Уродка: блуждая в потёмках истин - Геннадий Петрович Авласенко

же ты! – Корней взмахнул кулаком, и я невольно зажмурилась в ожидании удара.

Но удара так и не последовало, а когда я вновь открыла глаза, то увидела, что Корней смотрит на меня как-то странно. Вроде, как с уважением даже…

– Смелая! – пробормотал он и тут же добавил грубо: – Я там тоже должен был быть, да вот задержался! А вот оба моих старших брата…

Корней умолк, не договорив.

– Так это из-за братьев? – спросила я. – Это из-за них ты мне сейчас отомстить собираешься?

– Из-за братьев?

Корней вдруг насмешливо расхохотался, впрочем, почти сразу же оборвал смех.

– Они оба подонками были! – проговорил он вполголоса. – Так меня в детстве лупасили, сволочи! Да я бы их сам голыми руками задушил, если бы…

– Если бы не боялся? – закончила за него я.

– Слушай, ты! – неожиданно вызверился Корней. – Я смелых уважаю, но ты не переигрывай всё же! Усёкла?

– Усёкла! – сказала я. А что мне ещё оставалось.

Никакого чуда не произошло, и никто на помощь мне так и не явился. И кричать бесполезно, и не потому даже, что эта сволочь и в самом деле легко меня вырубить могла. Просто, стены тут толстые очень, а соседнее помещение – и вообще складское.

– Ну, ладно! – буркнул Корней. – Поговорили и хватит! А теперь давай-ка полотенчико это уберём!

– Нет!

Я попыталась хоть как-то сопротивляться, но это было совершенно бесполезно. И вот уже полотенце свалилось на пол, а Корней, возбуждённо дыша, принялся раздвигать потной своей лапищей мои ноги. И это ему, естественно, удалось.

– Брыкайся, детка! – просипел Корней, умащиваясь поудобнее. – Люблю, когда бабы брыкаются!

И вдруг, болезненно вскрикнув, кувыркнулся куда-то, моментально исчезая из вида. А у кровати я увидела Алана с перекошенным от гнева лицом и крепко сжатыми кулаками.

Вскрикнув, я выхватила из-под головы подушку и как могла ею прикрылась, но Алан, не обращая на меня совершенно никакого внимания, повернулся к Корнею, который как раз в это время тяжело поднимался на ноги. Вообще-то именно в этот момент он был особенно уязвим и Алан легко мог достать его ногой в челюсть, но почему-то не стал этого делать. Просто стоял и ждал, пока его противник придёт в себя.

– Ну, надо же, кто к нам пожаловал! – прохрипел Корней, вытирая тыльной стороной ладони кровь, сочащуюся из разбитой губы. – А я-то голову ломаю, кого это наша рыжеволосая шлюшка в своей спаленке по ночам привечает! Оказывается, вот кого!

– Ты, как баба! – насмешливо процедил сквозь зубы Алан. – На кулаках, видно, слабо, а вот языком трепать великий мастер!

– Могу и на кулаках! Привычное дело!

Корней моментально рванулся вперёд, но Алан был начеку. Уклонившись от размашистого удара противника, он моментально нанёс ему свой, резкий, короткий и прямо под ложечку. Потом последовал ещё сокрушительный удар в ухо и Корней, не упал даже, а буквально покатился по полу, болезненно постанывая и корчась от нестерпимой боли. Впрочем, почти сразу же вскочил и выхватил из кармана нож.

– Ну, а теперь что? – прохрипел он, вновь бросаясь в атаку.

– А теперь вот что!

На этот раз Алан ударил ногой. Прямо в локтевой сгиб. И нож, блеснув напоследок лезвием, полетел куда-то под кровать, а Корней, вскрикнув, обхватил левой рукой повреждённую правую.

И тут же Алан нанёс ему ещё один удар ногой. На этот раз в челюсть.

Грохнувшись на пол, Корней на этот раз вскакивать не спешил. Вместо этого он стал медленно отползать к стене, а Алан просто шел следом.

Потом отползать стало некуда.

– Вставай! – негромко произнёс Алан. – Я ещё не закончил!

– Хватит! – чуть приподнявшись на одном локте, прохрипел Корней. – Сдаюсь!

– И ты думаешь, этого достаточно?!

Ухватив Корнея за отвороты куртки, Алан легко, словно пушинку вздёрнул этого здоровяка вверх. Некоторое время молча всматривался в его искажённую ужасом физиономию, потом нанёс сильный удар головой, после чего Корней вновь рухнул на пол, обливаясь кровью.

– Ты так легко не отделаешься, сволочь!

Алан вновь вздёрнул своего противника вверх. Потом внезапно повернул голову в мою сторону.

– Хочешь, я убью его сейчас, Повелительница?!

– Не надо! – прошептала я. – Просто выкинь вон этого мерзаца!

– Будет исполнено, Повелительница!

Алан вышел из спальни, волоча за собой почти бесчувственное тело Корнея. Слышно было, как отворяет он входную дверь (она что, и в самом деле не запертой всё это время оставалась?!), потом до слуха моего донёсся характерный звук ещё одного удара.

И сразу же вслед за этим дверь захлопнулась.

«Он что, ушёл?! – промелькнуло у меня в голове. – Но я не хочу, чтобы он уходил… надо срочно его остановить!»

Вскочив с кровати и кое-как обмотавшись влажным измятым полотенцем, я бросилась в гостиную. Я бы и по коридору побежала в таком, более чем откровенном одеянии, но делать этого, к счастью, не пришлось: Алан никуда не ушёл.

Он стоял возле самой входной двери и смотрел на меня, и я тоже на него смотрела… и это продолжалось долго: целую вечность и ещё немножко…

– Если ты скажешь, Вика, чтобы я уходил, то я уйду сразу же! – прошептал Алан, тихо, одними губами. – Но я не хочу сейчас уходить!

– Я тоже не хочу, чтобы ты уходил! – ответно прошептала я. – Просто запри дверь, там засовы… за твоей спиной…

Не оборачиваясь, Алан нашарил рукой один из засовов, аккуратно его задвинул.

– Достаточно?

– Вполне!

Я помолчала некоторое время, потом судорожно как-то вздохнула и отпустила край полотенца, которое удерживала у плеча рукой.

– А теперь… теперь иди ко мне!

Полотенце свалилась на пол, а Алан, словно заворожённый всё смотрел и смотрел на меня, не двигаясь с места.

Тогда я сама подошла к нему почти вплотную, а Алан, словно опомнившись, опустился на колени и, обхватив мои ноги, принялся их лихорадочно целовать.

– Господи, какая же ты красивая! – шептал он при этом. – Я твоим вечным рабом буду, Повелительница!

– Не хочу быть Повелительницей! – ответно прошептала я, зарываясь всеми пальцами в его буйную взлохмаченную шевелюру. – Хочу просто любить и чтобы меня любили! Хочу, чтобы ты любил меня сегодня!

– Как пожелаешь, Повелительница!

Выпрямившись, Алан подхватил меня на руки, а я крепко к нему прижалась.

– А помнишь, как я дрался из-за тебя в резервации? – шепнул Алан мне на ухо. – Когда впервые увидел, а потом ваши парни приказали мне убираться!

– Ты и сегодня дрался из-за меня! – прошептала я. – За меня всего-то два раза и дрались. И оба раза ты!

– Потому что я люблю тебя, Повелительница!

– Вика! Не Повелительница, а просто Вика!

– Потому, что я люблю тебя, Вика! – послушно прошептал