Быть собой (СИ) - "Sleepy Xoma"

Женщина перевела взгляд на своего собеседника, и в нем прозвучал невысказанный вопрос.

— Ты говорила, что обладать тобой может лишь один. Сильнейший. — Элаикс стоял напротив нее на расстоянии вытянутой руки. — Ты говорила…

— Говорила, — Вариэтра улыбнулась столь призывно, что последние остатки разума покинули юношу.

Он по-звериному зарычал и набросился на женщину, подминая ее под себя и буквально срывая платье. То, что происходило после, он помнил смутно, хотя был уверен, что назвать это любовью не повернулся бы язык и у самого безумного человека. Скорее, это походило на звериную случку, когда самец и самка стремились утолить собственную похоть друг в друге, не заботясь ни о приличиях, ни о таинстве любви.

И как только на их стоны и вопли не прибежали все обитатели лагеря? Не иначе, колдунья пустила в ход свои чары.

— Ты ведьма, — шептал он, когда сознание наконец-то вернулось, а вместе с ним — боль в разодранной до крови спине и прокушенном плече. — Ты меня околдовала.

— Ага, вот этим, — северянка провела по пышной груди ладонь. — Вы, мужчины, очень падки до моих чар.

Юноша рассмеялся — по-доброму, безо всякой злобы или раздражения. Так хорошо ему, наверное, не было уже лет десять. Теперь давешние сомнения относительно толстяка казались ему совершенно безумными.

— Зачем, спрашивается, вообще сомневался? — шепнул он себе под нос. — Надо было прирезать его давно уже.

— Что? — Вариэтра хитро улыбнулась, и крепче прижалась к любовнику.

— Нет, ничего. — Он решил, что имеет смысл задать вопрос, который следовало озвучить в первую очередь. — Многие ли уцелели?

— Нет, — жестко отозвалась красавица. — Всего семьдесят шесть человек. Кто-то погиб, кто-то убежал, кого-то поймали.

— А что насчет моей пятерки?

— Инатор не вернулся.

— Да, знаю, — равнодушно отозвался Элаикс. Сейчас ему отчего-то не было никакого дела до гибели верного воина.

Вариэтра чуть заметно улыбнулась.

— Остальные в порядке. Однорукий получил пару царапин, Рваная — еще один шрам на рожу, ну а крысеныш и Философом, — лишь при упоминании ненормального атериадца она проявила немного уважения, — бодры и здоровы. Эти двое слишком умны для того, чтобы попадаться.

— Понимаю.

Некоторое время они лежали молча, наконец Вариэтра сказала.

— Думаю, нужно идти в лагерь. Командир должен подбодрить своих усталых воинов.

Говорила она это с таким нескрываемым сарказмом, что Элаикс в очередной раз задумался — зачем северянка вообще присоединялась к восставшим?

— Хорошо, пойдем, — он по-хозяйски привлек ее к себе. — Но сперва я возьму тебя еще раз.

* * *

Его встретили как самого настоящего героя — только на шею не бросались. Действительно, с пятеркой — уже четверкой — все было хорошо, только Аладан заметно прихрамывал, а лицо Эльры заматывала пропитавшаяся кровью тряпка. Именно Эльра проявила самые теплые чувства, обняв Элаикса, который тут же отстранил ее.

— Держи себя в руках, Эльра, я тебе не очередная девчонка, — упрекнул он девушку, которая тотчас же бросила яростный взгляд на шедшую чуть поодаль Вариэтру. Заметить состояние одежды последней было несложно даже слепому, и изуродованная северянка все поняла сразу же. В уголках ее глаз блеснули и пропали слезы, и она вполне жизнерадостно улыбнулась.

— Прости, не совладала с чувствами. Хорошо, что ты выжил, Инатору повезло меньше.

— Знаю. Я видел, как он умирал.

Элаикс постарался добавить в свой голос хотя бы немного печали и, кажется, у него это отчасти получилось. Увы, но он больше не испытывал никаких чувств по отношению к неразговорчивому лучнику-полукровке, мечтавшему отомстить родному отцу. Он так и не узнал того, да и не слишком желал этого. Какая разница, кто чего хочет и о чем мечтает? В итоге всех ждет один конец.

— Давно вы тут?

— С вечера. Хотели уйти сразу, но ве… — она поперхнулась, — Вариэтра сказала, что нужно подождать. Что придешь ты, или Ливитар.

Эльра с подозрением посмотрела на Элаикса.

— Знаешь, почему она сказала именно так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Понятия не имею, — пожал плечами Элаикс. — Я не знаю, что с ним стало.

— Я тоже. Одни говорят, что видели, как он дерется с сотней фарийцев сразу, другие готовы засвидетельствовать, что видели, как улепетывает, показал спину врагу, третьи божатся, что перешагивали через его труп.

— Понятно. Собирай всех.

— Зачем?

— Скажу, что будем делать дальше.

Все выжившие собрались с поразительной скоростью. Элаикс окинул их коротким взглядом.

— Да, немного, — шепнул он сам себе. — Но ничего, справимся.

Воцарилась тревожная тишина. Все всматривались в лицо неожиданно появившегося вожака, пытаясь в предутреннем полумраке разглядеть что-нибудь.

— Фарийцы оказались сильнее, — заговорил Элаикс заранее отрепетированную роль. — Но это не значит, что мы проиграли. Пока живы, борьба продолжится.

Говорил он негромко, медленно, чтобы слушателям приходилось ловить каждое из них, будто бы драгоценные камни, разбрасываемые богачом.

— Я знаю, что все мы устали и скоро придется задуматься о зимовке. Также я понимаю, что в Фарийской Ганнории нет шансов дожить до нового года. Имперские солдаты и их проклятые маги не успокоятся, пока последний из нас не отправится на корм червям. Поэтому, — тут он сделал паузу, понимая, что все и каждый слушают лишь его, — мы отправимся на север. Туда, где живут Вольные.

Отряд встретил эту новость глухим ропотом, в котором отчетливо чувствовался страх. Тивронцев боялись не только имперские легионы, но и южные собратья. И, насколько понимал Элаикс, вполне заслуженно. А раз так, то у свирепых и суровых воинов можно будет укрыться на зиму. Безусловно, у Элаикса не было ни друзей Бочки, ни золота, чтобы преподнести его в дар одному из вождей. Говоря проще, их потрепанный отряд, перейдя через границу, полностью попадал в зависимость от прихотей Вольных.

— То есть выбор смерть или рабство? — подал голос кто-то из толпы.

Зоркие глаза Элаикса тотчас же выцепили могучего воина с перевязанной рукой и юноша, глядя тому в глаза, выхватил кинжал, и метнул его.

Оружие по лезвие вошло в дерево, о которое тот оперся.

— Тот, кто попробует взять нас в рабство, отведает этого — холодно ответил южанин. — Можете мне довериться, я знаю, что делаю.

Ропот усилился, на сей раз в нем звучали нотки одобрения. Никто не желал оставаться в разоренном, набитом фарийскими войсками крае.

— Больше мы не будем ждать никого, уходим, — он взглянул на начавший алеть край неба. — Сейчас. Постараемся до того, как станет совсем светло отойти подальше.

На этот раз никто не произнес ни слова. Элаикс подошел к дереву и рывком извлек из ствола свое оружие.

— Нормально так толкнул, — подошел к нему Грантар. — Ты уверен, что нужно идти к бешеным?

— Считаешь, что Ливитар был неправ?

— У Бочки всюду друзья.

— Вчера ему это не помогло.

— Вчера — да, раньше — работало. Вот только у тебя же нет ничего, кроме умения черепушки колоть.

— Значит, расколю пару черепов.

Крыса нахмурился.

— Ты что-то задумал.

— Ага, — не моргнув, соврал Элаикс. — Думаю, мы найдем общий язык. В любом случае, хуже уже не будет. Чудо, что фарийцы до сих пор не нашли этот лагерь.

С этим Крыса согласился.

— Да. Сам как на иголках с самого обеда.

— А раз так, то собирай свои вещи, и делаем ноги.

* * *

То, что они поступили правильно, немедленно двинувшись в путь, Элаикс понял уже к вечеру следующего дня, когда тыловые дозорные, сообщили, что крупный фарийский отряд добрался до брошенного лагеря. Элаикс приказал ускорить шаг и не останавливаться на ночной привал, и так они шли почти двое суток. Отмеченный богом юноша с удовольствием двигался бы в таком темпе еще столько же, однако люди начали валиться от усталости, и пришлось отдыхать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Передышка заметно приободрила его не слишком радостное войско, однако приблизились и преследователи.