Уродка: блуждая в потёмках истин - Геннадий Петрович Авласенко

в чём убедить! – в сердцах бросила я. Причём, таким тоном, что Корней аж взбеленился и вскочил с места.

Впрочем, он тут же взял себя в руки и вновь опустился на стул, а я успела пожалеть о своей несдержанности, ибо очень не хотелось мне сейчас ссориться с Корнеем.

Хоть он тоже хорош!

– Ладно, не злись! – я похлопала ладонью по волосатой лапище Корнея и краем глаза успела заметить, как болезненно воспринял этот мой жест Алан. – Ты тут не причём! Нельзя убедить тех, кто на сто процентов уверен в своей правоте! Тем более, что доказательств у нас никаких!

– Доказательства привезли мы! – вступил в разговор Констант. Потом он помолчал немного и добавил: – Словесные…

– Вот именно! – сказала я. – А им этого явно недостаточно…

– А без них у нас сил недостаточно! – мрачно проговорил Густав. – Да и с ними тоже…

Он как-то безнадёжно махнул рукой и замолчал. Потом некоторое время мы все сидели молча.

Сил у нас действительно было маловато. В том недавнем сражении полегла почти треть наших воинов, а большая часть уцелевших получила ранения различной степени тяжести. Так что, даже собрав сейчас всех годных к ратным подвигам мужиков (и наших, и поселковых) мы вряд ли получим большее их число, нежели то, с каким выходили на предыдущую битву. А крыс, по словам Константа, будет в десяток раз больше прежнего. И как, скажите, нам их победить, тем более, без помощи моего боевого скафандра?

Впрочем, о том, что скафандр мой лишился почти всей своей мощи, никто из присутствующих ещё не знал (кроме меня, разумеется). Алан, кажется, о чём-то таком догадывался, но покамест держал язык за зубами и даже приятелям своим (Пьеру и Густаву) ничего не сообщил.

Но это было слабым утешением. Тем более, что при дальнейшем планировании отражения крысиной агрессии мне придётся, либо признаться в полной своей беспомощности, либо…

Либо промолчать и тем самым ввести наше воинство в весьма пагубное заблуждение. Со всеми вытекающими отсюда последствиями!

– Вы утверждаете, Констант, что крысы ещё только готовят вторжение? – обратилась я к вновь прибывшему чужаку. – И сколько, на ваш взгляд, нам времени осталось?

Ничего на это не отвечая, Констант посмотрел на Николаса, потом на Олега.

– Недели полторы, – сказал Олег. – Не больше!

– А может даже и меньше, – мрачно буркнул Николас. – Может, они уже выступили, пока мы сюда добирались, кто знает…

– Но в таком случае нам бы прислали новое сообщение, – возразил ему Констант и, помолчав немного, добавил: – В общем, неделя у вас есть. Или даже чуть больше.

Я знала (со слов Константа, разумеется), что чужаков прибыло на пароходе несколько десятков. Но остальные (кроме этих трёх) так и остались на берегу, отправив пароход обратно. Это вроде связи, и, как только крысы выступят, тотчас же с пароходом будут посланы нам самые последние известия.

Вот только намного ли известия эти опередят самих захватчиков? И чем, скажите, они нам, вообще, помочь смогут, если даже не все раненые к тому времени на ноги поднимутся?

Просто поднимутся на ноги, не то, чтобы воевать отправятся…

– Разумеется, с этим же пароходом Община пошлёт вам небольшую помощь, – сказал Олег. – Скажем, человек сто с ружьями, но это, как говорится, капля в море…

– Вот именно! – с каким-то даже ожесточением, буркнул Корней. – А вообще, чушь это всё!

– Что именно вы только что назвали чушью? – с явственной обидой в голосе поинтересовался Пьер. – Сто человек помощи?

– И это тоже! – не проговорил даже, выкрикнул Корней. – Но в первую очередь, всю нашу пустую говорильню!

– И что ты предлагаешь взамен? – внезапно обратился к Корнею Алан, до сих пор упорно молчавший.

– Что я предлагаю? – Корней вроде как Алану отвечал, но смотрел при этом почему-то на меня. – А что мне предлагать, я человек подневольный! Вот сидит Повелительница наша, – широкий жест в мою сторону, – у неё и спрашивай! Тем более, что у Повелительницы скафандр всесильный имеется, мигом он всех врагов на клочки разметает!

Корней замолчал, но всё продолжал и продолжал взирать на меня, и в прищуренных его глазах скрывалась презрительная насмешка и ещё некая даже угроза. И я поняла вдруг, что неспроста мой начальник секретной службы так нахально себя ведёт в последнее время, и не просто так он сейчас о скафандре вспомнил. Узнал откуда-то Корней (а может, и сам это понял), что выдохся, наконец-таки, всесильный мой скафандр.

И я тоже выдохлась вместе с ним…

– Ладно! – Я встала, и все, кроме Корнея, тоже поднялись вслед за мной – Предлагаю сегодняшнее заседание считать закрытым. Будем думать! А подумать нам есть о чём. Всем нам…

«В особенности мне!» – уныло подумала я, выходя из зала. Задержалась в коридоре на мгновение, но никто вслед за мной так и не появился. То ли субординацию соблюсти решили, то ли не доспорили ещё окончательно.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я едва не столкнулась со своим секретарём, спускавшимся в это же время вниз. Заметив меня, он остановился и даже посторонился, но я тоже остановилась и вопросительно на него посмотрела.

– Не смог присутствовать, прощение прошу Повелительница! – виновато забормотал секретарь, глядя куда-то себе под ноги. – Да и толку там от меня никакого не было бы.

– А какой от тебя, вообще, толк?! – процедила я сквозь зубы и, не взглянув более на это ничтожество, двинулась, себе, дальше. А потом меня окликнули снизу и, обернувшись, я увидела Алана.

Заметив, что я на него тоже смотрю, Алан тотчас же бросился вверх по лестнице (перепрыгивая при этом через несколько ступенек разом и едва не сшибив с ног совершенно сбитого с толку секретаря). В три хороших прыжка Алан достиг-таки верхней лестничной площадки, на которой и я в этот самый момент изволила находиться. Потом он тоже остановился напротив и как-то растерянно мне улыбнулся.

– Вот, решил поговорить наедине.

– О чём это? – внешне равнодушно поинтересовалась я, хоть сердце в груди взволнованно застучало. – Нашли, стало быть, после моего ухода наилучший способ противостояния надвигающейся крысиной угрозе?

– Да я не о том вовсе!

Алан досадливо мотнул головой, а я в это же самое время успела рассмотреть, как к лестнице подошёл, было, Корней, но, заметив нас двоих наверху, тотчас же развернулся и быстро зашагал прочь.

– Я не о том, – повторил Алан, успевший, кажется, уловить мой взгляд, брошенный сверху на Корнея. – Я о нас с тобой!

– О нас с тобой?

Я сделала весьма удивлённый вид, вернее, очень постаралась его сделать.

– А что не так в наших отношениях?

– Да всё