Меч Шаннары - Терри Брукс

Внезапно Алланон развернулся и уверенным шагом направился к остальным. Все настороженно следили за приближением друида; черный плащ великана развевался на ходу, смуглое лицо горело решимостью, несмотря на горечь поражения. Сердце Мениона бешено забилось, он чувствовал, что столкновение с Алланоном неизбежно, ведь его собственный план, скорее всего, не найдет понимания друида. Флик заметил, как на лице Мениона промелькнула тень испуга, впрочем, горец быстро взял себя в руки. Ожидая приближения своего командира, все собрались вместе и, несмотря на усталость и уныние, вдруг поняли, что никогда не признают поражения. Что бы ни решил Алланон, они проделали такой долгий и смертельно опасный путь и пожертвовали самым дорогим не для того, чтобы сдаваться, когда цель так близка.

Друид подошел к ним и остановился, обводя всех проницательным взглядом; прочесть его мысли по выражению глаз было невозможно, суровое лицо Алланона напоминало гранитную стену, изрезанную временем, но по-прежнему крепкую и неприступную. Его громкий, холодом наполненный голос словно бритва взрезал тишину.

— Я признаю наше поражение, но повернуть назад мы не можем. Это означало бы покрыть себя позором не только в собственных глазах, но и в глазах тех, кто доверил нам свои жизни. Если судьбою предначертано нам погибнуть в схватке с исчадием мира призраков, с самим злом, обитающим в Северных землях, то мы должны встретиться с ним лицом к лицу. Мы не имеем права отступить в надежде, что нежданное чудо спасет нас от чудовищной силы, которая стремится во что бы то ни стало поработить и уничтожить нас. Если смерть придет, пусть она застанет нас с обнаженными клинками и с мечом Шаннары в руках!

В последних словах историка прозвучала такая решимость, что даже Балинор невольно вздрогнул. Все застыли в немом восхищении перед неукротимой силой друида, вдруг преисполнившись гордости за то, что входят в тот маленький круг избранных, кого Алланон взял с собой в трудное и опасное путешествие.

— А как же Ши? — вдруг выпалил Менион; от резкого вопроса друид повернул голову и остановил на нем пронизывающий взгляд. — Что будет с ним, ведь без него наш поход теряет смысл!

Алланон медленно покачал головой.

— Я знаю не больше твоею. Горная река унесла его к равнинам. Возможно, он выжил, а возможно, и нет, но сейчас мы ничем не сможем ему помочь.

— Значит, ты предлагаешь забыть о нем и преспокойно отправиться за мечом, этим бесполезным куском металла без его законного наследника? — выкрикнул Менион; давно копившийся гнев наконец-то прорвался. — Ну так вот, пока я не узнаю, что случилось с Ши, я дальше не пойду. Можете считать меня трусом и предателем, но своего друга я не брошу!

— Осторожнее, горец! — Голос друида звучал насмешливо. — Ты смешон. Глупо обвинять меня в потере Ши, я последний из вас, кто пожелал бы ему зла. А в твоем предложении нет даже тени здравого смысла.

— Довольно умных слов, друид! — взорвался Менион, безрассудно делая шаг вперед. Возмутительное бесстрастие друида доводило его до бешенства. — Неделю за неделей мы послушно шли за тобой, миновали сотни миль, преодолели сотни опасностей, беспрекословно подчиняясь твоим приказам. Я принц Лиха и не стану, словно какой-нибудь безродный босяк, смиренно исполнять все, что ему велят, лишь бы спасти свою жизнь! Пусть для тебя моя дружба с Ши ничего не значит, а для меня она важнее сотни мечей Шаннары! Так что не стой на моем пути! Я пойду своей дорогой!

— Глупец! Такие слова скорее подходят неотесанной деревенщине, а не принцу! — в бешенстве пророкотал Алланон; лицо его застыло от гнева, руки сами сжались в кулаки.

Все остальные с ужасом следили за яростной перебранкой, но, когда обмен любезностями уже готов был перерасти в потасовку, противников оттеснили друг от друга и попытались образумить, опасаясь, что раскол в отряде уничтожит всякую надежду на спасение. Один только Флик не шевельнулся; все его мысли были сосредоточены на брате, он ненавидел себя за беспомощность и неспособность сделать что-нибудь. Запальчивые слова принца словно описали его собственные чувства, Флик понял, что тоже не двинется с места, пока не узнает о судьбе брата. Но как же можно пренебречь решением друида, ведь он самый мудрый из них и никогда не ошибается? Раздираемый сомнениями, Флик мучительно думал, как поступил бы брат на его месте. И, совершенно неожиданно для самого себя, Флик нашел ответ.

— Алланон, я знаю, что делать! — выпалил он внезапно; в общем гвалте ему пришлось кричать.

Все разом повернулись, удивленные решительным выражением на лице крепыша Флика. Алланон кивнул, предлагая ему продолжать.

— Вы можете разговаривать с мертвыми. Мы видели это в долине. Неужели вы не сможете поговорить с живым Ши? Если вы способны поднимать мертвецов, значит, вашего могущества хватит, чтобы отыскать живого человека. Ваш дар поможет нам узнать, где он.

Все повернулись к друиду, ожидая его слов. Алланон тяжело вздохнул и уставился в землю, весь его гнев на Мениона вмиг испарился.

— Я могу это сделать, — ответил он, к всеобщему изумлению и громадному облегчению, — но не стану. Если я использую свою силу для того, чтобы узнать о судьбе Ши, будь он живой или мертвый, я наверняка выдам наше присутствие Повелителю чародеев и посланникам Черепа. И тогда они будут поджидать нас в Параноре.

— Если мы пойдем в Паранор, — мрачно вставил Менион; друид резко развернулся к принцу, и его гнев вспыхнул с новой силой.

Все торопливо бросились разнимать спорщиков.

— Перестаньте! — закричал Флик. — Так мы никому не поможем, а меньше всего — Ши. Алланон, я ни о чем не просил вас за весь наш поход. У меня не было права просить, я ведь сам решил идти с вами. Но теперь у меня есть такое право, потому что Ши мой брат, пусть не по крови, но узы наши сильнее. Если вы не захотите использовать свою силу, чтобы найти его и узнать, что с ним произошло, я пойду с Менионом и буду искать Ши, пока не найду.

— Он прав, Алланон, — задумчиво кивнул Балинор, легко опуская могучую руку на плечо юноши. — Эти двое имеют право узнать о судьбе Ши, что бы ни случилось с нами в будущем. Я понимаю всю опасность такого решения, но мы обязаны рискнуть.

Дьюрин с Даэлем энергично закивали. Друид бросил взгляд на Хенделя, но угрюмый гном лишь пристально посмотрел в черные глаза Алланона и ничего не сказал. Алланон оглядел всех по очереди, быть может, он пытался прочесть их потаенные мысли или взвешивал, стоит ли меч Шаннары потери еще двух человек. Потом он перевел рассеянный взгляд на уходящее солнце; ранние сумерки медленно наползали на горы, перемежаясь багровыми и красными отсветами. Долгий утомительный поход окончился полной неудачей, а тот, ради кого и затевалось все это путешествие, бесследно исчез. Алланон прекрасно понимал, что после такой чудовищной несправедливости никто не захочет по доброй воле двигаться дальше. Он задумчиво кивнул, еще раз оглядел всех и вдруг увидел, какой радостью засияли их глаза, когда они приняли его кивок за согласие. Однако друид решительно встряхнул головой и без тени улыбки произнес: