Чужой среди своих 2 (СИ) - Василий Сергеевич Панфилов

на полках, и гости, приходящие к даме из торгового сословия, будут видеть, что она не просто так, а — интеллигенция!

Сейчас какая-то повальная мода собирать книги, и отчасти я это понимаю — дефицит! В том числе и дефицит развлечений, с которыми в Союзе — хуже некуда, а тут — книги, и какое-никакое, но времяпрепровождение, и если в шкафу стоит Сабатини и Дюма, всегда можно занять себя.

А есть — просто книги, для красоты. По переплётам подбирают, переплачиваю втридорога за сборники. Чтоб много роскошных томов в едином дизайне, и имена, имена… из тех, что на слуху у любого читателя, и к слову — читать их совершенно не обязательно! Главное, чтобы они, книги, были!

— … смотрите, какая сохранность! Видите? А ведь девятнадцатый век…

— Да, да… — кивает заворожённая дама, — почём?

Сумма трёхзначная, но дама расстаётся с деньгами легко. Книги, они сейчас вообще в цене. За редкий, но отнюдь не библиографический том Дюма, могут заплатить четвертной, а уж десятку — будьте любезны! А тут — девятнадцатый век всё-таки, понимать надо…

— Мусор, мусор… — останавливаюсь на потрёпанном томике Честертона, — сколько?

— Э-э… — мычит букинист, прикидывая мою платёжеспособность, и главное — готовность платить.

— Пять рублей! — говорит он наконец. Пожимаю плечами и кладу книгу назад. Я не книжный червь, и мне не нужен именно Честертон, сойдёт любая на английском, не слишком скучная. Но нет, так нет…

Перехожу к следующему букинисту. Мусор, мусор…

— Почём? — в руках учебник по органической химии для поступающих в ВУЗы. Не помешает…

— Полтина, — равнодушно роняет пожилой мужчина, снова застывая памятником эпохе развитого социализма.

Книга отправилась за пазуху, а я — бродить дальше. Собираю потихонечку всякое, а то, боюсь, все знания из памяти выветрятся!

В Союзе многие книги, да те же учебники взять, не всегда в открытом доступе, и их можно взять либо вот так, на развалах, потрёпанными и без части страниц, либо в библиотеке при ближайшем ВУЗе, по предъявлению студенческого и читательского билета! Я эту политику властей не понимаю, и разумеется — не принимаю, но — учитывать приходится.

Кое-что в этих учебниках давно уже устарело или является ошибочным, но — что есть! Копаюсь в информации, учу, вспоминаю, делаю правки на полях, и это для меня — много важнее четвёрки по русскому!

Придя домой, поел и достаточно небрежно сделал уроки. Непримиримой осталась только Викуша, остальные давно пожали плечами и постановили, что если школа у них с химико-биологическим и английским уклоном, а я демонстрирую хорошие знания именно по этим направлениям, то так тому и быть!

Оценки мне не натягивают, но и особо не придираются, хотя некоторые, время от времени, пытаются склонить меня на накатанный путь круглого отличника, и в будущем, может быть (!), ленинского стипендиата[iv]. А я, блин, не Гермиона Грейнджер с синдромом отличницы!

Да и к тому же я прикинул, что по той же литре с русским, мне, чтоб выйти на оценки между четвёркой и пятёркой, нужно будет тратить не меньше часа в день только на эти предметы, и это — помимо того, что я трачу в школе.

А оно мне — не надо! Время, да и силы, не бесконечные, и потратить их я могу с большей пользой, а если и без, то хотя бы — с удовольствием!

А универ… я либо поступлю как олимпиадник по целевым предметам, либо не поступлю потому, что еврей.

— Чёрт… — отложив учебник по органической химии, потёр виски, пытаясь унять раздражение, — как же не хватает интернета!

Не хватает, собственно, не только интернета, но и вообще — всего! Куда ни ткнись, везде один сплошной дефицит!

Отсутствие нормальной еды в свободном доступе, не считая синюшных марафонских кур, ливерной колбасы и плавленых сырков «Дружба», я, в общем-то, переношу относительно легко. Отчасти потому, что не слишком привередлив в еде, но по большей части, разумеется, из-за маминых усилий по части кулинарии.

Но информация⁉ С какого, простите, дьявола, в СССР нельзя нормально купить обычные ВУЗовские учебники и справочники⁈

Гигантские, раздутые тиражи «одобренной» литературы пылятся на полках магазинов, и бывает, не только книжных! Не только бородатые классики Коммунизма и решившие шагнуть в литературное бессмертие члены Политбюро, но и классики советской и русской литературы из тех, что втиснуты в школьную программу, но помимо неё не читаются практически никем.

Это добра — валом! Качественные переплёты, и всегда — отменная, часто импортная, финская бумага. А это, к слову, тоже проблема, потому как жопу такой вытирать неудобно, жёсткая слишком!

В нагрузку идут — то к Дюма, а бывает, что и к колбасе. Не в Москве, понятное дело, но в провинции таких историй — тьма! Никого не удивишь.

Понятно — идеология, воспитание советского человека… Но, мать вашу, учебники! Бесит!

По части ветеринарии и фармакологии знаний у меня — на Нобелевку хватит, и пожалуй, не на одну. Не потому, разумеется, что я гений, а потому, что наука за полвека сделала гигантский скачок, а я всё-таки без малого кандидат наук, защититься только не успел.

Знаю и умею много больше, чем местные светила. Там, где у них только первые робкие шаги и озарения, у меня — наработанные методики и чёткое, абсолютное понимание не просто последовательности действий, но и знание всех возможных проблем и побочек.

Но блин… память у меня всё-таки не абсолютная, и дыр, пусть не критичных, хватает. Почти всё могу, потрудившись, если не вспомнить, так хотя бы вывести, опираясь на расчеты или знания из «соседних» областей, но как же я задолбался! Мелочь иногда какая-нибудь, а сижу, по несколько дней вспоминаю, формулы вывожу, записываю, и думаю каждый раз — сжигать это, на случай отнюдь не гипотетического обыска, или оставить, чтобы в другой раз не выводить заново?

В нормальном для меня времени я бы просто открыл интернет, в нормальной стране — книгу…

… но здесь ни интернета, ни книг! Не могу вот так просто купить нужный учебники или справочник, а если и могу, то часто они — устаревшие или с ошибками, а в медицине и фармакологии это критично.

А для меня занятие наукой, пусть даже совсем по верхам, в попытках вспомнить что-то интересное и мысленно скрестить это «что-то» с технологическими возможностями этого времени, едва ли не единственная отдушина.

Музыка и прочее — в значительно меньшей степени, потому что ансамбль, он всё-таки детский, и поём мы всё больше «Орлёнок», да «У дороги чибис», ну и танцы — соответствующие. Одобренные.

— Чёрт… — мозг подбросил виденье домашней химической лаборатории, самой примитивной. Здесь