Камер-паж Ее высочества. Книга 3. Часть 2 - Юрий Николаевич Москаленко

с капитаном и сержантами, или после? Дело в том, что Гранур мог подкинуть как несколько советов по защите замка от возможного нападения, так и озадачить каким-нибудь возможными проблемами с закрытием или открытием телепорта, находящегося в подвале замка.

И, кстати, а куда девали пленников?!

После этой мысли я решил, что с Дель Реввиком поговорю самым последним, то есть, после сержантов и после допроса пленных, когда буду примерно представлять наше положение.

— А кто-нибудь знает, куда дели пленных ряженых гвардейцев? — адресовал я свой вопрос сержантам, большими глотками отхлебывая горячий взвар из большой глиняной кружки. Мне, поначалу было, хотели поставить небольшую чашку, но я возмутился и, пользуясь тем, что родители были далеко, и остановить и отругать меня было некому, потребовал принести горячий травяной взвар в большой кружке!

Спорить со мной никто не стал, да и посмотрел бы я, кто осмелился бы вступить в спор с владельцем замка! Да, я сын владельцев, но пока их нет, в этом замке я — хозяин!

— Так, твой капитан их куда-то увел, — пояснил Стэн, — сказал, что в подземелье есть отличная тюрьма для таких вот типов.

— Понятно! — я покивал, допивая напиток. — Нужно будет потом наведаться, поспрашивать их.

— Зна́мо дело! — поддержал меня Эдди с непонятным мне пока воодушевлением. — Ну, что, доел? — нетерпеливо поинтересовался он с толстым намеком.

— Ага! — я погладил себя по животу. — Ну, что, пошли, а то капитан уже, наверное, заждался!

— Давно пора! — сержанты поднялись и поспешили к выходу. Я пошел за ними. Все равно я не знал, куда нужно идти и придется спрашивать у слуг, поэтому я и не спешил. Ожидаемо, один из слуг проводил нас до кабинета капитана, где он уже нас ждал, сидя за массивным столом и читая какую-то бумагу, которую, по моему убеждению, сжимал в руке чересчур сильно, как будто собираясь задушить. Наверняка, в ней написано что-то неприятное, не иначе!

Увидев нас, мне показалось, что капитан с облегчением отложил читаемую бумагу, и встав, чтобы еще раз нас поприветствовать, вопросительно посмотрел на меня.

— Милорд, разговор будет долгим?

— Да, хрен его знает, Хорт, — честно признался я, пожав плечами. — Но он совершенно точно будет непростым!

— Тогда, прошу! — принял он какое-то решение и, подойдя к большому шкафу, упирающемуся в потолок, открыл одну дверцу и что-то там сделал — не то дернул, не то нажал. Послышался тихий скрежет и капитан, махнув нам рукой, шагнул прямо в щкаф.

Мне стало любопытно, что там такое за дверцей шкафа, и я просто подошел и заглянул. А за дверцей шкафа, оказывается, был проход в другое помещение. Во всяком случае, мне был виден край невысокого столика и пара кресел, даже с виду казавшиеся очень удобными и мягкими.

— А, это, — я решил задать капитану возникший в голове вопрос, — пока мы будем там, — я вытянул указательный палец в сторону скрытого от посторонних глаз помещения, — сюда никто не войдет?

— Нет! — капитан уже стоял где-то в центре нового помещения и смотрел на нас, все еще не решающихся, что называется, переступить порог. — Когда открывается дверь сюда, то одновременно закрывается дверь в мой кабинет!

Нет, капитану я верил, но все-таки поспешил к двери в кабинете, чтобы проверить, ну, так, на всякий случай, а то, вдруг, что-нибудь сломалось?! А матушка предупреждала, что в замке есть приверженцы графини, причем, тайные, но очень активные! Будучи здесь, она не успела с ними разобраться, и теперь, скорее всего, это предстоит мне. А если они вдруг ненароком подслушают наш разговор?! Нет, ну, для успокоения души, проверить-то несложно!

Убедившись, что все работает так, как надо, я со спокойной душой проследовал в тайное помещение, и сержанты вошли сразу за мной. Окинув помещение быстрым взглядом, я чуть не присвистнул от удивления: помещение было… уютным! Вот! Именно то слово!

Окон в этой комнате, примерно метров пять на шесть, то есть, почти квадратной, не было. Дверь, ведущая в комнату из шкафа, была не посередине стены, а смещена к правой стене, и находилась примерно в метре от нее и была чуть выдвинута вперед относительно этой стены. Между дверью и стеной, все свободное пространство занимал шкаф, по глубине как раз вровень со входной дверью.

Кстати, если посмотреть влево, то все пространство до левой стены тоже было отдано шкафам, во всяком случае, я насчитал восемь дверок. Так как дверцы были закрыты, я затруднялся даже предположить, что там за ними может быть, да и в виду серьезности предстоящего разговора, не стал заморачивать себе голову подобными вопросами.

Посередине, или где-то около этого, противоположной от входа стены, находился камин, в котором сейчас, создавая соответствующее настроение, горел огонь, распространяя тепло. Недалеко от камина располагался невысокий столик, край которого я видел, находясь в шкафу, и четыре кресла, пару из которых я тоже уже видел.

У правой стены стоял, даже на вид, очень мягкий диван с подушками, оформляющих его спинку и большими мягкими валиками поручней с обоих краев этого дивана. Рядом с диваном была расположена дверь. Куда она вела было непонятно.

— Уборная, — проследив за моим взглядом, пояснил Хорт.

— А! — глубокомысленно заявил я и подойдя, уселся в одно из кресел, стоящих у столика. Потайную комнату освещали магические светильники, расположенные на потолке и на двух стенах — слева и справа от камина и над диваном. Правда, нужно сказать, что над диваном был только один светильник, расположенный на стене в районе правого подлокотника. Рядом с диваном, на всю его длину была расстелена громадная шкура какого-то мохнатого зверя. Что это был за зверь, я не знал, а уточнять не стал, не до того.

Когда все расселись в креслах вокруг стола, а Хорт из одного из шкафов притащил кувшин вина и четыре кубка, больше похожих на большие кружки, а потом был вынужден послать на кухню за кувшином травяного взвара, потому как пить вино я отказался наотрез. Место и время совсем не те, чтобы туманить себе мозги! Так вот, когда все расселись и наполнили свои кубки, я, немного подумал с чего начать свой рассказ, потому как, начинать явно придется мне, ибо трое моих собеседников молча смотрели на меня и ждали, ждали, когда я начну.

— Итак, никто из вас