Счастливчик - Майкл Джей Фокс

нью-йоркский фонд на обычное для таких фондов торжественное мероприятие с его громогласными речами, благотворительным аукционом и грандиозным музыкальным финалом — в этот раз выступали «Зе Ху». На протяжении первой половины вечера, во время произнесения речей и сбора средств свет в банкетном зале не выключался. Где-то там за шестым столиком сидел трясущийся я, выделяясь среди других гостей. Возможно, я переел лосося: иногда употребление большого количества белка мешает работе «Синемета». Все мышцы закаменели за исключением дёргающейся правой руки, и я знал, что люди за соседними столиками не могут оторвать от меня глаз. Но это нисколько меня не волновало, хотя я старался скрыть симптомы: наличие на мероприятии паркинсоника могло выйти ему боком.

— Надеюсь таблетки подействуют к тому времени, когда появятся «Зе Ху», — сказал я Трейси. — Хочу расслабиться и насладиться музыкой. Это действительно всё, чего я тогда хотел. Я понял, что моё отношение к болезни изменилось кардинальным образом и это стало возможным благодаря готовности поделиться ей с другими людьми. Годом ранее я посмотрел бы по-другому на эту же ситуацию. Главное — скрыть её от других, сказал бы я себе, тогда уже не важно, как я буду себя чувствовать в момент, когда погаснут огни и начнётся шоу. Открытость помогла изменить уклад жизни, поэтому теперь я мог получать от неё больше. Так что, когда погас свет, Пит Тауншенд замолотил рукой по воздуху и заголосил Роджер Долтри, я расслабился: всего лишь пара быстрых спазмов в левой ноге — ох детка… как же мне нравится, когда таблетки берутся за дело.

С обнародованием БП мне стало гораздо легче выполнять свои обязанности по работе, завершая третий сезон «Суматошного города», чем если бы я не открылся. Однако неважно знали о ней люди или нет, — симптомы продолжали неуклонно прогрессировать. Но даже отбросив тягость маскировки, рабочее напряжение всё рано оставалось на высоком уровне. К началу апреля, когда шоу закончилось и мы все разошлись по домам было ясно, что я находился в худшей форме, чем в августе, когда мы начинали.

Готовясь к следующему сезону, мы предприняли несколько изменений, дабы облегчить мне нагрузку. Одну из идей подал Гэри. Тогда мы уже примирились в своих разногласиях. Гэри был призван для оказания поддержки вскоре после событий того Дня благодарения, и с тех пор я часто консультировался с ним по вопросам производства.

— Знаешь, вообще-то нет такого закона, который обязывал бы тебя делать шоу по пятничным вечерам, — сказал Гэри. — Почему бы не перенести съёмки на вторник? Тогда у тебя будет лишних два дня на отдых прямо посреди рабочей недели.

Как обычно в июне мы начали собирать продюсеров и авторов для изложения сюжетных идей на следующий сезон. До начала производства в августе, авторы должны были превратить их в готовые сценарии. Именно на одном из таких собраний я предложил ввести нового актёра с громким именем, который смог бы снять с меня часть давления. Мой партнёр Данэлл Блэк предложил Хизер Локлир, сыгравшую роковую девушку в «Династии» и «Мелроуз Плэйс». За несколько лет до этого на «Золотом Глобусе» мы с Трейси сидели за одним столом с Хизер и её мужем Ричи Самбора, гитаристом из группы «Бон Джови». Они запомнились мне забавными и раскованными собеседниками, с которыми было приятно провести ужин. Потом мы провели вместе немало вечеров, подкалывая друг друга «столом для неудачников»: мы с Хизер оба были номинированы, но так и не получили статуэтку в тот год.

— Ей придётся нелегко, — сказал я. И правда, она никогда не снималась в ситкомах, но я не думал, что из-за этого у неё возникнут большие проблемы с комедией. Как бы то ни было, в «Мелроуз Плэйс» и в «Династии» было настолько мало мест действия, что добавь туда закадровый смех и из них получились бы те же самые ситкомы. Так что мы сделали ей предложение и были рады его принятию.

Даже с Хизер на борту, которая взяла на себя большу̒ю часть сюжетных линий и выступлений перед зрителями, что раньше лежало на мне, в начале той осени я понял — мои актёрские дни на телевидении сочтены. Казалось, на сколько бы уступок я ни пошёл перед болезнью: меньше рабочих дней, меньше репетиций, постепенный переход на выполнение второстепенных обязанностей, — ей этого было мало. Она продолжала собирать дань. Я был в состоянии выполнять свою работу, но очень много времени стал тратить на отдых, собираясь с силами перед следующим эпизодом. Работа высасывала из меня энергию сильнее, чем когда-либо, отбирая её у других моих интересов: семьи и набирающей обороты деятельности в БП-сообществе.

Виргинские острова (США), 31 декабря 1999.

Дочитав до сюда, у вас, наверное, закралась догадка, что все прозрения случаются со мной на пляже или около пляжа. Ну так вот вам ещё одно. Мы с Трейси и Сэмом плавали, а Аквинна и Скайлер играли с друзьями на берегу. Начинался вечер — как нам сказали, лучшее время, чтобы увидеть морских черепах. Сомнительно. Мы приезжали сюда три последних года, и я не видел ни одой. Но сейчас Сэм указал на что-то прямо передо мной и скрылся под поверхностью зелёно-синей воды. Мы с Ти[77]сделали то же самое.

— Вы видели её? — протараторил Сэм. — Большущая!

Мы втроём снова погрузились под воду и увидели, как большая черепаха оттолкнулась от дна, где останавливалась на передышку, подняв облако мелкого белого песка. Находясь на безопасной дистанции, мы наблюдали за тем, как она щипает водоросли, растущие внутри кораллового рифа. Вдоволь насмотревшись, Трейси с Сэмом вернулись на берег, а я остался дальше наблюдать за черепахой, как загипнотизированный.

Плавая с ней в несвязном тандеме — черепахе не было до меня дела, а я старался не потревожить её, — я вспомнил все те документальные фильмы, виденные в детстве. В них было показано, как тысячи маленьких только что вылупившихся черепашек стремятся к безопасности океана, пока морские птицы, пикируя, выхватывают их одну за другой. Выживет только маленькая группка — и это в самом начале черепашьего пути. Я заметил, что у моей черепахи отсутствовала часть заднего левого плавника. Интересно, сколько ей лет? Наверное, уже взрослая. В каких же битвах она успела побывать?

Оставь её, подумал я, — она заслужила покой. Я развернулся и поплыл к берегу. Трейси лежала на пляжном полотенце и читала книгу. Я тихонько взял у неё книгу, капая солёной водой на страницы.

— С меня хватит.

— Хорошо, дорогой, — ответила она. — Обсыхай, а я пока прочту ещё пару страниц.