Мертвое море - Тим Каррэн

Все это, будь это память или психическое вторжение, ворвалось Куку в мозг обжигающей волной, заставив его задыхаться и, давясь, всхлипывать. Он отвернулся и упал прямо в руки Фабрини. Тот был напуган и хотел знать, что происходит. Но Кук не мог ему сказать. Ничего не мог ему сказать. Потому что он увидел это. Увидел, почувствовал морально и физически крошечную долю последних мгновений Форбса. И это заставило его дрожать от страха настолько сильного и всеобъемлющего, что на мгновение все его мысли стерлись. Он стоял, вцепившись в Фабрини, и какое-то время его разум напоминал вымытую начисто классную доску. Он не понимал, кто он и где находится. А потом все это снова нахлынуло на него, отчего у него перехватило дыхание и застучало в висках.

Но что это было?

Это всего лишь кости, а они не могли послать ему в голову все те образы. Кук не мог принять такое. Не мог себе позволить. Все эти годы пористые, пожелтевшие кости удерживали в себе далекие, мрачные воспоминания. Отражения, отголоски ужаса, неподвластного человеческому пониманию… разве такое возможно? Или ответ был куда более страшным? Была ли это просто телепатическая связь с разумом той твари, с ее сознанием, позволяющим ему узнать лишь осколок судьбы, уготованной ему? Уготованной всем им?

— Господи Иисусе, — пробормотал Фабрини. — Ты в порядке?

Кук кивнул.

— Наверное, воздух здесь плохой, или вроде того. Голова закружилась, что ли. Я… я уже в порядке.

Может, Фабрини поверил ему, а может, и нет.

Так или иначе, он вывел Кука из тех подземных катакомб на палубу, где воздух был относительно чистым и свежим. Даже туман казался уже не таким угрожающим после того, что они увидели внизу.

Через некоторое время Фабрини спросил:

— Может, нам стоит вернуться в лодку?

— Как хочешь.

Но Фабрини покачал головой.

— Давай осмотримся еще немного.

Видимо, то, что забиралось Куку в голову, не коснулось Фабрини. Его желание исследовать судно не ослабло. Возможно, из-за долгого нахождения в спасательной шлюпке. Наверное, так оно и было. Даже этот мертвый корабль, с поджидающими на каждом шагу новыми неведомыми ужасами, не мог заставить его вернуться.

Но Кук решил, что дело тут в другом. У Фабрини появилась цель. Разведка. Поэтому даже этот проклятый корабль для него был лучше, чем беспомощное ожидание в спасательной шлюпке.

Они прошли в палубную рубку и спустились по трапу вниз. Грибка здесь было гораздо меньше, совсем чуть-чуть. И воздух был лучше, хотя тьма стояла такая же клаустрофобная. Наконец, они пришли в машинное отделение. Это было огромное, куполообразное помещение в виде амфитеатра, оборудованное гигантскими паровыми турбинами, связанными артериями шлангов, клапанов и труб. На полу было несколько дюймов черной, грязной воды.

— Думаю, корабль не на ходу, — сказал Фабрини.

— Похоже, ты прав.

Они усмехнулись над своей маленькой шуткой. Двигаясь вокруг турбин и поршней, Фабрини сетовал, что не последовал с самого начала своему инстинкту и не предложил Саксу засунуть эту работу себе в зад. Поскольку чувствовал, что все это предприятие дурно пахнет, только не мог понять причину.

Свет лампы привел их в нечто похожее на склад, и они сразу же увидели новые следы смерти.

— Вот, дерьмо, — воскликнул Фабрини.

И он оказался прав. Около десятка скелетов были свалены здесь в кучу, словно извлеченные из места массового захоронения. Но не черепа, ребра и торчащие бедренные кости заставили Кука и Фабрини замереть, как вкопанных, а то, что ползало по ним.

Подрагивающие, урчащие существа.

Сперва Куку показалось, что это живые мозги. Хвостатые мозги, ползающие среди костей, гнили и маслянистой воды. Прямо как в фильмах ужасов 50-ых годов с Маршалом Томпсоном. Но это оказались не мозги. У существ были сплюснутые головы размером с чайные блюдца, соединенные с длинными раздвоенными хвостами, и усеянные подрагивающими жгутиками. Они были мясистыми и бледными, и издавали звук, похожий на кошачье урчание.

Они не обращали на незваных гостей никакого внимания.

Кук не знал, насекомые это, ракообразные, или что-то между. Это были безглазые, причудливые существа, которые двигались короткими толчками, как слизни. И вызывали своим видом глубокое отвращение.

— Какая мерзость, — прошептал Кук.

— Морские вши, — сказал Фабрини. — Гребаные морские вши. Ими бывает заражен лосось. И другие рыбы. Я видел по телевизору… только те были микроскопического размера. Не такие огромные… эти твари в сто раз больше…

Существа копошились среди костей и в воде. Кук решил, что Фабрини, возможно, прав. Просто морские вши, выросшие в этой преисподней до гигантских размеров. В реальном мире их сочли бы мутантами, но здесь они были безобидными тварями.

— Пошли, — сказал Фабрини. — Давай проверим каюты.

— Хорошо. Но потом нам лучше вернуться. Не хочу надолго оставлять Менхауса наедине с Саксом.

И они поднялись к каютам.

7

Они расстегнули тент, решив пойти на риск, потому что услышали звук горна.

Остальные сидели, отрешенно глядя перед собой. Сольц спал. Внезапно он вскочил и сел с потрясенным, испуганным видом. Глаза под очками у него были остекленевшими.

— Я слышал, — сказал он. — Слышал.

— Что? — спросил Джордж, хотя ему показалось, что он тоже что-то слышал.

— Ложись спать, — сказал Гослинг. — Тебе приснилось.

Но потом все услышали. Из тумана донесся низкий протяжный звук, который не мог быть ничем иным, как хриплым ревом горна. Спустя пять минут он раздался снова, на этот раз ближе. Джордж, принявший его поначалу за жалобный крик морского змея, как в том рассказе Рэя Брэдбери, внезапно изменил свое мнение.

Да, это был горн.

Поэтому они расстегнули тент, сели под его сводом и стали ждать, вслушиваясь и вглядываясь в туман. Все думали об одном и том же. Неужели горн? Это могло означать одно из двух. Либо там был корабль, либо маяк. Несмотря на нелепость обоих вариантов, они не отмели ни один. Бог знает, что этот туман мог затянуть сюда за многие века.

— Источник не мог вот так взять и исчезнуть — воскликнул Сольц.

Гослинг попросил его замолчать. Он хотел, чтобы все слушали. Если это сигналила какая-то лодка, то он хотел знать, где она находится.

Пять минут спустя звук повторился.

Какой же это был прекрасный, призрачный звук! Глубокий баритон выкрикивал из тумана, взывая к заблудившимся кораблям, словно мать к своим детям. Предупреждал об ядовитом тумане, скалистых мысах и рифах, мечтавших впиться зубами в их корпуса. Он был настолько громким, что резиновый покров плота буквально вибрировал.