Река жизни - Владлен Петрович Шинкарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жена педагог
С работы пришла жена. Лицо у неё бледное, а в глазах слёзы. Моя жена учитель начальных классов. Педагог по призванию. Она любит детей, за каждого в классе переживает. Как только она вошла в дом, ещё не сняв пальто, я понял: что-то произошло. Я к ней с вопросом:
– Тая, что случилось?
Она дрожащим голосом:
– Олежка руку поломал на перемене. Они же на переменках на головах ходят. Когда были в первом классе, строем из класса выходили, со всеми здоровались, прошло всего четыре года, и я их не узнаю.
Я сочувственно киваю головой и беспомощно развожу руками. Понимаю её душой, но помочь ничем не могу – эта не моя стезя. А она сквозь слёзы:
– Как только заканчивается урок, будто с цепи срываются. Сносят на своём пути все: техслужащую, завуча и даже физрука…
И здесь меня осеняет мысль:
– А что если во время уроков делать зарядку под популярную музыку. Минут пять. Жена сквозь слёзы:
– Пробовала в том году. Объявила конкурс на музыку, так все принесли песню «О боже, какой мужчина!»
И запела моя жена, так увлеклась, что до третьего куплета дошла. Я стоял рядом и не знал, что делать, как её успокоить.
– Бросай к чёрту эту работу, так переживать по пустякам…
Жена возмутилась, как обвинитель на суде:
– Какие пустяки?! Ребёнок руку поломал! Двадцать лет за гроши мучалась, а теперь при такой зарплате бросать работу? Не дождутся! Если бог даст здоровья, да детки раньше в могилу не сведут – доработаю до пенсии!
С этими словами она воспряла духом, и глядя бодро мне в глаза, попросила совета. Я был необычайно взволнован, но тем не менее компресс на её милый лобик на всякий случай поставил, при этом приговаривая:
– Лишние деньги в семье не помешают!
Развивая свои мысли, я вспомнил Макаренко, учение Сухомлинского и методы Толстого и даже воспитательные меры хворостины своего деда. От этих слов у жены куда делось и волнение. Она укоризненно посмотрела на меня и говорит:
– Сейчас новые формы воспитания, старые не в моде! Ты отстал от жизни. Скоро учителей в школе заменят роботы.
И здесь я вспомнил, что недавно читал, как педагоги одной китайской школы придумали способ отучить детей играть в грубые игры на переменах, от которых слишком часто дети получали травмы.
Директор школы, беспокоясь о безопасности школьников, принял решение вручить в торжественной обстановке каждому ученику младших классов по куриному яйцу с маркировкой. Он должен хранить и лелеять это яйцо, как своего питомца. Дети перестали на переменках драться, бегать, толкаться. Каждый ученик хранил своё яйцо, как зеницу ока. Тот, кто дольше всех сохранял его, удостаивался звания «Звёзда яйца». Этим рассказом я рассмешил и успокоил окончательно свою жену. Она попросила найти эту газету. Для моей жены мне ничего не жалко, даже своего времени. Через час газета была уже в руках моей жены. Читая её, жена то и дело смеялась, забыв о головной боли, она трясла головкой, при этом приговаривая:
– Надо же, какой умный народ, думает о своей нации.
После этих слов жена задумалась не на шутку и вдруг произнесла:
– Нет, их методы нам не подходят. У нас другое воспитание – кто во что горазд! В школе одно, дома другое, на телевиденье третье, в учебниках четвёртое. Кто в этом деле разберется – долго не проживёт счастливо. А то недавно услышала по телевизору: «Счастье – это, когда живёшь без памяти», и в ужас пришла. Может, со временем поймём, куда идём.
Когда на горе Рак свистнет?!
Когда я только увидел её, моё сердце радостно забилось, и сразу же пришла мысль о молодости, о том, что я снова могу стать молодым, энергичным, весёлым, заботливым мужчиной и таким желанным.
Как хотелось снова быть любимым: и пусть ей всего тридцать лет, а мне уже пятьдесят!
Мой возраст, конечно, меня тогда волновал, но не до такой степени, чтобы взять и отказаться от сладостной мысли с ней познакомиться. Прислали работников образования убирать лук в подшефном хозяйстве, выбрал я момент, подошёл к ней и попытался с ней заговорить, но безуспешно. Она дала понять, что ей не до знакомства и не до любви. Не в моих правилах отступать, подкатил к заведующей детским садом, где она работала воспитателем. Так, мол, и так, понравилась одна из ваших сотрудниц, указал на свой желанный объект и услышал:
– О, вижу, губа у вас не дура!
Расспросил: зовут Таисия, разведёнка, двоих мальчиков воспитывает – одному двенадцать, а другому пять лет, выпросил адрес и через пару дней прикатил к любимой в гости. Она настолько была удивлена, что и слова не успела сказать, осуждающим взглядом лишь окинув меня, задала один только вопрос – откуда я узнал её адрес. Пошутил: приехал к ее детям с благотворительной целью. Дружно и весело разгружали машину. В тот вечер мы всей семьёй засиделись допоздна за столом, я и не заметил, как время быстро пролетело, пора покидать этот милый дом. Я уезжал, очарованный этой женщиной. На следующий день позвонил и предложил поехать на мою родину – Кубань.
Я непременно хотел её познакомить с матерью, которая уже сколько лет сокрушалась, что после развода с первой женой в холостяках засиделся, она то и дело твердила: разбалуешься. Моей радости не было предела, когда любимая согласилась, правда предупредила, что собой возьмёт младшего сынишку Ванечку, а старшего отправит к бабушке.
Она взяла отпуск, и мы тщательно наметив маршрут поездки, тронулись в путь.
Первая остановка была предусмотрена у моих друзей в Апшеронском районе, с целью посетить уникальное Гуамское ущелье. По узкоколейке, на паровозе, как в старину, мы достигли середины ущелья, где находился уютный, маленький домик, свисающий над бурной рекой. Здесь мы остановились с друзьями на отдых. Машиниста поезда предупредили: когда он будет вечером возвращаться в город Апшеронск, чтобы заранее подал сигнал.
Мы расположились на поляне, а Ванечка стал играть рядом со своими игрушками – машинками, паровозиками. Мы так увлеклись друг другом, рекой бурлящей, туманом, что забыли про время. Только изредка Таисия спрашивала сына, не устал ли он, потом положила его на колени и он уснул. Через час от громкого разговора он проснулся и спрашивает меня:
– Дядя Владлен, скоро домой поедем? Я же не раздумывая:
