Водоворот жизни - Эрин Пайзи

– Нет. Нет. Так не пойдет. Скажу ей, что пора провериться на раковые опухоли, как обычный медосмотр, возьму мазок и сам пошлю его в клинику на анализ.

– Вы так добры, доктор Бернс.

– Не люблю подвергать риску порядочные семейные пары. Рейчел – замечательная девочка, и у вас чудесные детишки. – Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

Рейчел до мелочей продумывала подготовку к предстоящему визиту Юлии. Она тщательно записывала все, что необходимо сделать к приезду свекрови.

– Надо постирать шторы в гостиной, – Юлия давно проиграла битву из-за тюлевых занавесок.

– Соседи будут смотреть, – говорила Юлия.

– Нечего им тут смотреть. Мне наплевать на их любопытные взгляды. Терпеть не могу тюлевые занавески.

– Не очень хорошо для тебя.

Эта фраза все время ввергала Рейчел в бездну ощущения своей вины. Несколько лет назад она бы смиренно извинилась. Но с того самого дня, как Юлия довела ее до слез, заставляя выставить Доминика в коляске на лютый холод, якобы подышать свежим воздухом, а Рейчел категорически отказалась, она дала себе слово, что перестанет бояться свекрови. Она больше не называла ее госпожа Хантер, так как начала сознавать, что такое обращение слегка унижает ее и ставит в двусмысленное положение, словно подчеркивая отсутствие ее собственного происхождения. – «Юлия, – решила Рейчел, – не будет больше управлять нашими жизнями».

– Бабушка приезжает, – объявила она Доминику и Саре за воскресным ужином.

Доминик просиял от радости.

– Как хорошо. Она сделает мне настоящий костюм с потайным внутренним карманом в пиджаке.

– В самом деле, дорогой? Весьма любопытно. Костюмы очень трудно пошить. Какого же цвета?

– Коричневый. Бабушка и дедушка считают этот цвет наиболее подходящим для костюма.

«Черт возьми, – подумала Рейчел. – Всегда у них вещи коричневые или зеленые. Их шкафы набиты коричневой и зеленой одеждой Юлии».

– Как чудесно, Доминик, – сказала она, улыбаясь. – Ты останешься на ужин дома, когда они приедут?

– Когда это?

– В следующую среду.

– Нет. Не смогу. Я останусь в этот вечер у Сэма.

– Хорошо, дорогой. Я передам бабушке. – В душе Рейчел даже обрадовалась. Трудно было вынести зрелище, когда Чарльз превращался в шаловливого школьника, который дожидается, когда его погладят по головке, и подражавшего ему Доминика, сидевшего возле бабушки и источавшего чары благовоспитанного ребенка, что заставляло Юлию цвести от умиления, а Рейчел так и подмывало выпороть ребенка.

– Где папочка?

Рейчел посмотрела на Сару. Для четырехлетнего ребенка она была слишком проницательной и быстро реагировала на настроения Рейчел.

– На работе, милая.

– Но, мамочка, сегодня же воскресенье.

– Знаю, но ему нужно работать. А когда он получит новую работу, ему придется еще больше трудиться.

– Без него никто не приглашает нас в гости на выходные дни? – спросил Доминик.

– Думаю, нет. – Рейчел было жаль детей. Доминик совершенно правильно подметил. Обычно она прилагала титанические усилия, чтобы вывезти их куда-нибудь, если Чарльз оказывался занят, пусть даже это был загаженный собаками парк, но в эти выходные она была занята подготовкой к визиту Юлии, поэтому дети выглядели скучными и несчастными.

– В других семьях только и хотят, чтобы к ним на выходные кто-то приходил в гости, – сказал Доминик. – Ты знаешь моего друга Сэма?

– Конечно.

– Ну, у него нет отца. Он говорит, у его мамы есть любовник, который дарит ему подарки и дает конфеты.

– Правда, Доминик?

– Да. И его никуда не приглашают на выходные. Сэм говорит, это потому, что у него нет отца.

– Значит, нам остается думать, как нам повезло, что у нас есть папочка, который нас очень любит и усердно трудится на наше благо.

Рейчел понимала, что это звучит несколько высокопарно, но она уже начинала беспокоиться за Доминика, как он останется в гостях в предстоящую среду.

– Чарльз, не находишь ли ты это немного рискованным? – поинтересовалась Рейчел мнением супруга, как только увидела его дома. – Она очень прелестная женщина, но нам ничего не известно об этом ее любовнике.

– Ах, Рейчел. Не будь так безнадежно старомодной. Люди разводятся и снова влюбляются, и это происходит повсюду.

– Но только не на Эшли Роуд. Здесь ни у кого нет времени на амурные дела. Только представь себе, как я заведу какую-нибудь интрижку под бдительным оком Доминика или Сары.

– Я не могу себе этого представить, – серьезно ответил Чарльз. – Ты не из тех женщин, которые способны заводить интрижки.

– То же можно сказать и о тебе, дорогой. Слава Богу! Я бы возненавидела себя, если бы оказалась среди тех женщин, которые вынуждены обшаривать карманы мужа, подозревая его в неверности.

Он обнял ее и привлек к себе.

– Рейчел, я люблю тебя.

– Что-то случилось, Чарльз? Он посмотрел ей в глаза.

– Нет, ничего особенного. Просто я нервничаю из-за перемены места работы. Там дел будет по горло.

– Ты всегда можешь на нас надеяться.

– Знаю. Именно в этом я обретаю новые силы. Она нашла весьма забавным столь необычное поведение Чарльза. В кухне, готовя ему чашечку кофе, она задумалась, почему это Чарльз вдруг расчувствовался. Это было очень ему несвойственно. В эту ночь она упивалась удовольствием полного подчинения партнеру и была очень счастлива.

– Знаю, нам придется часто жить в разлуке, любовь моя. Но невозможно содержать двоих детей, решать все проблемы, сидя дома.

– Знаешь, я думаю, что, если ты будешь так часто в отъездах, а у нас будет достаточно много денег, мне можно позволить купить небольшую машину на те деньги, которые остались от тети Беа.

– Рейчел, но ты же никогда не сумеешь ее водить! Помнишь наш маленький зелененький «Эм-Джи», тот, что мы продали, чтобы провести наш медовый месяц? Ты ведь так и не научилась его водить. Совершенно не умеешь сосредоточиться. Задумаешься и разобьешься.

– Да, пожалуй, ты прав. Но все равно, надо подумать об этом.

Анна позвонила в среду утром.

– Не хочешь прийти к нам на собрание в женском центре?

– О! Анна! О чем на этот раз?

– Контрацепция и аборты.

– Интересно. Мне так надоели презервативы. От них пахнет, как от старых резиновых покрышек. Совсем не романтично. Должны же существовать какие-то другие формы контрацепции.

– Нет, – ответила Анна. – Если бы мужчины должны были заботиться о контрацепции, то решение всех проблем устроилось бы одним махом.

– Могу себе представить, – Рейчел засмеялась. – Но Чарльз очень дорожит предметом своего восторга. Анна, ты и в самом деле стала активисткой женского движения?