. Водитель ехал медленно, чтобы бурёнка поспевала за нами.
Пока мама и Настя устраивались в нашей общей комнате, которая у нас одна на троих, я сбегал на берег, где взял в аренду лодку и подобие бредня с ведром, после чего направился на вёслах подальше в море. Там следить незаметно сложно.
Я покинул бухту, прошёл мимо сторожевого катера, в прошлом рыболовного судна. Ушёл подальше в море и там сбросил за борт мешки: грузы привязал – и на дно. Остальное рыбы доделают.
Потом искупался и наловил рыбы. С неплохим уловом – почти ведро – вернулся обратно. Сдал тяжёлое ведро Раисе, и она, устроившись на летней кухне, начала чистить рыбу.
В доме стоял тяжёлый дух больного человека, Даша играла во дворе, тут же ползал на одеяле годовалый Максим, сын Раи. Насти не было, к подружкам убежала, мама тоже ушла, на работу вернуться хочет.
Пройдя в нашу комнату, я открыл шкаф и начал раскладывать вещи. Свой школьный костюм с двумя орденами, все документы, которые в Хранилище держал, ну и остальное по мелочи. Чую, добром это не закончится, заберут меня скоро, зацепил я чем-то органы, вот и хотелось что-то родным оставить.
Потом поднялся на чердак дома, подошёл к смотровому окну и, достав мощный морской бинокль, посмотрел в сторону моря. На том месте, где я сбросил груз, стоял военный катер и, похоже, работали водолазы. Глубина там небольшая, метров двадцать. Значит, видели с берега. Ну-ну.
Вернувшись в комнату, я не смог вынести запаха, отвык уже, хотя Рая постоянно обмывала нашего Айболита. У него повреждение позвоночника, ноги парализованы, нет кисти левой руки. Медики скинули его на нас: раз родственники, то и заботьтесь. Он и сам мучается и нас мучает.
Да, я владею пси-лечением, но в этом случае его нельзя использовать. Врачи точно знают, что с Айболитом и в каком состоянии. Лечащий врач приходит осматривать его раз в неделю. И восстановление будет воспринято… Даже не знаю как, не могу предугадать.
Я не стал задерживаться в комнате, а направился к школе, чтобы узнать, что там и как. Прогулка вышла зачётной. Познакомился с классной руководительницей (ничего так, в моём вкусе) и парой девчат из класса, будем вместе учиться. Помог сделать пару дел, задержавшись в школе часа на полтора, после чего отправился домой.
А вот дальше было интересно. Знаете, как действуют органы при задержании? Проезжают вперёд, машина останавливается, а когда подозреваемый подходит, двери открываются, и из машины выходят сотрудники, показывают
