Париж… до востребования - Наталья Котенёва

обидел и, видимо, серьезно. Ладно, прости, не обижайся, не думал, что ты так бурно отреагируешь. Считай, я пошутил… Ну, что? Мир?

Ратманов вцепился в мое запястье и удерживал меня своими огромными ручищами так, что возможности высвободиться у меня не было, хоть я и дергалась изо всех сил. На нас уже стали обращать внимание прохожие, а на противоположной стороне остановилась полицейская машина и из нее нас внимательно разглядывали крепкие ребята, местные полицейские. Вот только этого мне до кучи не хватало, попасть в полицию! Пришлось изобразить на лице улыбку и взять Ратманова под руку. Полицейские проехали мимо.

— Знаешь, Андрей, я не хочу и не буду говорить о своих делах, вообще-то моя личная жизнь никого не касается, тем более первого встречного. И мне не нравится, что ты меня называешь "девочка моя". Что ты себе позволяешь? Да, я специально приехала в Ниццу, чтобы найти тебя, но это не дает тебе право на фамильярность! Я хотела серьезно поговорить, но видно, не судьба. Думала, ты серьезный человек, а ты — просто клоун. Полгода назад мне показали твои работы, и я подумала, что мы можем сотрудничать. Я думала, что ты тот, кто мне нужен, хотя сейчас в этом уже сомневаюсь. У меня галерея в Париже, думала тебя пригласить, хотела устроить выставку твоих работ. Вот такое было у меня предложение.

Ратманов прижал руки к груди, давая понять, что согласен со мной, что не будет больше дурачиться.

— Ну так говори, рассказывай, что ты от меня конкретно хотела.

— Мне нужен художник, талантливый, новый, чтобы взять его на раскрутку. Я подумала, что этим художником можешь быть ты. М не понравились твои работы. Но теперь уж и не знаю…

Не представляю, что смешного нашел Ратманов в моей отповеди, только на его лице опять появилась дурацкая улыбка и он согласно кивнул головой.

— Хорошо, если тебе это надо. Давай обсудим. Только сразу скажу, готовых работ у меня мало, рисую и продаю. Веду кочевую жизнь, знаешь ли, — глаза мужчины снова смеялись. — Мне нужно время, чтобы было что выставлять. Но я сделаю, напишу. Повторяю, если тебе это нужно.

Странный он, обычно художники, особенно неизвестные, стремятся в галереи, хотят там раскрутиться, а этот, вроде, и не заинтересован ни в чем. Здесь я была согласна с месье Бруно, когда он сказал про Ратманова, что тот не от мира сего…

— Я все-таки тебе должна немного рассказать о своем проекте, раз ты согласен.

— Ну, расскажи… У тебя есть проект? Есть спонсор, или соучредитель, или как там это называется? Может, ты сама финансируешь? — опять этот прищур, усмешка и веселый взгляд, — потому что, как ты, наверное, догадываешься, у меня денег нет.

Невозможный, нет, он просто невозможный человек! Кажется, он ко всему относится несерьезно! Так дело не пойдет, нужно, чтобы он понимал, что это ответственное дело, что выставка — это серьезное большое дело, это серьезный бизнес-проект!

Мы шли по бульвару, я рассказывала Ратманову насколько для него выгодно то, что ему, пока еще никому не известному русскому художнику, нелегалу предоставляют помещение, финансируют все этапы подготовки экспозиции, включая рекламу, статьи в прессе, выступление на телевидении, размещение его самого в Париже, находят ему мастерскую, где он сможет работать.

— Видишь, как все удачно для тебя складывается! От тебя не потребуют ни сантима. Я буду сама твоим агентом. Цены мы обсудим, договор составим, обмануть я тебя не позволю. Господин Завадовский, он — шеф проекта, рассматривает эту затею, этот проект, как выгодный стартап. Нужно постараться оправдать его надежды. Понимаешь? А после выставки мы придумаем как дальше будем сотрудничать. Я — профессионал, я знаю, как тебя можно раскрутить. Не переживай, что сначала это будут небольшие деньги, зато потом и довольно скоро ты будешь очень хорошо зарабатывать.

Я старалась изо всех сил увлечь Андрея своей идеей. Но, как мне показалось, хоть он и дал согласие, особого энтузиазма не испытывал. Почему? Не понятно…

Наконец Андрей выдохнул, взял мою руку, положил ее на мои губы.

— Наташ, ну хватит рассыпаться бисером. Я же сказал — согласен. Приеду я в Париж, приеду и выставку ты сделаешь. Нет проблем. Меня другое больше беспокоит.

— Что?

— Да ты меня беспокоишь. И поговорить с тобой я хотел не о твоем проекте, а о тебе.

Он взял меня за руку, развернул к себе лицом. Ярко-синие глаза стали серьезными.

— Скажи, кто тебя обидел? Мужчина, с которым ты сюда приехала? Сильно обидел?

Я молчала. Я не собиралась выворачивать душу перед незнакомцем. Какое его дело! Неужели так заметно, что на душе у меня кошки скребут? Я постаралась беспечно улыбнуться.

— С чего это ты взял, что меня обидели? У меня все окей. А про мужчину тебе месье Бруно рассказал?

А как это, интересно, он узнал, что я приехала в Ниццу не одна? А? Ах, да, это антиквар ему, наверняка, рассказал, вот болтун.

— Эх, Наташа, Наташа, не дури мне голову, у тебя на лице все написано. А Бруно мне ничего и не говорил.

Он что? По лицам читает? Да, чудны дела твои, Господи… Действительно, чудеса продолжаются… еще один экстрасенс…

А в целом, мне понравился этот Андрей Ратманов. Симпатичный… мало похож на описания пройдохи-антиквара. Никакой он не от мира сего! Вполне современный парень, смешливый, с юмором, смотрит так … заинтересовано… может я ему понравилась? Боже, о чем я думаю!

Странный он все-таки. Ироничный, слегка покровительственный тон, постоянный смешок в глазах. Ладно, может, он со всеми так, художник, одно слово. Но невольно привлекала его легкость в общении, было чувство, что я знаю его сто лет, и видно, что камней за пазухой у него нет.

Я дала Ратманову координаты "Парижских кошек", дала свою карточку со всеми рабочими и личным телефонами, напоследок попросила позвонить мне за день, а лучше за два до приезда, чтобы моя помощница смогла решить вопрос с его размещением, сняла для него временную квартиру.

— Так когда ты сможешь приехать? Давай через неделю, после праздников. Мне нужно подготовиться. Сделать договор, назначить время для встречи с господином Завадовским. Моя помощница сразу начнет искать тебе жилье.

— Да мне и собирать-то особенно нечего, то, что на мне надето, да несколько картин, вот и все мои пожитки, — беспечно ответил Ратманов. — А сама ты когда обратно?

— Думаю, сегодня. Билет куплю и можно возвращаться…

Да, именно сегодня… Нужно найти самый ближайший авиарейс до Парижа, или билет на скорый поезд.

На том мы расстались.