Прости, но я скучаю - Сьюзи Кроуз

если хотите, можете обе переночевать у меня. То есть я вас не принуждаю, но если…

– Да, с удовольствием, – сказала Маккензи. – Я бы предпочла не оставаться ночью одна. Мод?

Мод отвлеклась, уставившись на кого-то в редеющей толпе зевак и полицейских. Этот человек не шел к ним, но все они были уверены, что он украдкой наблюдает за Мод. Он раскачивался на пятках и носках, засунув руки в карманы, и изо всех сил изображал беспечность, хотя это ему плохо удавалось.

Сунна положила руку на локоть Мод.

– Эй, Мод?

– Что тебе? – огрызнулась Мод.

Сунна удивилась, хотя еще не так давно Мод разговаривала с ней исключительно таким тоном.

– Сейчас ты мне скажешь, чтобы я дала ему пощечину и велела оставить меня в покое? В судебном порядке запретила ко мне приближаться? Скажешь, что мне нельзя с ним разговаривать, как будто ты знаешь, что для меня лучше, а я – нет? А все почему? Потому что никто больше не воспринимает меня всерьез? Или потому, что он все испортил? Ну, я и сама иногда все порчу! И если бы все переставали любить меня каждый раз, когда я что-то порчу, меня не любил бы никто. Нет, подожди…

– Мод, – сказала Сунна. – Извините. Мне, правда, очень жаль. Я только хотела сказать, что тогда, в машине, вы не были уверены, что поступили правильно. Я же видела.

Мод немного успокоилась. Она, не отрываясь, смотрела на руку Сунны, все еще лежащую на ее локте.

– Это правда, – сказала она. – Я не уверена, что поступила правильно. Но что такое «правильно»? Разве есть правильный вариант?

Сунна рассмеялась.

– Нет, – сказала она. – Это же не моральная дилемма. Это просто… вопрос в том, верите ли вы ему и принимаете ли извинения, а еще – нужен он вам или нет. Наверное, я пыталась ответить на эти вопросы за вас. И зря. Не следовало мне этого делать.

Мод немного подумала.

– Все это… очень хорошо, – сказала она. Сунне показалось, что на этот раз она просто повторяет слова Маккензи, не передразнивая ее. – И ты права. Если не дашь человеку второго шанса, то и сама его не получишь. Верно?

– Верно, – сказала Сунна.

Они все посмотрели на Ричарда, который по-прежнему раскачивался на ногах, туда-сюда, туда-сюда, притворяясь, что смотрит на дом, или на полицейские машины, или на что угодно, только не на Мод. Но смотрел он только на Мод.

•

– Это хорошо, – сказала Маккензи, глядя, как Мод переходит улицу.

– Будем надеяться.

– А что, тебе не нравится любовь? Тебе не кажется, что это очень мило – Мод и Ричард?

– Нет, это хорошо. Ты права. Ну, а ты сама?

– Я? А что я сама?

Они смотрели, как Мод наклонилась к Ричарду, и он обнял ее. Маккензи широко улыбнулась.

– Джаред, – сказала Сунна. – Глядя на них, ты не жалеешь, что не задала ему больше вопросов? Не получила больше ответов? Или дать ему в морду – это все, чего тебе хотелось?

Улыбка Маккензи погасла, и она покачала головой.

– Думаю, что это часть взрослой жизни, понимаешь? Наша жизнь просто продырявлена по краям, и есть целые города привидений, полные людей, которые должны перед нами объясниться и извиниться. Города, полные призраков. Конец.

– Это удручает. – Сунна откинулась на локти и растянулась на асфальте. – Ладно, но вот вопрос: откуда берутся призраки?

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею в виду: откуда берутся призраки?

Маккензи пожала плечами.

– Э-э… из… покойников?

Сунна покачала головой.

– Ну, ладно, гм… с кладбищ.

– Нет.

– Из воздуха? С чердаков? Не знаю, Сунна. Думаю, что вопрос номер один – существуют ли вообще призраки.

Сунна энергично закивала.

– Вот именно. Вот именно, Мак. Если призраки действительно существуют, я не знаю, откуда они берутся. Но я не верю, что они существуют. Называй меня скептиком, как угодно, я просто уверена, что их не бывает. А если призраков не бывает, то ответ очень прост. Так откуда они берутся, Мак?

Маккензи растерялась.

– Э-э… из нашего… воображения?

– Верно. Точно. Ты говоришь о городах, полных призраков, а я отвечаю, что все эти призраки существуют только в нашем воображении. Вот, например, Ричард и наша Модикинс. Он был ее призраком, он преследовал ее в течение многих лет. Из-за этого она так изменилась, что он даже не узнал ее, когда увидел снова. А ведь она могла просто позвонить ему на следующий же день после их «свадьбы». И не для того чтобы умолять его вернуться, а просто чтобы спросить, куда он делся. А могла бы отпустить его, даже не вовлекая в этот процесс. Ты понимаешь, что я имею в виду? То же самое со мной и Бретт. Я позволила ей стать для меня призраком. Я вызвала ее дух и позволила ему все это время преследовать меня. Но мое помешательство на ней так и не сделало ее реальной, вообще не повлияла на ее реальность. Она где-то живет, воплощает свои мечты, может быть, думает обо мне, а может, и нет, а я, несчастная, застряла в этой призрачной жизни. И ты со своим Джаредом – то же самое.

– А с Кейт и Таней не то же самое, – сказала Маккензи. – Это другое.

– Ничего подобного, – сказала Сунна, все больше волнуясь. – То есть это, конечно, другое, но одновременно то же самое. Призрак – это не человек; это чувства, связанные с человеком. И моим призраком была вовсе не Бретт. Моим призраком была боль от того, что человек, которого я считала родным, бросил меня вот так, а еще беспокойство, что это останется со мной на всю жизнь. Навсегда. А с Кейт и Таней твои призраки – это вина и страх. И ты цепляешься за них, потому что боишься, что правда испортит твои отношения с родителями. А ведь они уже испорчены, пусть даже родители об этом не знают. Но испорченные отношения можно исправить. И вот пример номер один. – Она снова указала на Мод и Ричарда. Они все еще обнимались. Сунна закатила глаза, хотя при этом и улыбалась.

Маккензи тоже посмотрела на них, но, казалось, это ее не убедило.

– Но послушай: поставить точку… это реально?

– Абсолютно. И гораздо проще, чем нам кажется. Потому что второй человек для этого не нужен. То, на что мы сейчас смотрим, – Мод и Ричард, – это далеко не конец. Я думаю, что все-таки была права. Тогда в кафе она поставила точку. Поэтому и возможно то, что происходит сейчас. Она велела своему призраку убираться вон, и теперь у нее снова есть место для Ричарда.

На лице Маккензи все еще было написано сомнение.

– Мак! – воскликнула Сунна. – Ты, как никто другой, знаешь, как это отвратительно – жить в страхе перед призраками, а потом узнать, что они всего лишь пять сварливых, но безобидных