Цепная лисица - Кира Иствуд

class="p1">— Но ведь всё получилось, — ухмыльнулся Павел. Пойдём, поищем где ночью забор легче перелезть. И прежде чем я успела возмутиться, он бодро зашагал по улочке, мимо зевак и вольеров с животными.

Я вздохнула и поплелась следом.

Сцена 20. Ночные воры

Ночью зоопарк напоминал лес, притаившийся в сердце города. Люди окружили его чугунной оградой и заперли на замок, как дикого зверя. Он казался покорённым, но только до той поры пока не прислушаешься, не вглядишься пристальнее в его чёрное нутро.

Гулко ухали совы, словно разговаривая с луной. Вслед, догоняя, летел волчий надрывный вой. Слышно было, как о решётки бьют подрезанными крыльями птицы, которым не суждено летать.

Жизнь зоопарка продолжалась, даже когда зрители расходились по домам. Жизнь свободная от людей. И назло им.

— Крепче держись, — яростно шептал в темноте Павел, замучавшись меня подсаживать.

— Блин, они скользкие, — лепетала я, хватаясь за прутья.

— Ногу, ногу перекидывай. Осторожно!…нда уж, грация — это не про тебя.

— На цирковую обезьянку не обучалась! И тише говори, услышат… Ох!

Последовал глухой удар — это моя пятая точка приземлилась с другой стороны ограды прямо на влажную после дождя землю. Я замерла, втянув голову в плечи. Мне чудилось, что со всех сторон из темноты бегут потревоженные шумом охранники.

Моя лиса принюхалась. Прохладный воздух был неподвижен, только едко пахло опилками, мускусным потом и рыбными потрохами, да слышно было, как в вольерах тревожно скребутся звери. В кромешной тьме я то и дело выхватывала зловещие отсветы их глаз.

— Ты там точно на попу приземлилась? — шепнул позади Павел.

— А? — вскинулась я, выныривая из собственных страхов. Конечно, никаких кровожадных животных рядом даже близко не наблюдалось.

— Или всё-таки грохнулась на голову? — съехидничал Павел, сунув нос между решётками. — Ударилась? — Его глаза сверкали в темноте не хуже звериных.

— Нет.

— Сумка на месте?

Я кивнула, на всякий случай проверив рукой спину, где висел портфель со старым свитером, перчатками, ветеринарным снотворным и ещё кое-чем из того, что могло сегодня пригодиться.

— Отойди в сторону. Сейчас покажу тебе, как работают профессионалы.

— Позёр, — поднявшись, я принялась стряхивать налипшую землю, наблюдая как Павел, тоже взявшись за прутья, примерялся к прыжку. И вдруг мы оба замерли.

Со стороны освещённой фонарями городской улицы торопливо приближались шаги. Знакомый медовый запах ударил в ноздри.

— Вы как слоны в посудной лавке, — тихо сказал Алек, выходя к нам из темноты. — Вашу возню разве что контуженный не заметит.

— А, это ты… Какого лешего тут забыл?

— Да вот, по твоей плешивой мордашке соскучился, — огрызнулся Алек. Оба парня смотрели друг на друга не скрывая враждебности.

— Алек, — неуверенно позвала я, подойдя вплотную к ограде. Пёс обернулся. Его глаза осветила радость и затаённая нежность. Он шагнул ко мне, улыбаясь самой искренней улыбкой.

Алек был красивым… Иногда мне казалось, что он прячет под кожей хитрый магнит, потому что даже сейчас от его лица, уставшего, с посиневшими от холода губами, было не отвести взгляда. Девушки всегда на него вешались, но в основном всё ветреные, без царя в голове, и их сдувало так же быстро, как они появлялись.

Павел был другим. Вечно угрюмый, язвительный, он выглядел так, словно в любой момент готов кинутся в драку, не заботясь сколько носов в ней сломает, и выйдет ли живым. Уверена, у его типажа тоже было полно поклонниц. Но встреть я кого-то как Павел на безлюдной улице, попыталась бы обойти, не встречаться взглядом, чтобы не навлечь неприятностей, тогда как к Алеку, напротив, манило приблизиться, поговорить, дотронуться, чтобы хоть на миг погрузиться в его приветливую тёплую ауру.

Так было раньше, но теперь всё смешалось, и вместо того чтобы радоваться появлению Алека, я пребывала в смятении. Ликование мешалось с суеверным страхом. Пугало, что с самого начала всё шло не так, как задумано. Как он узнал, где нас искать? Знал ли про сосуд и остальное..? А если Койот проговорится о поцелуе в подсобке? Судя по надменному выражению лица старосты, он вряд ли собирался держать язык за зубами. Скорее наоборот. Как всё не вовремя…

— Что ты тут делаешь? — напряжённо спросила я и тут же добавила, пытаясь сгладить свою резкость: — Просто не ожидала тебя здесь увидеть. Как ты узнал, где мы?

Нескладным движением Алек одёрнул рукава кожаной куртки. Было видно, что он ждал совсем другой реакции.

— Я тоже рад тебя видеть… — растерянно хмыкнул он. — Барон рассказал про сосуд, который нужен для разрыва Уз, и то, как вы собираетесь его добывать. Мне подумалось, что вам не помешает помощь. Я вас уже пару часов тут караулю…

— Ах, Барон… чёртов старикашка, — под нос пробормотал Павел. — Ступай-ка домой, пока что-нибудь ценное не отморозил. Разве не видишь, никто тебе тут не рад. — И, потеряв интерес, он повернулся к ограде, подтянулся на прутьях, и легко перемахнув на мою сторону, кинул через плечо Алеку:

— Или покарауль здесь. С таким простым заданием, надеюсь, справишься?

Но Пёс уже перелезал ограду. Спорить с ним никто не стал. Было ясно — никакие слова не помогут…

Вскоре мы все трое крались по безжизненным улочкам. В ветвях полысевших деревьев завывала осень. Тучи почти не пропускали лунного света, и территория зоопарка просматривалась всего на пару тройку метров, исчезая в густой, как смог, темноте.

Семеня за Павлом и Алеком, я то и дело замирала, оглядывалась, прислушивалась, вздрагивая от любого шороха. Меня одолевало ощущение чужого тяжёлого взгляда. Нервы шалили.

Всё казалось незнакомым. Мир, точно вывернутый рукой гиганта, предстал своей изнаночной стороной. Улицы — недавно светлые, наполненные смехом, теперь давили мрачным ожиданием. Звери казались запертыми в ненадёжные клетки демонами, тут и там мерещились горбатые фигуры, которые оказывались лишь силуэтами деревьев, заборов, стендов…

Алек и Павел, напротив, ничуть не тревожились, занятые изредкой словесной перебранкой, к которой я со страхом прислушивалась, молясь, чтобы парни не поубивали друг друга.

— Куда ты прёшь прямо под камеры, хоть немного глаза разуй, псина, — сквозь зубы сказал Павел, резко одёргивая Алека за плечо.

— Лапы убрал! — по детски взъярился тот, но шаг сбавил.

Согнувшись буквой “г” мы перебирались, стараясь держаться деревьев, от загона к загону под остерегающее звериное рычание. Павел крался впереди, возглавляя наш маленький взвод.

Один раз вдалеке показалась и исчезла в темноте худощавая фигура охранника. Слава богам, он направлялся в противоположную сторону.

— Как твоя рана? — шёпотом спросила я Пса, когда мы пробилась мимо вольеров со спящими в гамаках обезьянами.

— Ноет немного. Но всё обошлось, — он вдруг