Париж… до востребования - Наталья Котенёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я изобразила безразличие, хотя внутренне вся трепетала, и опять задала вопрос:
— А дальше что?
— А дальше ты полюбишь другого и выйдешь за него замуж… и вы будете счастливы.
Ну, это уже слишком! Тоже мне — провидец! Играет со мной, что ли? Хорошо, поиграем!
— Может, скажешь за кого это я замуж пойду? Имя скажешь?
Художник смотрел уже серьезно и прямо в глаза… Даже неловко стало, словно в душу глядел.
— За меня, естественно… За кого же еще…
Я поперхнулась шоколадом, чашечка сделала крен и я чуть не опрокинула все ее содержимое себе на колени.
После таких слов трудно было что-то вымолвить. Безумец! Форменный безумец! Первой реакцией было встать, выйти из кафе, остудить голову! Господи, ненормальный мужик, нужно убираться отсюда! Не хватало только еще с сумасшедшим связаться. Да, вот уж, поистине, настала полоса неудач! Хорошо же старый год заканчивается…
Это сумасшедший, или маньяк, или… не знаю кто! Но тон этого разговора мне явно не нравился. Напрасно я так искала этого живописца гребанного! Что ж, бывает! Жаль, конечно, но иметь дело с этим типом мне расхотелось. Лучше пройдусь, голову обвеет, соберусь с мыслями… Ну, облом! Наскочила на психа! Столько усилий, чтобы встретить безумца. Ну, и черт с ним. Только бы побыстрей вернуться в Париж, в привычную обстановку. А что я Завадовскому скажу? Что мой художник оказался шизиком? Точно, Илюшка осатанеет! Контракту нашему конец. С проектом можно попрощаться! Стыдно… А я так была уверена в том, что когда встречусь с Ратмановым, уговорю его на выставку, а дальше пойдет нормальная работа…
Не говоря ни слова, я достала из кошелька деньги и бросила купюру на столик. Выбралась из-за стола и быстро пошла на выход.
— Наташа, Александра!.. Постой, мы не договорили… Я готов ответить на вопросы! Да, постой же ты, не убегай… Все равно догоню…
Спиной чувствовала, что Андрей тоже сорвался с места, чтобы догнать… Я ускорила шаг и, выйдя из дверей кафе, почти побежала вдоль улицы.
Такси, где эти чертовы такси? Схватить первую попавшуюся машину и уехать отсюда!..
Он дернул меня за локоть так сильно, что я крутанулась на каблуках и ткнулась лицом ему в грудь.
Железные руки обхватили меня, улыбка во весь рот, а голос мужчины, твердый и серьезный, произнес:
— И не думай!.. Я сказал — не убежишь, значит — не убежишь…
Он встряхнул меня, отстранил и с высоты своего двухметрового роста взглянул мне в глаза.
— Во-первых, мы не договорили, а во-вторых, ты разве еще не поняла, что про тебя я знаю все… Все, что было, есть и будет. Так что беги-не беги, а ты попалась!
Ратманов засмеялся, ласково провел по моей щеке костяшками пальцев, наклонил голову и еще раз пристально посмотрел мне в глаза.
Глава 33. Как же я тебя ненавижу!
Ницца. Канун Нового 2019 года.
Я вернулась на виллу, чтобы забрать свои вещи и сразу отправиться на вокзал. Да, мне удалось купить билет до Парижа, но только на поезд, билетов на ближайшие рейсы на самолет не было. Жоржа в доме не оказалось. Что ж, тем лучше. Честно говоря, меня пугала перспектива встретиться с Д’Иссеньи. Я не была готова его увидеть и о чем-то говорить, тем более выслушивать его извинения. Я приняла решение и пути назад нет. Просто я знала, что он попытается меня удержать, а выяснение отношений потребует от меня колоссальных усилий и мне будет тяжело оказать ему сопротивление, а я знала, просто была уверена в том, что Д’Иссеньи будет стараться меня удержать. Просто на серьезный разговор сил не было… И еще я его боялась. Этот человек уже перешел грань и стал опасен.
Я спала всего несколько часов, чувствовала себя истощенной морально и физически, мне ужасно хотелось закрыть глаза и забыться сном, хотя бы в дороге, в поезде. Поезд до Парижа отправлялся через два часа. Времени оставалось лишь на то, чтобы только запихать вещи в чемодан, взять такси и добраться до вокзала.
Я уже тащила чемодан вниз, пересчитывая колесиками каждую ступеньку, как входная дверь открылась и на пороге появился Жорж. Его лица не было видно за огромными пакетами, из которых виднелись какие-то коробки и из-за пышного букета белых роз.
Д’Иссеньи, все еще не замечая меня с чемоданом, стал складывать покупки на круглый стол посреди прихожей. На пару секунд я застыла от неожиданности, но потом звук прыгающего по лестнице чемодана, привлек внимание мужчины, он поднял глаза, с отчаянным выражением уставившись на меня. Конечно, он сразу понял, что я ухожу, что это конец. Покупки, которые он не успел выложить на стол, посыпались из его рук, розы рассыпались, а он рванулся мне навстречу.
— Алекс, не надо, не уезжай… Только не уезжай! Не надо, мы сейчас поговорим, я знаю, знаю, я виноват перед тобой… Вчера я был пьян, не соображал ничего… Прости меня, прости, я очень сожалею, я так виноват…
Он уже поднялся на несколько ступеней, и старался оторвать мои руки от чемодана, потом попытался обнять, прижать… Я стояла неподвижно, упрямо наклонив голову, мне не хотелось смотреть на него, видеть его глаза. Непроизвольно я старалась отстраниться, выставила локти, отодвигая от себя разгоряченного маньяка. Возникшее острое чувство отвращения вырвало из горла рык. В воображении вспыхнули жестокие сцены надругательства, которые этот человек вчера ночью совершил надо мной. Этот мужчина был мне омерзителен.
Жорж преодолел мое сопротивление, изо всей силы стиснув меня.
— Алекс, любимая, девочка моя! Прости меня, как я мог, как я мог… Боже я идиот, дурак… Прости, родная! Я на колени перед тобой стану! Это все от ревности… от любви… Я просто не могу без тебя… Ты так отдалилась, вчера я видел, я чувствовал, что все твои мысли были о другом мужчине… об этом художнике…. Как там его? О Ратманове… Я не могу тебя ни с кем делить! Прости, любимая моя!.. Останься… Я все исправлю…
Он, действительно, опустился на колени, при этом продолжая крепко удерживать меня.
— Отпусти, Жорж, мне больно! — я отпихнула его от себя. — Я уезжаю, поезд через два часа… Сейчас не могу, нет сил ни о чем с тобой говорить. Да и не хочу! Отпусти, я сказала! Когда вернешься в Париж — тогда и поговорим.
— Любимая, хочешь, уедем прямо сейчас, вместе. Мы же на машине. Зачем тебе ехать на поезде? Хорошо, я
