Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– Кажется, да. Но мне бы очень хотелось и тебя привлечь на некоторые наши собрания.

– Сегодня вечером у меня будет в гостях Юлия, поэтому я при всем желании не смогу.

– О, господи, бедняжка.

– Знаю, но мне нужно с ней разобраться. А тебе я скажу вот что: я спрошу у Чарльза, можно ли мне прийти к вам на собрание в следующий раз.

– Рейчел, зачем тебе спрашивать разрешения у Чарльза, если сможешь прийти на наше собрание? Он же не спрашивает у тебя разрешения, куда ему ходить, а куда – нет.

– Но это же работа, Анна. Это для нас – семья. Ты же не понимаешь семейной жизни или брака.

– Можно подумать, что ты – большой знаток, – ответила Анна. – Я позвоню тебе, когда старая боевая кляча отчалит после своего визита, может быть, позову тебя к нам.

– Ладно. Береги себя и передавай привет Алисе.

– Удачи тебе с Юлией, а если придется совсем туго, пошли ее…

Рейчел засмеялась и положила трубку. Она ведь даже не знает, что означает это выражение. Весь день Рейчел колдовала на кухне, приготовляя кок-о-вэ и шоколадный мусс.

Все шло, как по маслу, когда Чарльз прибыл домой с бутылкой хереса для мамы.

– Пахнет очень вкусно, – заметил он, сунув нос в запеканку. Рейчел была бесконечно довольна собой. В доме не осталось ни пылинки. Шторы в гостиной висели чистейшие, а медные ручки на дверях блестели. Чарльз посмотрел на кухонный пол. – Вижу, тебе пришлось немало потрудиться, дорогая. Вижу свое отражение в линолеуме. Знаешь, придется попросить маму наносить нам регулярные визиты – это превратит тебя в первоклассную домохозяйку.

– Возможно, но через несколько лет я сдохну или окончательно сойду с ума, как госпожа Бриджес. Знаешь, ее отвезли в психбольницу. Она жила в доме № 24 вниз по улице. Никто не видел ее, кроме как через окно. Она всегда скребла и мыла в доме, а дети были безупречными. В самом деле, ужасно. Представляешь, сойти с ума от домашней работы.

– Родная моя, разве это проблема, о которой тебе нужно беспокоиться? – Чарльз благодушно засмеялся. – Выну стаканы для хереса.

Он подошел к угловому шкафу в столовой, который отделялся от кухни аркой.

– Чарльз! – воскликнула Рейчел. – Анна звонила. Она хочет, чтобы я пошла на одно из ее собраний свободных женщин. Что ты скажешь?

– Думаю, это чепуха, Рейчел. – Он вернулся на кухню. – Весь этот бред о том, как мужчины угнетают женщин. Скажи, я угнетаю тебя?

– Конечно, нет, Чарльз, – она серьезно посмотрела на него. – Я думала, собрание о контрацепции и абортах могло бы показаться интересным. Оба направления сейчас активно развиваются, там делается много новых научных открытий. Мне кажется, что женщинам следует разрешить делать аборты, если они этого хотят.

– И я точно такого же мнения, но поверь мне, Рейчел, все эти женщины погрязли в политике. Это вовсе не для тебя. Спорим, что ты не знаешь, сколько мужчин в кабинете премьер-министра? Так?

Рейчел покраснела.

– Конечно, не знаю. Я совсем отстала в таких вещах. Думаю, ты абсолютно прав. Все равно мне там будет скучно, так как я совершенно далека от политики, скорее всего, я ничего там не пойму.

– Чувствительная дамочка, – сказал Чарльз. – Иди сюда. Давай выпьем.

– Пристрастились к бутылке, понятно, – сказала Юлия Чарльзу, не успев открыть дверь.

Чарльз поцеловал мать в щеку и пожал руку отцу, который стоял, не зная, куда себя деть, в ярко освещенном маленьком коридорчике, оклеенном оранжево-коричневыми обоями с геометрическим рисунком. Это всегда ставило Уильяма в тупик, ибо, по его разумению, было противоестественно иметь в каждой комнате разные обои. От них всегда становилось жарко.

– Проходите, – пригласила гостей Рейчел. – Я попрошу Сару выйти, чтобы пожелать доброй ночи.

Сара неохотно оставила свой игрушечный домик, чтобы выйти пожелать спокойной ночи бабушке с дедушкой. Ей нравился Уильям, от которого пахло свежестью, а не кислятиной, как от большинства приходивших в дом мужчин. Она подбежала к нему и уселась на колени.

– Как поживает мой кругленький леденец? – спросил он, тормоша ее.

– Она становится и впрямь на него похожа. В самом деле, Рейчел, тебе следовало бы последить за режимом ее питания. Помнишь, у Элизабет всегда были проблемы с весом.

– Как Элизабет? – спросила Рейчел. – Что-нибудь от нее слышно?

Лицо Юлии помрачнело.

– Нет, ничего, – перебил Уильям. – Мы думаем написать в миссию, в Найроби. Последний раз мы слышали о ней, когда в страну вернулась какая-то их группа, так ведь, мама?

Юлия улыбнулась.

– Здесь не о чем беспокоиться. Думаю, она нашла себе какого-нибудь приятного молодого человека, и ей теперь стало слишком некогда, чтобы писать письма.

– Смешно, если это окажется огромный негр с кольцом в носу, – Чарльз заливисто рассмеялся. – Представьте… – он запнулся, увидев лицо матери. – Извини, мама, это была шутка.

– Не понимаю, почему Элизабет нельзя выйти замуж за негра? – сказала Рейчел. – Там, наверняка, не так уж много белых людей вокруг нее. Какая разница, я всегда говорила, что вполне возможно, в вашей семье была еврейская кровь. Взгляни на свой нос. – Температура в комнате, казалось, упала до точки замерзания. – Ладно. Мне нужно уложить Сару. Поцелуй дедушку, Сара.

Сара спасла ситуацию, принявшись шумно обнимать дедушку, потом бабушку. Рейчел уже звала ее сверху, как вдруг услышала голос Юлии:

– Не знаю, когда только эта девчонка научится приличным манерам, Чарльз. Я тебе говорила об этом в самом начале. Она сдерживает твою карьеру. Люди не прощают глупых замечаний. Тебе нужна чуткая жена, если ты собираешься чего-то добиться в этой жизни. Евреи. Мы действительно евреи.

– Извини, мам, она же не нарочно.

«Ну, и черт с ним, – подумала Рейчел, продолжая подниматься по лестнице. – Почему бы ему не принимать всегда ее сторону?».

Она положила Сару в кроватку.

– Не расстраивайся, мамочка, – Сара обвила ручонками шею матери. Рейчел крепко прижала дочь к себе.

– Не волнуйся. Просто мамочка немного устала. Вот и все. Спи.

– Как тетя Мэри? – поинтересовался Чарльз, как только они сели за стол. Рейчел еще раз окинула взглядом стол. Все было в порядке. Чарльз с матерью разговорились обо всех членах семейства.

– Джозеф умер, – сообщила Юлия. – Говорила я тебе или нет?

– Да. Бедняжка тетушка Мэри. Мы с ней давненько не виделись. Она была замечательной тетушкой, когда я был совсем маленьким. Это, пожалуй, единственный человек из всего клана, кого я мог выносить.

– Чарльз, не будь таким жестоким. Кровь гуще воды, и, если твоя жизнь окончится крахом, если ты попадешь в сточную канаву, твои родственники всегда примут тебя.