Сезон костей - Саманта Шеннон

– Номер двадцать сорок, тебя ждут в «Гилдхолле» через десять минут.

– Спасибо.

Как будто надсмотрщик не талдычил мне про это двадцать раз на дню.

– Мне велено напомнить тебе инструкции. К представителям Сайена не приближаться и не заговаривать без разрешения куратора. Представление начнется в одиннадцать. Твой выход сразу после шоу.

– Какой выход?

– А? Ох, извини. – Портье снова уткнулась в записи. – Ошиблась с адресатом.

Я попыталась заглянуть в журнал, но девушка ловко прикрыла его руками.

– Точно?

Внезапно за спиной прозвучало:

– Всем привет.

На пороге стоял Дэвид, чисто выбритый, в безукоризненном костюме и алом галстуке. У меня засосало под ложечкой. Дэвид не выглядел одурманенным. Но ведь Майкл подмешал сонное зелье в вино. Не мог не подмешать!

– Меня прислали проводить номер сорок в «Гилдхолл». – Он протянул руку. – Наследная правительница желает видеть тебя немедленно.

– Мне не нужны провожатые, – огрызнулась я.

– Начальство считает иначе.

Все слова Дэвид выговаривал четко. Никаких признаков интоксикации. Проигнорировав его руку, я пулей выскочила за порог. Начало – хуже не придумаешь.

Вдоль дороги горели фонари. Расположенный неподалеку от «Павильона», «Гилдхолл» получил свое название в честь штаб-квартиры НКО в Лондоне. На празднование двухсотлетнего юбилея позвали лишь обладателей розовых и алых туник, ну и особо отличившихся арлекинов. По словам Наширы, в награду за труды. Им даже позволили есть и танцевать вместе с «большими» людьми. Взамен они должны показать гостям, что рады служить под началом своих кураторов и благодарны рефаитам за чудесное «исцеление». Якобы им нравится влачить жалкое существование в грязной колонии, вдали от цивилизованного мира. Нравится сражаться с эмитами, отгрызающими руки и ноги.

Самое страшное, многим даже не придется врать. Карл, к примеру, искренне счастлив. Все «алые» счастливы. Они нашли свое место, чего не скажешь обо мне. Не всех устраивает жизнь в аду.

– Отлично придумано с вином, – похвалил Дэвид. – Правда, ваш паренек переборщил малость. Хороший нос сразу учует разницу. Но не волнуйся, они не заметили. Сюрприз получится на славу.

По улице промчались двое арлекинов с рулонами ткани в руках и скрылись за поворотом между старой церковью и резиденцией «Сюзерен». Оттуда подожгут «Цех». Сейчас наши побежали относить спички. Спички и керосин.

Идея с пожаром в центре принадлежала Джулиану, который оказался великолепным стратегом. Арлекины устроят отвлекающий маневр, чтобы мы смогли спокойно добраться до луга. Сделать это предполагалось под утро, когда эмиссары порядком устанут.

«Вряд ли они разойдутся раньше двух, – рассуждал Джулиан. – Если приготовим все к полуночи, у нас в запасе будет уйма времени. Лучше подсуетиться заранее».

Я не возражала. План безукоризненный. И вдруг появляется этот «алый» умник и норовит все испортить.

– Кому ты рассказал? – сквозь зубы спросила я.

– Подкину тебе пищу для размышлений, – ухмыльнулся Дэвид, проигнорировав вопрос. – Как считаешь, Сайену нравится плясать под дудку рефаима?

– Конечно нет.

– Но ты искренне веришь Нашире, что вся власть у нее в кулаке. Считаешь, Сайен не осмелится выступить против?

– На что намекаешь?

– Отвечай.

– Думаю, не осмелится. Там слишком боятся эмитов.

– Может, ты права. А может, в архонте еще осталась крупица здравого смысла.

– О чем ты? – Не дождавшись ответа, я решительно преградила ему путь. – Объясни, при чем тут архонт?

– При всем. – Дэвид непринужденно оттолкнул меня в сторону. – Сегодня ты вырвешься на волю, принцесса. Обо мне не тревожься.

С этими словами он прошмыгнул в викторианский особняк и растворился в толпе. По спине у меня поползли мурашки. Не хватало на мою голову мутного «алого»! Рефаитов он вроде на дух не выносит, но и ко мне теплых чувств не испытывает. Еще, чего доброго, настучит Нашире про вино, а уж та мгновенно почует крысу. Полчища крыс.

В «Гилдхолле» горели тысячи свечей. Стоило переступить порог, как меня перехватили Майкл и «белый», и повели вверх по лестнице, оставив Дэвида рыскать в поисках подходящей компании собирателей. Майклу рефаиты доверили запудривать синяки на «счастливых» обитателях Шиола I и вообще следить, чтобы у нас был приличный вид. Прекрасная возможность уединиться и провести итоговое совещание.

Очутившись в галерее, я повернулась к спутникам:

– Готовы?

– Ждем, – откликнулся «белый», криомант по имени Чарльз, служивший под началом Тирабелл. Он кивнул на зал, где толпились рефаиты и эмиссары. – Собиратели костей вот-вот склеят ласты. Рефаиты если и чухнут, то под конец.

– Отлично. – Я перевела дух, пытаясь успокоиться. – Майкл, ты молодец!

Майкл, одетый по случаю торжества в строгий серый костюм, молча улыбнулся.

– Мой рюкзак захватил?

Рюкзак, набитый лекарствами, стоял под скамьей. Забрать его сейчас я не могла, но арлекины знали, где искать в случае чего. Да, запаслись мы на славу.

– Пейдж, когда ждать сигнала? – спросил Чарльз.

– Пока без понятия. Как только отыщем дорогу, так сразу.

Чарльз понимающе кивнул. Я снова бросила взгляд в зал.

Столько народу поставило свою жизнь на кон. Насмерть перепуганная Лисс. Верный друг и помощник Джулиан. Арлекины. «Белые туники».

И страж. Теперь ясно, почему он так боялся довериться мне. За второе предательство он уже не отделается шрамами; за такое полагается смертная казнь. Это его последний шанс.

Но действовать нужно немедленно, пока в рефаитах теплится искра милосердия. Погибнут меченые – погибнет и надежда на спасение.

Дверь в галерею с грохотом распахнулась, и на пороге возник Сухейль. Схватил Чарльза за шиворот и вытолкал на лестницу.

– Наследная правительница ненавидит, когда ее заставляют ждать. Тебе запрещено покидать пост. Немедленно возвращайся, недомерок.

Сухейль исчез так же внезапно, как появился. Майкл покосился на дверь.

– Пора, – шепнула я, напоследок стиснув его руку. – Удачи. Главное, сиди тихо и жди сигнала.

Майкл кивнул и сказал только одно слово:

– Выживи.

Опустив голову, я прошмыгнула в зал никем не замеченная.

Систему Сайена успешно внедрили в девяти европейских странах, включая Англию, где и существовала единственная колония-поселение для ясновидцев. Что, впрочем, не помешало эмиссарам из всех цитаделей собраться сегодня под одной крышей. Даже Дублин, самый молодой и противоречивый оплот Сайена, прислал своего делегата – Кэхила Белла, приятеля моего отца. Человека нервного и явно тяготящегося своими обязанностями. При виде его меня охватило ликование: вдруг Белл поможет нам?.. Ликование быстро сменилось унынием. Нет, вряд ли. Он наверняка не вспомнит меня – с момента нашей последней встречи минуло больше десяти лет. Да и потом, Белл слабак. Под его руководством мы потеряли Дублин.

«Гилдхолл» поражал великолепием. С потолков, украшенных лепниной, свисали массивные канделябры, пышное убранство огромного зала было выше всяких похвал. В полумраке пламя свечей плясало в такт симфонии Шопена. Делегатов принимали как самых дорогих гостей. Столы ломились от яств, «Мекс» лился рекой. Повсюду кипела оживленная беседа. Для избранных невидение было привилегией, поводом для гордости. Обслуживали их незрячие рабы, более-менее походившие на добровольных участников программы реабилитации. Остальные невидцы слишком оголодали и для такой цели не годились.

Под потолком парила Лисс, выделывая невероятные акробатические этюды безо всякой страховки, на свой страх и риск.

Уивера среди гостей не наблюдалось. Похоже, верховный инквизитор запаздывал. Это другим странам простительно не посылать инквизитора, но никак не Англии, нет. Зато на празднике присутствовали видные чиновники лондонской цитадели, включая начальника патрульных отрядов Бернарда Хока. Этот лысый здоровяк с бычьей шеей мастерски вынюхивал паранормалов. Всегда подозревала, что он из нюхачей. Даже сейчас его крупные ноздри яростно раздувались. Если представится возможность, пристрелю его не колеблясь.

Слуга-невидец предложил мне «Белый мекс». Я отказалась. Все мое внимание было приковано к Кэхилу Беллу.

С бокалом в руке он нервно поправлял галстук и пытался втянуть в беседу Радмило Ареджина, заместителя министра миграционной службы Сербии. Я улыбнулась про себя. Именно благодаря глупости Ареджина Дани очутилась в Лондоне. Я решительно направилась к собеседникам:

– Мистер Белл?

Тот вздрогнул от неожиданности и расплескал вино.

– Да?

– Простите, что прерываю, господин заместитель министра, – обратилась я к Ареджину, – но не оставите ли вы нас с мистером Беллом наедине?

Серб смерил меня презрительным взглядом и криво усмехнулся:

– Прошу прощения, мистер Белл, но мне лучше вернуться к своим. – С этими словами он поспешил к группе соотечественников.