Прости, но я скучаю - Сьюзи Кроуз

но отчетливый щелкающий звук, и Сунна поняла, что это пирсинг в языке женщины звякает о зубы. – Живет ли в этом доме парень… такой высокий, с бородкой, и у него, гм… много пирсинга? – Она указала на собственное лицо. – Еще у него длинные волосы… я не… мне очень неловко, но я помню, как его зовут… когда я его видела, он рассказывал кому-то, что унаследовал большой дом на этой улице… – Она то и дело прикасалась к своему лицу или теребила волосы.

Сунна сердечно улыбнулась женщине.

– Да, – сказала она. – То есть я знаю, о ком вы говорите, но он здесь не живет. Он – владелец этого дома. На самом деле забавная история: он унаследовал дом от умершей тетки, но потом выяснилось, что тетка жива, а значит, он его не унаследовал; но ее посадили в тюрьму, так что дом снова принадлежит ему. Наверное, пока ее не выпустят. А потом… А потом я не знаю. На самом деле не знаю, что будет потом. – Сунна рассмеялась. – В общем, долгая история. А вы ищете квартиру? Я не знаю, как долго дом еще будет сдаваться, все зависит от того, что будет с тетей Ларри.

Женщина, казалось, была удивлена.

– О, нет! Нет, я не… Вообще-то я встретила его летом в продуктовом магазине. Он попросил мой номер телефона, а потом исчез, прежде чем я успела ему его дать. – Она подняла глаза и резко остановилась. – Ой. Сколько у вас тут народу.

Ричард и Маккензи вышли вслед за Мод в коридор, а двое друзей Ричарда с любопытством выглядывали из дверей. Фотограф сделал снимок.

Женщина с фиолетовыми волосами откашлялась, подозрительно косясь на толпу.

– Я даже оставила ему записку в почтовом ящике, но… разон не живет здесь, он, скорее всего, ее не получил. – Она засмеялась, но тут же замолчала и со смущенным видом прикусила губу. – Я, наверное, выгляжу полной идиоткой, но… Я вроде как посмеялась над ним, когда он попросил мой номер, и из-за этого чувствовала себя дурой… я ведь смеялась не над ним, понимаете? А от волнения. Просто я подумала…

– О, – сказала Сунна, уже повернувшаяся, чтобы позвать с кухни Ларри. Она замерла. – Так это были вы?

– Да. Глупо было являться сюда. Наверное, мне лучше… – Она махнула рукой по направлению к крыльцу и начала пятиться к ступенькам.

Но к этому моменту Ларри уже протолкался в коридор и, увидев, кто стоит в прихожей, расплылся в улыбке, сделавшей его похожим на какую-то дурацкую птицу.

– Привет! – Женщина при виде него с облегчением рассмеялась. – Привет, – повторила она. – Э-э… Здравствуйте. Я – Никки. Я, правда, не знаю, как вас зовут…

– Ларри! – сказал Ларри через плечо Ричарда. – Ларри Финли.

– Не может быть! – отозвалась Никки. – Как музыкального обозревателя из «Суслика»?

– Да! – Ларри был вне себя. – Это я и есть!

– Обожаю вашу колонку! – сказала Никки. – Просто глоток свежего воздуха. Наконец-то об этом пишет человек, который знает, о чем говорит.

– Извините, – встряла Мод. Ее голос напомнил Сунне ту Мод, с которой она встретилась на крыльце несколько месяцев назад. – Вообще-то я выхожу замуж.

– О! – Никки поморщилась. – Я мешаю пройти…

– Нет, – сказала Мод. – Я выхожу замуж здесь. Можете остаться как девушка Ларри, но вам нужно поторопиться.

Все вернулись на кухню и снова заняли свои места. Ричард подмигнул Никки.

– Да, нужно торопиться! Нам еще предстоит торжество в гостиной, – сказал он.

– О, перестань, Ричард, – пробормотала Мод, но с улыбкой.

Ричард обнял ее за плечи.

– К чему такая спешка, Мод? – сказал он, уткнувшись ей в волосы. – Впереди вся оставшаяся часть жизни. Но вообще-то это… да, Кевин, можно поторопиться? Мне семьдесят два.

Мод расхохоталась, не ведая, что фотограф сделал снимок именно в этот момент. Он был прав по поводу света из окна над раковиной: освещение было идеальным. (Месяц спустя, когда Мод увидит фотографию – Ричард смотрит на нее сияющими глазами, ее глаза закрыты, отчего все морщинки у глаз особенно заметны, голова наклонена так, что двойной подбородок выпирает, как будто она проглотила подушку, тушь размазалась по обвисшей коже век, – то даже она не сможет отрицать, что снимок прекрасен, и повесит его над камином.)

Кевин призвал пару обменяться клятвами и кольцами и объявил их мужем и женой, после чего все перешли в гостиную на банкет. Потом Сунна спросила, будут ли танцы, Мод сказала, что нет, но Сунна все равно начала сдвигать взятые напрокат столики.

– Один танец, – сказала она. – Вы должны, по крайней мере, станцевать свой первый танец как муж и жена. И все.

Мод неохотно согласилась.

Сунна сбегала в спальню и принесла динамик. Мод и Ричард стояли посреди комнаты, как пара подростков на школьном выпускном балу, стесняясь выступать перед небольшой толпой.

– Под что будете танцевать? – спросила Сунна, двигая бровями.

– Не знаю, – сказала Мод. – Выбери что-нибудь сама.

– Может быть, «My Heart Will Go On»?

– Но это же Селин Дион! – громко выпалил Ларри. – Не думаю…

Все повернулись к нему, и он покраснел.

– Ха! Нет, ничего. Все в порядке, – смеясь, сказал он. Но, даже когда начался танец, он не перестал смеяться и то и дело поглядывал на потолок.

Сунна наблюдала за ним и Никки, сидящими в углу. Ларри поглядывал вверх при каждом скрипе, реальном или воображаемом, Никки восторженно смотрела на Ларри. Маккензи, склонясь над телефоном, переписывалась с кем-то – с Грантом? Хорошо бы. Мод и Ричард неловко, но мило обнимали друг друга за плечи и раскачивались взад-вперед. Сунна думала об отношениях, дружбе и инфлюэнсерах из социальных сетей. Об идеальной жизни и реальной жизни, о БЖЗ, ожиданиях, неожиданной дружбе, старении, пластической хирургии и о том, что Ричард смотрит на Мод так, будто она красавица. Сунна вспоминала то, что ей рассказала Мод – о том, как она сама стала для себя призраком. И еще Сунна думала, как ей будет не хватать Мод этажом выше. Она была чем-то похожа на Бретт: такая же непримиримая, безапелляционная, режущая правду в глаза и требующая этого от других. И тоже стала кем-то вроде родственницы.

Отзвучали последние ноты песни, и все вежливо зааплодировали. Ричард заключил Мод в объятия. В потолке что-то громко треснуло: вероятно, это было просто дерево, расширявшееся из-за изменения температуры, но все так и подпрыгнули.

– Эта женщина, – серьезно сказал Ларри, – визжит, как мартовская кошка. – Он, вероятно, хотел произнести это тихо, как шутку, понятную ему одному, но его слова повисли в воздухе как информация к размышлению. И, поскольку они прозвучали полной бессмыслицей, все начали хохотать так, будто ничего смешнее в жизни не слышали.

Благодарности

Спасибо Барклаю, Салли и Скарлетт за то, что они заботятся друг о друге, пока я пишу, и с радостью встречают меня, когда я возвращаюсь к ним в