Первая колония - Юрий Ижевчанин

Гарнизон крепости первоначально составлял триста человек, но несколько десятков из них уже погибли в коварных ловушках Древних. Не будь тут отрядов трех царей, ссарацастрцы давно бы сбежали. Но каждому из царьков было стыдно уходить первому и даже просто заговорить об этом. Так что появление перед кое-как починенной и ценой своей крови немного очищенной от ловушек крепостью большого отряда старков было для горцев прекрасным поводом ретироваться с честью. Но просто так отступать не хотелось. Нужно было сохранить престиж и попытаться что-то получить от новых захватчиков.

— Что вам нужно на землях Ссарацастра? — грозно спросил по-агашски у пришельцев царь Цацикот из Ицка, который отбывал свой месяц в качестве командира совместно захваченной крепости.

— Это наша земля. Она нам отдана всеми Великими Монастырями и я только что совершил обряд вступления во владение ею. Так что уходите с миром, ссарацастрцы, — столь же грозно ответил Атар, и священник перевел его слова.

— Мы будем защищать эту крепость, пока сюда не придут войска нашего царя царей, — ответил Цацикот.

— Мы будем рады разгромить эти войска в честном бою, — отрезал Атар. — Да вам до их подхода и не продержаться.

— Ну ладно. Мы готовы уйти, если вы оплатите наши расходы по очистке и восстановлению крепости. Давайте тысячу золотых и мы через десять дней уйдем.

— Берите сто, пока я даю, — спокойно проговорил Атар. — И уйдете вы сейчас же.

— Это нечестно! — сморозил глупость Цацикот.

— Тогда мы честно возьмем крепость и всех вас обратим в рабство, — улыбнулся Атар.

— Давайте свои сто золотых, — сдался Цацикот, поняв, что большего не добьется. — Но нам нужно пара дней на сборы.

— Немедленно пускайте наш гарнизон в крепость, и, так и быть, собирайте пару дней свои вещи, — забил последний гвоздь Атар.

— Согласен, — вздохнул Цацикот.

Появились как из-под земли несколько мелких торговцев, как только убедились, что в старкском войске царит порядок. Один из них отличался полной невзрачностью и постоянной угодливой улыбочкой. Но на это никто не обратил внимания. Более того, бойцы отряда даже купили у него несколько мелочей. Обижать мирных жителей они совершенно не собирались, да и запрещено это было строжайше, а цены у разносчика были в общем приемлемыми. Коробейник бешено торговался на ломаном агашском, но, поведи он себя по-другому, все бы удивились, а так он никому не запомнился. Единственным, когда можно было бы что-то почувствовать, был эпизод, когда один из ихлан захотел сбагрить разносчику в уплату трофейный кинжал вместо денег. На секунду в глазах торгаша промелькнуло отвращение, но затем он просто назначил за кинжал такую смехотворную цену, что сделка расстроилась сама собой.

Горцы не сообразили, что забрать с собой можно будет только со свои вещи, а их жадность используют для нахождения и обезвреживания остающихся ловушек. Два дня ссарацастрцы лазили по всем укромным уголкам крепости, пытаясь собрать все ценное и потеряв на этом еще пару десятков человек, а на третий день их выпустили. Атар сразу решил, что выйдут они лишь с оружием, доспехами и деньгами, оставив все находки. Он понимал, что после такого предстоит ждать удара от рассерженных горцев, но считал, что войны с ними все равно не избежать. Но судьба оказалась несколько благосклоннее к Атару.

Царек Цацикот был одет празднично: в шелковую черкеску, с узким сыромятным ремнем, кинжалом, подвешенным к нему, шелковую же рубашку на выпуск, застегивающуюся красиво сделанными из ниток пуговичками и тесемками, шерстяные шаровары, заправленные в мягкие легкие с эластичными голенищами сапоги, в баранью шапку и в бурку. Его люди выглядели примерно так же, только черкески были у них шерстяные, рубашки холщовые и на ногах у многих ноговицы вместо сапогов. Подойдя к царьку, Атар почувствовал проклятие.

— Царь, на тебе есть не своя вещь! И эта вещь с тяжелейшим проклятием древних. Много других проклятий полегче я чувствую у твоего слуги. Прости, но я отойду подальше. А тебе советую побыстрее избавиться от проклятия, пока ты еще не принес его домой.

— Проклятие! — заорал царь, расстегнул ворот рубашки и сорвал с себя ожерелье.

Затем царь сорвал еще и пару браслетов с рук, вынул из кошеля, привязанного к поясу, красивые безделушки и все это высыпал на землю. А слуге он велел опорожнить заплечный мешок.

— И твои люди тоже прокляты. Воины, разойдитесь подальше и окружите их кольцом! А сюда пришлите опозоренных рабов, кого не жалко, чтобы убрать эти проклятия подальше.

Перепуганные горцы принялись выбрасывать награбленное. Большинству не хотелось принести проклятие домой. Атар тем временем велел своим людям выставить три бочки вина, чтобы подсластить ссарацастрцам горечь того, что они пережили. Бочки вкатили тоже позорные рабы, и горцы принялись уныло пить. Вдруг один из них побледнел, у него горлом пошла кровь.

— Проклятие! Проклятие Древних! Грдзегвин проклят! — закричали горцы и отодвинулись подальше от больного.

Атар велел подойти двум бывшим пиратам. Они оттащили проклятого подальше, раздели, на теле у него оказалось множество награбленных ценностей. После этого один из рабов собственным кинжалом Грдзегвина совершил ему эвтаназию, и рабы с одеждой горца и кучей вещичек, взятых у мертвого и срочно выброшенными многими другими горцами, поплелись в комнату крепости, где им предстояло быть до того момента, пока не станет ясно, коснулось ли их проклятие древних. Для всех собранных вещей Древних была отведена особая кладовая, куда они складывались. Заодно Атар конфисковал у ссарацастрцев половину вьючных ослов, поскольку имущества у них явно поубавилось. Теперь они действительно уходили со своими вещами. В компенсацию за ослов он раздал каждому воину по десять серебряных монет, а царю еще десять золотых. Горцы, вздохнув, приняли деньги и произнесли на агашском формулу продажи имущества.

Грустно допив вино, горцы двинулись на запад, к отрогам своих гор. Все шарахались от них, как от зачумленных. Бочки из-под вина рабы облили маслом и подожгли.

— Царь, я советую тебе остановиться со своими людьми поодаль от ваших деревень и неделю там постоять, пока вас проверят ваши священники и целители, если они у вас есть, — издевательски-доброжелательно посоветовал Атар.

Царь дико сверкнул глазами, но возразить было нечего. Он, не отвечая ни слова, продолжал свой путь.

Вот теперь крепость Рсиструм можно было считать полностью занятой царством Лиговайя. На месте, где виднелись развалины разрушенного храма Проклятых, было решено заложить свой храм и на скорую руку построить временное здание, чтобы было где молиться и где спасаться от проклятий. Сразу же возник спор, кому посвятить первый храм и тем самым выбрать в качестве главного покровителя царства? Предлагали и Сутра Воителя, и Кансира Золотого, и Эстар Охранительницу, и даже Элир Любвеобильную, которую предложил генерал Асретин: