Марш 30-го года - Антон Макаренко

Т о р с к а я : Знает о нем Григорьев. Григорьев обьявил, что усовершенствование Одарюка ничего не стоит. Я хочу, чтобы вы проверили.

В о р г у н о в : Где же этот молодой русский изобрататель?

К л ю к и н : Он сейчас на работе, я могу вам рассказать.

В о р г у н о в : Оказывается, это уже достояние широких народных масс? Рассказывайте.

К л ю к и н : В выключателе есть пластинка, знаете?

В о р г у н о в : Ну?

К л ю к и н : Там на двух углушках нужно высверлить две дырочки и закрепывать на них штифтики для контактов. Одарюк предлагает дырочек не сверлить, штифтиков не ставить, а штамповать пластинку наподобие ласточкиного хвоста, а потом загнуть два хвостика. Можно их загнуть во время штамповки. Получаются хорошие контакты#6.

В о р г у н о в : Угу. Это он сам придумал?

К л ю к и н : Ну, а кто же?

Т о р с к а я : Разве хорошо?

В о р г у н о в (в задумчивости подмыается и направляется вверх): Черт... Просто как... Ласточкин хвост...

Т о р с к а я : Петр Петрович, куда же вы?

В о р г у н о в (остановился на лестнице): Ах, да. Так его фамилия Одарюк? А не Одергейм?

К л ю к и н : Да нет, Одарюк.

В о р г у н о в : Пошлите этого Одергейма ко мне.

К л ю к и н (сдерживая смех): Смотри ты!

Сверху спускается Григорьев.

В о р г у н о в : Товарищ Григорьев, вам было известно предложение Одарюка - ласточкин хвост?

Г р и г о р ь е в : Дело в том...

В о р г у н о в : Было известно?

Г р и г о р ь е в : Было...

В о р г у н о в : Больше не имею вопросов.

Г р и г о р ь е в : Петр Петрович, спасите мою душу - я же говорил о нем Георгию Васильевичу, и он со мной согласился.

В о р г у н о в : С чем именно согласился?

Г р и г о р ь е в : Что это слишком наивно.

В о р г у н о в : Угу. Замечательно!

Г р и г о р ь е в : И потом ведь немцы этого не делают.

В о р г у н о в : Отправляйтесь к чертовой матери с вашими немцами, понимаете? Немцы за вас будут соображать? Ох ты, господи, когда это кончится? ((Ушел.)

Г р и г о р ь е в : Это вы ему рассказали, товарищ Торская?

Т о р с к а я : Я.

Г р и г о р ь е в : Это называется интригой, товарищ Торская.

Т о р с к а я : Это называется борьбой, товарищ Григорьев. (Ушла.)

Г р и г о р ь е в : Что она ему рассказывала?

К л ю к и н : С часовым разговаривать строго воспрещается.

Г р и г о р ь е в : Ага, воспрещается? (Пошел наверх.)

З ы р я н с к и й (выходит из столовой): А это что за птица?

Л а п т е н к о : Дядя, примите в комумну.

З ы р я н с к и й : Из детского дома давно?

Л а п т е н к о : Я не из детского дома.

З ы р я н с к и й : А ну, покажи. ?Открывает ворот рубахи, осматривает белье.) Когда ты убежал из детского дома?

Л а п т е н к о : Три дня.

З ы р я н с к и й : Так чего ты к нам пришел?

Л а п т е н к о : На заводе хочу работать.

З ы р я н с к и й : Ну, посиди, просохни малость. (Уходит во двор.)

Л а п т е н к о : А кто здесь самый старший?

К л ю к и н : Обойдешься без самого старшего.

Клюкин смотрит на часы, заглядывает в столовую. Вбегает Синенький.

К л ю к и н : Ты где это шляешься?

С и н е н ь к и й : Ты знаешь, что в цехе делается? Зырянский Вехова обыскивал. (Снимает сигналку с дежурного шкафа.)

К л ю к и н : Ящик?

С и н е н ь к и й : Ага. Два французких ключа, которые у Гедзя пропали.

К л ю к и н : Ну, давай, давай.

Синенький дает сигнал "кончай работу" в вестибюле, в верхнем коридоре,

во вдоре. Зырянский и Вехов входят.

В е х о в : На что мне эти ключи, у меня самого таких два.

З ы р я н с к и й : Значит, продать хотел! Я тебя знаю!

В е х о в : Алеша, честное слово, коммунарское слово, не брал.

З ы р я н с к и й : Почему они в твоем ящике?

В е х о в : Не знаю.

Жученко и Шведов входят.

Ж у ч е н к о : Я его сейчас выгоню на все четыре стороны. Ага, он здесь?

Ш в е д о в : Подожди выгонять, чего ты горячишься?

Ж у ч е н к о : Ты понимаешь, Шведов, по всему заводу и в городе уже растрепали: "Коммунары крадут", "Коммунары - воры, срывают завод".

З ы р я н с к и й : Ты, Шведов, брось тут добрую душу разводить. Сколько инструмента пропало! А штанген у Собченко? Я вот тебя поддам в дверь!..

Ш в е д о в : Так не годится, Алексей. Вечером в бюро поговорим. Это дело темное. Ведь он не признался? Тут может быть ошибка.

З ы р я н с к и й : Я его выгоню сейчас. А ты меня в бюро сколько хочешь разделывай.

Ш в е д о в : Я не позволю никого выгонять без разбора.

Ж у ч е н к о : И вечно ты, Шведов, усложняешь дело.

Ш в е д о в : Постой. Ты вот что, Алексей, скажи мне: почему ты у него производил обыск?

З ы р я н с к и й : По праву дежурного командира.

Ш в е д о в : Да знаю. А почему именно у него?

З ы р я н с к и й :А мне Григорьев сказал.

Ж у ч е н к о : Григорьев сказал?

З ы р я н с к и й : Чего ты?

Ж у ч е н к о : Постой. Как он тебе сказал?

З ы р я н с к и й : Просто сказал, что он подозревает Вехова.

Входят три-четыре коммунара, между ними Гедзь.

Ш в е д о в : Откуда же он знает?

З ы р я н с к и й : Значит, знает.

Г е д з ь : А в самом деле интересно: как он может знать, что Вехов у меня украл ключи?

З ы р я н с к и й : Разве вы коммунары? Вы бабы. Откуда знает? Что же, по-вашему, он крал вместе с Веховым? Значит, имеет какие-нибудь основания.

Ш в е д о в (задумчиво): Какие-нибудь... Это недостаточно.

Г е д з ь : Да, это верно. Скажи, Вехов, прямо: когда ты украл ключи?

В е х о в : Я ключей не брал.

Ш в е д о в : Я ему верю.

З ы р я н с к и й : Ну еще бы! Как это можно, чтобы Шведов кому-нибудь не поверил? Я удивляюсь, как ты попам не веришь? Ну что с ним делать?

Ш в е д о в : Это дело завтра разберем. Завтра все равно день боевой. И комсомол и совет командиров. (Вехову.) Иди в спальню.

Задерживаются в вестибюле: Шведов, Жученко, Зырянский, Собченко, Деминская, Донченко, Гедзь. Другие коммунары в спецовках пробегают наверх

и влево по коридору.

Г е д з ь : Странная история!

С о б ч е н к о : Теперь у нас все истории странные. Вот смотри: мой штанген, эти самые ключи, сколько инструмента у всех пропадает. Откуда у нас столько воров? Откуда набрались, понимаешь?

Р о м а н ч е н к о (пробегая): Это не коммунары крадут.

Ж у ч е н к о : Вот мудрец тоже, Федя, а кто же крадет?

Р о м а н ч е н к о : Это черти завелись в коммуне.

Д о н ч е н к о : Вот я тебе уши надеру. Какие черти?

Р о м а н ч е н к о : Завелись в коммуне. Черти. С рогами и хвостом. Штатив пять сантиметров, а пружина четыре с половиной. Все крадут. Много чертей. Мы вчера с Ванькой одного поймали.

Ш в е д о в : И что ты мелешь? Кого вы поймали?

Р о м а н ч е н к о : Я же сказал тебе: черта, такой, знаешь... (Прикладывает рожки.)

Ж у ч е н к о : А ну, покажи.

Р о м а н ч е н к о : Э, нет! Это мы в подарок готовим с Ванькой.

Ж у ч е н к о : Кому?

Р о м а н ч е н к о : Совету командиров, кому же? Вот завтра поднесем. (Показывает, как он будет подносить. Удирает наверх.)

Ш в е д о в : Болтает пацан.

Ж у ч е н к о : Нет, здесь что-то есть. Федька - серьезный человек.

Ч е р н ы й (входит): О, целое совещание. Григорьева не видели?

С о б ч е н к о : Вот еще этот Григорьев, понимаешь ты... А зачем он тебе?

Ч е р н ы й : В коллекторе была прокладка из слюды. Обтачивали коллектор на шлифовальных. Теперь ставим прокладку бокелитовую.

Ж у ч е н к о : А бокелит на шлифовальных плавится.

Ч е р н ы й : Во, прокладку переменили, а того не заметили, что бокелит жару не выдерживает. Ты знаешь, какое вращение на шлифовальных?

С о б ч е н к о : Ну?

Ч е р н ы й : Вот тебе и "ну". Бокелит расплавится, а снаружи этого не видно. Ставим коллектор на место, все собираем, пробуем мотор - ничего не выходит. А черт его знает, в чем причина? Попробуй догадаться.

С о б ч е н к о : А кричали все: "Девчата виноваты - обмотка неверная".

Ч е р н ы й : Валили на обмотку. Девчата уже и плакали, бедные.

Ж у ч е н к о : Да, это, брат, действительно. Кто же это наделал?

Ч е р н ы й : Да Григорьев же...

Ш в е д о в : Ну бедт завтра день, постойте.

Ж у ч е н к о : Действительно, черти в коммуне.

Воргунов медленно спускается с лестницы, задумался.

З ы р я н с к и й : Вот, может быть, товарищ Воргунов разьяснит?

В о р г у н о в : Чего разьяснять?

Ж у ч е н к о : Говорят, черти в коммуне завелись.

В о р г у н о в : Этого только не хватало.

Ж у ч е н к о : Товарищ Воргунов, вы слышали сказки о штативе и пружине, о бокелитовой прокладке, об автомате, о ласточкином хвосте?

В о р г у н о в : Слышал.

Г е д з ь : Так отчего это?

Коммунаров прибавляется.

В о р г у н о в : Отчего? Ясно - отчего. Не умеем работать.

Ш в е д о в : А вот мы за это возьмемся по-комсомольскому.

В о р г у н о в : Как же это - по-комсомольскому?

Ш в е д о в : А вы не знаете?

В о р г у н о в : Да видите ли, я уже сорок лет как в комсомольцах не был.

Б л ю м : Энтузиазм - вот что нужно!

Ж у ч е н к о : А вы в энтузиазм верите?

В о р г у н о в : Я ни во что не верю. Я могу только знать или не знать.

С о б ч е н к о : Ну хорошо, так вы энтузиазм знаете?