Назад, в пионерское лето - Денис Георгиевич Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В итоге Вика уснула на чужой полке, но я договорился с ее хозяйкой — хмурой пожилой женщиной — и организовал им обмен. Тетка только выгадала — с боковушки у туалета перебралась на куда лучшее место.
На перрон на вокзале Симферополя мы сошли вместе. Дальше Стоцкой нужно было в Евпаторию, мне — в Феодосию, но спирт у нас еще оставался, и каким-то образом мы оба оказались в Коктебеле, где и провели безвылазно следующие две недели, наслаждаясь морем, солнцем и друг другом.
«Погоди! — снова встрял настырный Младший. — Я не очень понял. Мы со Стоцкой что? Это самое? Чпок-чпок?»
Что-то уж он больно проницательный сегодня — прям хоть вообще ни о чем не думай!
«Ты пока нет, — усмехнулся я. — Тебе еще рано. Да и ей, пожалуй…»
«Но… Все случится? Когда-нибудь?»
«Как вести себя будешь!»
«Я же говорил! — обрадовался юный пионер, верно приняв мой ответ за утвердительный. — А ты все: Казанцева, Казанцева…»
Непроизвольно я снова поискал глазами Яну: как видно, устав воевать с комарами, та щедро поливала себя из стеклянного пузырька «Гвоздикой».
— Эй, Казань, полегче! — безуспешно пыталась при этом отобрать у нее пахучее снадобье Мила Захарова — как раз смолкла очередная песня, и я расслышал ее слова отчетливо. — Всем надо — не одну тебя кусают!
Нас с Младшим летучие кровососы, кстати, как-то особо не беспокоили — должно быть, потому, что дымом от костра тянуло как раз в нашу сторону.
— Наше слово: «дым»! — придала очередной импульс игре Майя Абашидзе — не иначе, подумав о том же самом.
— Давайте, «Дым костра создает уют»! — тут же с азартом предложил нашей команде Толик.
— Ты что, такую нельзя! — опасливо покосился на скромно сидевших в сторонке вожатых Санек Завьялов.
— Так надо же только один куплет! Там ничего такого!
— Да, давайте первый куплет из «Дым костра…»! — поддержала Степанова Божена Петрова.
Она тоже знает эту песню? Хм… А с виду — приличная домашняя девочка… Хотя, может, Божена имеет в виду изначальный вариант, без всякого такого…
Дым костра создает уют,
— начал между тем Толик. Команда нестройно — и, честно говоря, не очень музыкально — подхватила:
Искры гаснут в полете сами,
Пять ребят о любви поют
Чуть охрипшими голосами.[4]
«А что у вас было дальше? — спросил меня Младший. — Ну, со Стоцкой? Вы поженились?»
«Нет, — после паузы все же ответил я. — После того лета в Крыму мы больше не виделись. Так сложилось…» — там реально были объективные обстоятельства, однако, положа руку на сердце, отнюдь не непреодолимые. Но это я теперь так вижу, а тогда вот расставил приоритеты иначе…
«Жаль», — вздохнул юный пионер.
«Тебе-то о чем жалеть?»
«Ну, это же мое будущее…»
«Вот и устроишь его, как пожелаешь!»
«С тобой, пожалуй, устроишь! То нельзя, сё рискованно, третье — вообще журавль в небе…»
«Ладно, разберемся как-нибудь», — нельзя отрицать, что некоторые причины сетовать у Младшего имелись. Ну а мне сейчас что, легко разве?
* * *
Когда дрова в костре прогорели, Михеев, «Вахмурка» и Славик Агеев сдвинули головни в сторону, заложили в золу картошку, засыпали ее сверху углями и подкинули в костер свежих полешек. Через минуту пламя полыхало уже с новой силой.
Издалека донесся приглушенный расстоянием глас лагерного горна — в «Полете» дали сигнал к отбою. Но сегодня он звучал не для нас — здесь, в лесу, все веселье, по сути, только начиналось!
— А давайте прыгать через костер! — предложил кто-то.
— Да через что тут прыгать — его перешагнуть можно! — заявил Вовочка.
— Ну, давай, перешагни! — подначил его приятель-«Кржемелик».
— Да запросто!
Коганов подошел к костру, примерился. Пламя и впрямь было невысоким, а кострище — не слишком широким, но все же не такими, чтобы вот просто взять и перешагнуть. Тем не менее, отступать «Вахмурка» не стал, двинувшись вперед — и по-быстрому перенес ногу через огонь. Подпрыгнуть ему все же чуть-чуть пришлось, но не сильно.
— Кремень! — похвалил друга отрядный флаговый. — Хозяйство не опалил?
— Чтобы было интересно прыгать, нужно больше дров подкинуть! — почти в рифму констатировала Парфенова.
— Ант? — вопросительно обернулся к Михееву Вовочка.
— Ну, давайте, — подумав, согласился тот. — Топлива мы приготовили с запасом — все равно пропадет, если не сожжем!
Сразу несколько человек метнулись за новыми поленьями, и через пять минут пламя уже взметалось где-то по пояс высокому «Кржемелику».
— Дайте-ка я сперва сам опробую! — заявил Ант. — Разойдитесь!
Ему с готовностью освободили место. Кроткий разбег — и Михеев легко перемахнул через костер. Оранжевые огненные языки чиркнули ему в полете по ногам, но мимолетно, и через обувь со штанами никакого вреда не причинили.
Вокруг захлопали.
— Ничего сложного, — констатировал первоиспытатель.
— Теперь я! — вызвался между тем Серега Громов.
— Я следующая! — тут же заняла очередь Стоцкая.
— За тобой я! И я! — послышалось наперебой.
Закрутив головой, я поискал глазами вожатых: Вадим с Мариной стояли в сторонке, куда едва добивал свет от костра, и в происходящее на поляне по-прежнему не вмешивались.
А аттракцион «Докажи, что ты не Снегурочка!» уже заработал вовсю. Каждая удачная попытка сопровождалась задорным гулом — особенно если к костру устремлялась девочка в юбке. Мила Захарова в полете еще и ухитрилась лихо помахать широким подолом, вызвав и вовсе восторженный рев — но каким-то магическим образом ничего лишнего не засветив. А Инга, проносясь над костром, потеряла свою корону, но успела ее подхватить прежде, чем та упала в огонь — за что тоже удостоилась одобрительных возгласов.
Кому-то хватало одного прыжка, другие вставали в очередь снова и снова. Кто-то, поначалу осторожно выждав, присоединялся к забаве, когда та была в самом разгаре. Среди последних оказалась и Яна.
— Давай, Казань! — подбодрила ее Мила.
Та кивнула, начала разбег — и внезапно, обо что-то споткнувшись, рыбкой полетела прямо в костер.
Отряд ахнул. Все остолбенело смотрели, как девочка неудержимо падает в огонь.
