Без права на ошибку - Ли Чайлд

в Джорджтауне, примерно в десяти кварталах от улицы, где жил Армстронг. На парковке мотеля стоял старый «краун-вик», а рядом совершенно новый лимузин. В лимузине сидел водитель. В «краун-вике» никто не сидел. Сам мотель представлял собой небольшое опрятное здание, стены которого были отделаны темным деревом. Вывеска неброская. К мотелю примыкали три посольства с огороженной территорией. Посольства принадлежали каким-то новоиспеченным странам, о которых Ричер никогда не слышал, но ограды у зданий были вполне приличные. Хорошее место. Вход в мотель только один – за ним проследит федеральный маршал, поставленный в фойе. А маршал в коридоре будет завершающим штрихом в картине общей безопасности.

Стайвесант забронировал три номера. Нигли оказалась уже на месте – она ждала в фойе. Когда они вошли, покупала в автомате содовую и о чем-то болтала со здоровяком в дешевом черном костюме и форменных ботинках. Никаких сомнений: один из федеральных маршалов. Приехал на «краун-вике». «Бюджет на транспорт у этой конторы наверняка поменьше, чем у Секретной службы, – подумал Ричер. – Как, впрочем, и на обмундирование».

Стайвесант, оформив бумаги на стойке регистрации, подошел к ним с тремя магнитными ключ-картами. Вручил их со слегка неловкой церемонностью. Перечислил номера комнат – они шли подряд. Потом пошарил в кармане и достал ключи от «субурбана». Протянул их Фролих.

– Обратно меня отвезет человек, который привез Нигли, – сказал он. – Встречаемся завтра в семь утра в офисе. Бэннон тоже будет.

Стайвесант направился к выходу. Нигли, держа в руках ключ-карту, бутылку содовой и сумку с одеждой, двинулась на поиски своих апартаментов. Фролих с Ричером, тоже сжимая в пальцах ключ-карты, последовали за ней. В начале коридора с номерами они увидели еще одного маршала. Он кое-как устроился на простом стуле, заимствованном, похоже, из столовой. Для удобства придвинул его к стене. Ричер со своим неопрятным багажом протиснулся мимо охранника и остановился у двери. Фролих, которую поселили через номер, в его сторону не смотрела.

Ричер вошел в помещение, которое уже тысячу раз видел прежде, только чуть компактнее. Всего одна кровать, одно кресло, стол, телефон, телевизор – кстати, тоже не очень большой. Но все остальное было как всегда. Те же шторы с цветочным узором, уже задернутые. Покрывало с таким же цветочным узором, накрахмаленное до практически негнущегося состояния. На стенах выцветшие бамбуковые циновки. Над кроватью дешевая репродукция, прикинувшаяся рисунком части какого-то древнегреческого храма, вручную раскрашенным. Ричер разложил свои пожитки, отправился в ванную комнату и пристроил на полке над раковиной туалетные принадлежности. Посмотрел на часы. Уже за полночь. Можно считать, что День благодарения настал. Он снял пиджак брата и бросил его на стол. Ослабил галстук и зевнул. В дверь постучали. Ричер открыл и увидел Фролих.

– Входи, – сказал он.

– Только на минутку, – предупредила она.

Он отошел от двери и сел на кровать, предоставляя ей возможность устроиться в кресле. Волосы ее растрепались, словно она запускала в них пальцы. Такая прическа была ей очень к лицу. Фролих казалась моложе и почему-то беззащитнее.

– Я отпустила его, – заявила она.

– Хорошо, – сказал он.

– Но я понимаю, почему ты считаешь, что это не так.

– Хорошо, – повторил он.

– Наверное, сегодня нам лучше побыть в разных комнатах. Я бы не хотела, чтобы ты раздумывал, почему именно я пришла. Если бы я пришла.

– Как хочешь, – сказал Ричер.

– Дело в том, что ты уж очень на него похож. Просто невозможно то и дело не вспоминать о нем. Ты ведь это понимаешь? Но ты никогда не был для меня заменой. Я хочу, чтобы ты это знал.

– Все еще думаешь, что Джо погиб из-за меня?

– Из-за чего-то же он погиб. – Фролих отвела взгляд в сторону. – Что-то сидело у него в голове, что-то из прошлого. Это что-то убедило его, будто он способен победить того, кого победить ему было не по силам. Будто все обойдется, хотя ничего обойтись не могло. То же самое может случиться и с тобой. И не видеть этого с твоей стороны просто глупо.

Он кивнул, но ничего не сказал. Она встала. Проходя мимо, обдала его легким запахом духов.

– Позвони, если буду нужен, – сказал он.

Она не ответила. Он остался сидеть на кровати.

Через полчаса в дверь снова постучали. Он открыл, ожидая опять увидеть Фролих. Но это оказалась Нигли. В той же одежде, что и была, с немного усталым лицом, но спокойная.

– Ты один? – спросила она.

Ричер кивнул.

– А она где?

– Ушла.

– По делам или скучно стало?

– Просто запуталась, – сказал он. – То хочет, чтобы я был Джо, то винит меня в том, что он погиб.

– Все еще любит его.

– Очевидно.

– Даже через шесть лет после того, как они расстались.

– Думаешь, это нормально?

– Нашел, кого спрашивать, – пожала плечами Нигли. – Думаю, есть такие люди, которые носят это пламя в груди долго. Наверное, твой брат был неплохим парнем.

– Вообще-то, я не так уж хорошо его знал.

– А убили его из-за тебя?

– Конечно нет. Мы тогда были в разных концах земного шара. Я семь лет его не видел и не общался с ним. Я же рассказывал.

– И каков же тогда ход ее мысли?

– Говорит, что Джо совершал отчаянные поступки, потому что все время сравнивал меня с собой.

– Он в самом деле сравнивал?

– Сомневаюсь.

– Ты сказал, что чувствовал себя виноватым. Когда мы смотрели записи с камер наблюдения.

– Помнится, я говорил не про вину, а про то, что разозлился.

– Злость и вина – почти одно и то же. Если ты ни при чем, откуда чувство вины?

– То есть теперь и ты говоришь, что Джо погиб из-за меня?

– Я просто спрашиваю: откуда взялось чувство вины?

– Джо вырос с ложными представлениями о жизни.

Ричер умолк и прошел на середину номера. Нигли последовала за ним. Он лег на кровать, раскинул руки – кисти свесились с краев. Нигли села в кресло, где недавно сидела Фролих.

– Расскажи, что ты понимаешь под ложными представлениями о жизни, – попросила Нигли.

– Он был крупный парень, но при этом прилежный ученик, – проговорил Ричер. – В школах, куда мы ходили, прослыть прилежным учеником значило написать себе на лбу: «Надери мне задницу». А крутым Джо, несмотря на его размеры, назвать было нельзя. Поэтому били его регулярно, как по часам.

– И?..

– Я был на два года младше его, но тоже крупный, и да, крутой, а учился так себе. И я стал понемногу за ним присматривать. Брат все-таки, да и в целом подраться я любил. Мне исполнилось всего шесть. Я вечно встревал