Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - Сабир Термези

* * *

Куда уйти, куда от мук укрыться?О ночь разлуки, где твои границы?Шуршишь в ночи моей листвой опавшей.Где ветерок, любимою дышавший?Когда б дохнул ее благоуханьем,Вернул бы жизнь Исусовым дыханьем.О, где она, моя заря рассвета?На мой вопрос у ночи нет ответа.Укрой, о смерть, меня могильной сенью!Лишь в вечной жизни я найду спасенье.Сожжен я ликом солнечным, о боже!На муки ада жизнь моя похожа.А мог бы я вкусить блаженство рая,Но где моя любимая, не знаю.Лишь в сновиденьи не была сурова,Коснуться уст позволила Хосрову.О, принеси мне весть, скиталец-ветер,Пока еще живу на этом свете!

* * *

Ты – душа, какою душу видит мир,И душа, что слаще мира, о кумир!От твоих набегов сердце – мертвый кран.Ты владыка сердца. Хочешь, разоряй!Тяжко бремя жизни пленнику любви.Умертви безумца, но вовек живи!Хоть с душой расстался, все же я живой,Оттого что стала ты моей душой.Боль уйми Хосрова – жизнь взамен отдам.Ты причина боли, ты же и бальзам.

* * *

Не считай, что я бесправен. О, поверь, настанет время,Я сорву узду насилья и ногою стану в стремя.Пусть пролью ручьями слезы, я припомню все утраты,Призову тебя к ответу и потребую расплаты.Жизнь моя прошла в печали. Я решился! Иль умру я,Иль достигну вечной жизни в райской неге поцелуя.Но покуда быо поклоны у порога непрестанно.Повели – и прах порога по цене куплю шафрана.О, не прячь уста! Желаю дотянуться хоть до соли,Если яствами насытить на пиру не хочешь вволю.А подаришь благосклонность, чем озолочу за счастье?Желтизну лица страдальца ие наденешь на запястья.О подобная Юсуфу! Коль просили б у ХосроваЗа тебя все блага мира, цену счел бы он дешевой.

* * *

У роз твоя, о роза, красота,И дали цвет вину твои уста.Нарцисс в твои нарциссы глаз влюблен,Когда очей не сводит с розы он.Дыханьем розы дышит соловей,Подобно мне, и в час разлуки с ней.Аркан твоих благоуханных косОпутал сердце и навек унес.Арканы рвавший мул Дулдул[103] – и тотАркана кос твоих не разорвет.Брось на Хосрова милостивый взгляд,Коль подарить ему желаешь клад!

* * *

Наполнен кубок мой печалью по края.Где, утренний зефир, любимая моя?В ночи не светит мне и полная луна.Где свет моих очей, не ведающих сна?Сказала мне: «Рыдай!» Рыдаю день и ночь.Где та, что может мне сочувствием помочь?И тело и душа изранены тоской.Где та, что унесла безжалостно покой?Стенающий Хосров издать не в силах крик.Где силы взять, чтоб он твоих ушей достиг?

* * *

Ночь кончается, но чашу вновь налей!Приглашает встретить утро соловей.Счастлив тот, кто с пенной чашею в рукеРядом с розой восседает в погребке.Так налей весельем чашу по края!Помни, жизнь короче трели соловья.Пусть твердят, что я беспечен. Видит бог,Тот беспечен, кто не ходит в погребок.Благочестие святоши не по мне,Чистоту и святость черпаю в вине.Хоть не к чести захмелевшим в драку лезть,Выдрать клок у мухтасиба в драке – честь.Захмелевший – царь вселенной, шаханшах,Я же раб вина веселья в погребках.Много ль радости в безгрешности, Хосров?Слаще радость отпущения грехов.

* * *

Как могу я счастье встречи обрести,Если только воздух у меня в горсти?Взволновали сердце волны черных кос,И покой навеки их поток унес.О аллах, пред ними я лежу в пыли,Рад бы, но подняться не могу с земли.Снова я мечтаю на исходе дня,Чтоб закат окутал тьмою кос меня.Осушая кубок, думаю о том,Что меня споила призрачным випом.О Хосров, разрушен твой дворец надежд.Ухвати хотя бы край ее одежд!

* * *

Зачем скрываешь лик? Он виден все равно.Ведь если был бы скрыт, все умерли б давно.Я дервиш, я сношу презрение молвы.Как рубища, любви не утаить, увы.Не говори: «Зачем застыл в восторге он?»Твой лик увидев, кто же не будет восхищен?Ты орды взоров шлешь, и силы не равны.Семь поясов земных тобой разорены.Твоих измен не счесть. Чтоб обрести покой,Я сердцу говорю: изменчив нрав людской.Пусть не дал никому бессмертия аллах,Бессмертие даруй Хосрову хоть в стихах!

* * *

Отчего уста смеются, если плача не слыхала?Отчего взметнулись кудри, если сердце не вздыхало?Тело ты изрешетила. Извлекать не стану стрелы.Отчего пронзили душу, коль впивались жалом в тело?Смолкло сердце то, что сердцу прежде вторило созвучно.Отчего теперь чужие, если были неразлучны?Ты моя свеча желанья, хоть тебя не видит око.Отчего сожжен свечою, коль свеча моя далеко?Я во сне ищу губами лик, подобный сновиденью.Отчего же сны сметались, стали сумеречной тенью?Я, увы, невольник сердца, но не в тягость мне оковы.Отчего, как наважденье, ты находишь на Хосрова?

* * *

Настала ночь, и та свеча, из-за которой дни постылы,Зажглась и каждый уголок в печальном сердце осветила.И сонмы душ упали ниц, и при ее манящем светеВзывают жалобно: «Подай!» – как толпы нищих у мечети.Я плачу. Верно, потому, что должен року покориться.Увы, я – нищий, а она – жестокосердая царица.Ревную к зеркалу: оно в свои объятья заключаетТу, в чьем сияющем лице само, как в зеркале, сияет.Почтенный суфий, мой муршид, ей поклонился, как святыне,И каждый волосок взывал из власяницы к той богине.А я, перо макая в кровь, запечатлел стократно в словеТот образ дивной красоты, поющий издавна в Хосрове.

* * *

Прошла!.. И вслед ушла душа,И я застыл, едва дыша,Украдкой глядя, точно вор,Что на чужой косится двор.Хватился сердца – сердца нет.Как обруч, покатилось вслед.Вскричал: «О равная весне,Скажи, вернешь ли сердце мне?»Расхохоталась, и в устахСверкнули перлы. О аллах!В ночи казалось мне – умру,Коль не увижу поутру.И все ж печаль была светла:Ведь ты во сне ко мне пришла.Я понял: в дни творенья рокМою любовь к тебе предрек.Предрек тогда ж Хосрову он:Тобою буду умерщвлен.

* * *

Дождусь ли вновь тебя, о лунное сиянье?Ушла, не подарив надежды на свиданье.Унесшую покой, должно быть, не увижуДо Страшного суда. О Судный день, гряди же!Повей, о ветерок, и мне с ее порогаПылинку принеси! Утешь хотя б немного.Взгляни, мой кипарис один иль кто-то с нею?Слетай в ее цветник и возвратись быстрее!Увы, подобно ей, и ты в далеком крае,И ты меня забыл. Вернешься ли, не знаю.Но знаю, что она не возвратится снова.Осталось лишь взывать к всевышнему Хосрову.

* * *

О любимая, вино у тебя всегда водилось.Принеси из погребка, окажи такую милость!Выпью только для того, чтоб взбодриться, не хмелея.Все равно от черных кос неизбежно опьянею.Я сгораю от любви. Подними со мною чашу!Пеплом сердце моего я букет вина украшу.Умоляя снизойти, унижаться я не стану.Унижение ведет к надушенному кафтану.Сердце выкрала мое колдовским коварством взгляда,Но упрекам в колдовстве свет очей твоих преграда.Угнетенного тобой хоть сегодня ты не мучай,Счета пережитых мук берегись на всякий случай!О любимая моя, на Хосрова не посетуй,Коль отважится привлечь столь жестокую к ответу.

* * *

Коль счастье близости с тобой осуществил бы рок,Могли бы стать мои стихи сокровищницей строк.Вчера я думал: может быть, привидишься во сне,Но от проснувшейся тоски, увы, не спалось мне.Я о разлуке сел писать, но дрогнула рука.Мне показалось, что скорблю не годы, а века.О, сколько раз гасил свечу, чтоб слиться с темнотой,Но тотчас ложе озарял сияньем образ твой.Пытался разумом постичь, чем я не угодил,Любовь являлась и, пьяня, лишала разум сил.И снова я писал стихи, к его сужденьям глух,Но только именем твоим ласкали строки слух.

* * *

Того, кто честь из-за любви пустил по ветру дымом,Считают трезвые умы безумным, одержимым.Но как безумцу, чей удел, по-моему, завиден,Скрывать огонь любви, коль он и днем, при солнце виден!О стан, смутивший кипарис! Клянусь своею честью,От изумленья он застыл как вкопанный на месте.О ароматные уста, два крохотных рубина!Я разглядел вас. Так прозрел Якуб, учуяв сына.Зачем коснулся ты, зефир, кудрей моей любимой?Отныне в цени завитков закован одержимый[104].О виночерпий, я вина сегодня пить не буду.О том, что я любовью пьян, уже толкуют всюду.Не ты ль, метнув пьянящий взор, Хосрова сердце сжала?Оно сжималось, а потом, увы, его не стало.

Хаджу Кирмани