Франклин Рузвельт. Человек и политик (с иллюстрациями) - Джеймс Бернс

Вчера ночью японские войска напали на Гуам.

Вчера ночью японские войска атаковали Филиппинские острова.

Вчера ночью японские войска совершили нападение на остров Уэйк.

А этим утром японцы атаковали остров Мидуэй.

Долгая пауза; зал по-прежнему молчал.

— Таким образом, Япония предприняла наступление по всему Тихоокеанскому региону. Вчерашние и сегодняшние события говорят сами за себя. Народ Соединенных Штатов уже сформировал свое мнение, и он поймет, что речь идет о жизнеспособности и безопасности нашей страны.

Как главнокомандующий армией и флотом, я распорядился принять все возможные меры обороны.

Но весь наш народ должен представлять себе характер совершенного на нас нападения.

Раздались аплодисменты и быстро затихли.

— Сколько бы времени ни потребовалось нам, чтобы отразить нападение сильного противника, — продолжал президент с нарастающими нотками негодования в голосе, — американцы, уверенные в своей правоте, будут сражаться до полной победы.

Наконец аудитория взорвалась бурей аплодисментов и одобрительных возгласов.

— Думаю, что выражаю волю конгресса и народа, заявляя: мы будем не только защищаться всеми возможными способами, но и застрахуем себя от того, чтобы вероломство в подобной форме больше никогда нам не угрожало.

Идет война. Не следует закрывать глаза на тот факт, что наш народ, территория нашей страны и наши интересы в серьезной опасности.

Опираясь на свои вооруженные силы, на непоколебимую решимость нашего народа, мы неизбежно добьемся победы, — да поможет нам Бог!

Прошу конгресс в связи с неспровоцированным, подлым нападением на нас Японии в воскресенье 7 декабря 1941 года объявить состояние войны вступившим в силу в отношениях между Соединенными Штатами и Японской империей.

Часть вторая

ПОРАЖЕНИЕ

Глава 5

«МАССИРОВАННЫЕ СИЛЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»

Франклин Рузвельт прошел испытание шоком Пёрл-Харбора. Затем наступило облегчение от того, что с неопределенностью наконец покончено. После этого его охватили тревога и горечь в связи с масштабами потерь. За всем этим последовало спокойное осознание факта: страна перешла в состояние войны. Конгресс проголосовал за объявление войны Японии через тридцать три минуты после окончания речи Рузвельта, — лишь один член палаты представителей голосовал против. Большие дебаты отложены; изоляционисты разом притихли, политическая борьба внутри страны, казалось, завершилась, как и борьба разума и чувства в самом Рузвельте. Не было оснований терзаться дурными предчувствиями или обвинять кого-либо. Имел значение лишь один решающий факт: США находятся в состоянии войны.

Но это всего лишь половина войны; чего теперь ждать от Германии? В отношениях с ней президент тоже не проявлял инициативы. Он хотел, чтобы американцы сами осознали неизбежность войны с Гитлером. Но Берлин зловеще затаился, если не считать бурных восторгов в печати по поводу сокрушительного удара японцев. Возможно ли после тщательной подготовки Вашингтона к войне в Европе, с использованием в Тихоокеанском регионе лишь тактики сдерживания, чтобы США остались воевать на Дальнем Востоке в одиночку?

Ответ на этот вопрос мог дать главным образом Адольф Гитлер. Он надеялся, что Япония присоединится к нему в войне с Россией. Поскольку этого не произошло, Гитлер стал подталкивать японцев к войне с англичанами и американцами в Тихоокеанском регионе, к которой он тоже присоединился бы. Кардинальным стратегическим вопросом становилось теперь, примкнет ли Япония, в свою очередь, к войне с СССР. Ведь в противном случае смертельный враг Германии Россия и союзник «Оси» Япония остались бы без второго фронта. Четверть века Гитлер высказывался против войны на два фронта. Вступит ли он в открытую конфронтацию с наиболее могущественной демократией мира, осложнив свою борьбу на два фронта, без усиления давления на Токио с целью заставить его выступить против России? Если же Токио воспротивится этому, выполнит ли Гитлер свое обещание присоединиться к войне Японии с Америкой?

Позиция Англии не вызывала сомнений. Черчилль немедленно воспользовался ситуацией, чтобы выполнить свое обещание объявить войну Японии в течение часа после начала американо-японского конфликта. Хотя британским парламентариям потребовалось больше часа, чтобы вернуться в Лондон и занять свои места в обеих палатах, но уже к полудню 8 декабря Черчилль сдержал свое обещание. Он предупредил парламентариев, что предстоят длительные и тяжелые испытания, но «нас поддерживают четыре пятых населения планеты. Мы несем ответственность за их безопасность и их будущее». Обе палаты проголосовали единодушно за объявление войны Японии. Рузвельт хотел, чтобы Черчилль подождал аналогичного решения конгресса США, но британский премьер действовал так быстро, что послание Рузвельта с соответствующей просьбой запоздало. Официально Англия вступила в войну с Японией на несколько часов раньше, чем Соединенные Штаты. Отношения между атлантическими союзниками теперь изменились. Когда один представитель британского руководства на следующий день после нападения на Пёрл-Харбор попробовал высказаться за сдержанный подход к Вашингтону, какой проявлял Лондон в то время, когда участие в войне США стояло под вопросом, Черчилль ответил, бросив косой взгляд на этого человека:

— В такой манере мы говорили с этой страной, когда обхаживали ее. Теперь она в гареме и говорить с ней следует иначе!

Напряженно ожидая выпада Гитлера, Рузвельт одновременно готовил народ к трудной работе. Даже в военной обстановке он не оставил практику давать 9-го числа каждого месяца пресс-конференцию, хотя, как предупреждал президента Эрли, журналисты узнают от него «чертовски мало». Репортеры заполняли помещение для пресс-конференции очень медленно, поскольку каждый подвергался досмотру агентов службы безопасности. Во время паузы между вопросами Рузвельт шутливо заметил по поводу обыска Мэй Крейг, что наймет для этого агента-женщину.

Президент выдал жаждавшим информации репортерам лишь немного новостей. Этим утром совершено нападение на Кларк-Филд на Филиппинах. Сообщил также, что встречался с руководством Совета по приоритетным поставкам и ассигнованиям и договорился об ускорении выпуска промышленной продукции в нынешнем объеме и расширении всей производственной программы. Президент приберег свои главные выводы для беседы вечером у камелька. Начал он с обзора десятилетнего периода агрессивной политики Японии, достигшей кульминации в нападении на Пёрл-Харбор. Беседа привлекала внимание слушателей к одной цели, одной задаче.