Театр теней - Кевин Гилфойл

— Ты не перестаешь меня удивлять, — сказала Сэлли. — Уф, как здесь жарко!

Температура в игре высвечивалась на экране, и персонажи должны были реагировать на нее как в жизни: раздеваться, больше пить, — иначе они быстро утомлялись. Если не обращать на это внимания, можно было довести своего двойника до потери сознания, и тогда его отвезли бы в больницу.

Джастину не хотелось терять время на такую ерунду, и он продолжил о своем:

— Почему ты считаешь более вероятным, что убийства в «Теневом мире», по крайней мере те из них, которые похожи по манере на убийства маньяка из Уикер-парка, совершает кто-то, кто просто его копирует, когда мы знаем, что четверть игроков составляют «реалисты», такие же, как ты? Почему надо сразу отказываться от версии, что этот игрок — маньяк и что он убивает и в том, и в другом мире?

— Потому что у нас нет никаких фактов, только твои безумные фантазии. И потом, Джастин, даже если бы это было правдой, как бы мы это доказали? Маньяк не оставляет никаких следов в реальном мире. В компьютерной сети он тем более самый настоящий фантом. Ни отпечатков пальцев, ни образцов крови. — Она замолчала, словно раздумывая, стоит ли об этом говорить, но все-таки добавила: — Есть еще одно обстоятельство.

— Какое?

— Тела всех своих жертв он оставляет в определенной позе. Уже после того, как убивает. В «Теневом мире» этого нет.

— Некоторые жертвы все-таки лежали в определенной позе.

— Это не то. Реальный маньяк широко раздвигает ноги убитых и кладет руку жертвы на левую грудь. Всегда. Копы просили прессу не разглашать эту информацию, чтобы не появились подражатели.

Джастин продолжал стоять на своем:

— Вероятно, в игре он ведет себя немного по-другому. Но я уверен, этим стоит заняться. Если мы выясним, кто убивает девушек в «Теневом мире», это может вывести нас на реального убийцу.

Сэлли прикрыла рот рукой, но на экране Джастина не появилось значка, означающего смех. Зевнула, наверное.

— Да, думаю такое возможно, — сказала она. — Так ты за этим сюда приехал? Чтобы еще раз поспорить, потому что узнал, что я «реалистка»?

— Я же в школе, — напечатал Джастин. — Мне скучно.

— Еще бы, при твоих-то способностях!

— Мне скоро на урок. Пора на поезд.

— Да, у меня тоже обеденный перерыв заканчивается.

— Сэлли, ответь мне на один вопрос, пока не ушла. Если бы я по-настоящему приехал в город и оставил у тебя на столе записку, что жду тебя в кафе через дорогу, ты пришла бы на встречу? — Боже, она же решит, что он с ней флиртует! И сочтет это дерзостью — в его-то пятнадцать лет! Ну и пусть, будь что будет.

Виртуальная Сэлли протянула руку и дотронулась до его плеча.

— «Запрещено цензурой», конечно, пришла бы, — сказала она и перевернула пустую пачку из-под чипсов. — Не сидеть же девушке голодной.

68

Еще полтора месяца назад это сочетание слогов было бы для него пустым звуком и сразу вылетело бы из головы, но как только это имя прозвучало из уст доктора Мура, оно сразу показалось Джастину каким-то зловещим. Он пролистал лежавшие в конверте документы. Это имя было на каждой странице, жирным шрифтом — Сэм Койн.

В сознании Джастина оно мгновенно стало таким же грозным, и в то же время завораживающим, как имена Банди, Гейси или Спек.

Сэмюэл Нэтан Койн. Так его звали официально. Так он должен значиться в позорных списках.

— Что будем делать?

— Пока не знаю.

— Пойдемте в полицию. Мы объясним им, что произошло. Получим распоряжение судьи о получении образца его ДНК. Если его ДНК совпадет с моей, ему можно будет предъявить обвинение в убийстве Анны Кэт.

— Не думаю, что все так просто.

— Почему? Разве не таков был ваш первоначальный план?

— Во-первых, у нас недостаточно доказательств, чтобы судья выдал ордер. С того самого момента, как образец ДНК Койна покинул полицейский участок, доказательная база разрушилась. Тот факт, что его ДНК совпадает с твоей или даже с первоначальным образцом, если он у них еще сохранился, не является доказательством. И не забудь: создав тебя, то есть заручившись единственным подтверждением, что убийца и Койн — одно лицо, я нарушил закон. Любой хороший адвокат — а Койн может нанять целую армию хороших адвокатов — с удовольствием разыграет эту карту. Койн останется на свободе, а вот я, скорее всего, попаду за решетку лет на десять. Да еще и тебя сделают героем идиотских телешоу. Ты станешь знаменитым «клоном убийцы из Чикаго».

Джастин, не поднимая головы, смотрел на пачку бумаг и фотографий, потом сказал:

— Я бы смог с этим смириться. А вы? Вы могли бы сесть в тюрьму ради того, чтобы поймать убийцу?

Дэвиса передернуло от того, как небрежно мальчик говорит об этом. Словно он вызывал Дэвиса на дуэль. Он словно говорил: «Ты же не доставишь мне хлопот, правда? Ты же не струсишь?»

Сидя рядом с ним в машине, Дэвис понял, что боится Джастина Финна, мальчика, созданного из клетки чудовища. И в то же время он восхищался им. Его самообладанием. Умом. Внутренней силой. Общаясь с ним, постоянно забываешь, что перед тобой всего лишь пятнадцатилетний паренек.

— Было время, когда я сделал бы это с удовольствием — много лет тому назад, — сказал Дэвис, хотя совсем не был уверен, что это правда. — Но сейчас — сомневаюсь. Что будет с моей женой? Да и в любом случае из этого все равно ничего хорошего не выйдет.

Джастину стало жарко в куртке, и он приоткрыл окно. Старые деревья отбрасывали на машину кружевную тень. День был чудесный, хотя и немного прохладный, и на дорожке было больше народу, чем во время их прошлой встречи. И все же разговор был важнее, чем их безопасность.

— Я пытался узнать это имя — Сэм Койн — восемнадцать лет, — продолжал Дэвис. — Я делал невообразимые вещи. Мои поиски оказались причиной гибели Фила Канеллы и моей жены. И вот теперь, когда это имя мне известно, я чувствую себя совершенно беспомощным. Пока я не знал, кто убил мою дочь, я представлял себе жалкого психопата. Я воображал, как он страдает где-нибудь в тюрьме или лечебнице. Или как он гниет в земле. Как горит в аду. Как совершенное им зло обращается против него самого. Как он расплачивается за содеянное. Я мечтал, что судьба наказала его сама, без моего вмешательства. Знал бы ты, как мне мучительно сознавать, что он — партнер процветающей юридической фирмы! Что он живет в дорогой квартире на Золотом берегу. Что красивые женщины выстраиваются в очередь, чтобы с ним переспать.

Дэвис почувствовал, что к горлу подступают слезы, но в то же время его душа застыла в какой-то отстраненности и равнодушии, как в ночь убийства Анны Кэт. Он не плакал над ее бездыханным телом. Не заплакал он и теперь.

Джастин сказал:

— Доктор Мур, я прочитал труды многих философов. Некоторые, например Кьеркегор, пытаются осознать, кто мы, что отличает одного человека от другого. Другие пытаются понять, что есть Бог. Как Ансельм Кентерберийский или Блаженный Августин. Гоббс, Юм стараются отделить добро от зла: как поступать должно, как не должно и почему. И все они, каждый по-своему, стремятся ответить на вопрос: «Кто я и откуда взялся?» — Он сжал в руке конверт. — Как вы думаете, скольким из них довелось держать в руках ответ на этот вопрос?

Дэвис кашлянул. Спазм в горле помог ему скрыть изумление. Какая зрелость мысли! Дэвис ожидал от Джастина сочувствия, а тот прочел ему лекцию по метафизике.

— Да нет, Джастин. Это не весь ты. Ты не просто какой-то инструмент в руках исследователя. С моей стороны было жестоко производить тебя на свет. Надо было задуматься о последствиях, о том грузе, который навалится на твои плечи или плечи того, кто обо всем узнает, но я не отказываюсь от ответственности за это. В тебе нет ничего уникального или странного, ни с физической, ни с метафизической точки зрения. Ты просто подросток — такой же, как все, только очень умный. — Произнося все это, Дэвис и сам не знал, верит ли в то, что говорит. Последнее время с ним часто так бывало.

Джастин взмахнул конвертом:

— Очевидно, я подросток, способный совершать жуткие вещи.

— Мы все способны совершать ужасные вещи. Это заложено в каждом из нас. Первые пятнадцать лет твоей жизни подтверждают только одно: человек — это больше, чем набор хромосом.

Джастин высунул из окна руку с конвертом от Большого Роба и покачал рукой вверх-вниз, как вагоновожатый.

— Я не могу вот так взять и развеять это по ветру. Мне кажется, мы несем за это ответственность. Это наш долг.

На долю секунды Дэвис представил, что Джастин разжал руку, а ветер подхватил конверт и унес его подальше. Он желал, чтобы кто-нибудь другой нашел это досье на Сэма Койна стоимостью в пятнадцать тысяч долларов и захотел выяснить, кто он. Захотел, чтобы это стало долгом кого-то другого.