Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

Молодую женщину передернуло.

– Но если мой дядя не Генезис, тогда кто же скрывается под этим именем?

Белнэп снова обвел взглядом вокруг.

– Я был в Вашингтоне, и одна моя знакомая рассказала кое-что о Генезисе, – медленно произнес он. – Считают, что он может быть эстонцем. Финансовый магнат, наживший преступным путем миллиарды во время приватизации государственной промышленности. Больше того, этому человеку удалось прибрать к рукам значительную часть бывшего советского военного арсенала. Речь идет об одном из крупнейших в мире торговце оружием.

– Торговце оружием? – Это утверждение показалось Андреа ошибочным. Она испугалась, что Белнэп снова принижает противника до своего собственного уровня.

– Мы говорим о человеке, который опутал щупальцами весь мир. О человеке, обладающем огромными возможностями и бесконечным честолюбием, договорились? Этот род деятельности пересекает границы так же беспрепятственно, как парящие в небе птицы, как плавающие в морях рыбы. Разве можно придумать более идеальное положение? Это и есть наш Генезис.

– Ну а группа «Тета»? Быть может, тебе следует спросить у своей знакомой, каким боком сюда входит группа «Тета»?

Белнэп дернул головой, словно получив пощечину.

– Не могу. – Тяжело вздохнув, он объяснил: – Она была убита у меня на глазах.

– О господи, – тихо пробормотала Андреа. – Извини.

– Придет день, и кое-кто очень пожалеет об этом. – Голос Белнэпа был пронизан арктическим холодом.

– Генезис.

Едва уловимый кивок.

– Возможно, группа «Тета» пытается вывести его из игры. Быть может, они хотят объединить свои усилия. Черт побери, кто знает? Так или иначе, я собираюсь выследить мерзавца. Потому что он должен знать, где Джаред Райнхарт. Скорее рано, чем поздно я схвачу чудовище за глотку и стисну руки, и если мне не понравится то, что я услышу, я сверну ему шею, словно цыпленку. – Он положил на стол свои здоровенные ручищи, сгибая пальцы в суставах.

– Скорее, дромеозавру.[58]

– Неважно. Шея есть у любого позвоночного.

– Эстония очень далеко, – заметила Андреа.

– У Генезиса интересы по всему земному шару. Как и у фонда Банкрофта. Это обстоятельство делает их естественными союзниками. Или соперниками.

– Ты полагаешь, у Генезиса есть сообщники в рядах сотрудников фонда?

– Я нахожу это весьма вероятным. Более определенно я смогу ответить, когда вернусь из Эстонии.

– Ты дашь мне знать, да?

– Разумеется, – подтвердил Белнэп. – А до того времени старайся держаться подальше от любых оперативников. От нас одни неприятности.

– Я уже заметила. Но я сама также намереваюсь предпринять кое-какие раскопки. Понимаешь, я переговорила с одним своим знакомым, который работает в Управлении налоговых сборов штата Нью-Йорк.

– У которого, в свою очередь, тоже есть знакомые?

– Как-никак, фонд Банкрофта зарегистрирован в штате Нью-Йорк, и я рассудила, что все бумаги должны проходить через налоговое управление.

Белнэп снова уставился в окно, судя по всему, высматривая, нет ли чего необычного. Заметил ли он что-нибудь?

– Ну и? – спросил он.

– На золотую жилу я не наткнулась. Но мой знакомый сказал, что в архивах хранятся все документы за несколько десятилетий.

– Хранятся где?

– Все архивы находятся в специальном закрытом хранилище в горах неподалеку от Розендейла, штат Нью-Йорк, – объяснила Андреа.

– И что с того? Липовые отчеты составляются сплошь и рядом.

– Бесспорно. Однако все обстоит совсем иначе, когда речь идет о частной организации, которая подвергается тщательным аудиторским проверкам. В архиве хранятся подлинные документы, информация в которых соответствует истине, по крайней мере, в определенной степени. Естественно, всей правды в них не найти. Но, возможно, мне удастся раскопать достаточно сведений, чтобы это стало отправной точкой.

Официантка принесла две тарелки. Особые французские булочки, которые заказал Белнэп.

– Прошу прощения за задержку, – извинилась она. – Бенни пришлось бегать в магазин за ломбардским сыром. Он не хотел вас подвести.

– Бенни меня еще никогда не подводил, – заметил Белнэп.

– Она принимает тебя за фараона, да? – спросила Андреа, когда официантка ушла.

– Да, она считает, что я работаю в каком-то правоохранительном ведомстве, в каком точно – непонятно. Быть может, я федеральный следователь. Я предпочитаю держать ее в неведении. Все дело в том, что в этом заведении к служителям закона относятся с теплотой.

– Потому что им нечего скрывать.

– Или, наоборот, потому что им есть что скрывать.

– Итак, Дуглас обещал помочь мне получить доступ в этот архив в Розендейле.

– О-ох, копание в бумагах.

– Где-то в прошлом фонда обязательно должна быть какая-нибудь трещинка. Зацепка. Ключ. Какая-нибудь слабинка, которой можно воспользоваться. Все, что угодно. Что-нибудь обязательно должно быть.

– Да, так бывает в книгах и кино. А в реальной жизни нередко оказывается, что нет абсолютно ничего. Мне очень неприятно открывать тебе глаза на это. Художественный вымысел – это одно. Жизнь – это совершенно другое.

Андреа покачала головой.

– А я считаю, что наша жизнь определяется вымыслом. В соответствии с которым мы и обустраиваем ее. Ты спросил, кто я такая, я рассказала тебе что-то о себе. Но вымысел изменяется. Я рассказывала тебе про свою мать. Затем мой рассказ стал рассыпаться на части, и вместе с ним начала рассыпаться на части я сама. А у тебя есть история про Джареда Райнхарта, про то, что он для тебя сделал, – и из этой истории вытекает, что ты должен его спасти, даже ценой собственной жизни. И нет ничего, что подтверждало бы этот вымысел.

– Тебе не кажется, что ты слишком много времени провела в учебной аудитории? – Во взгляде Белнэпа к удивлению примешалась капелька веселья. – Своей жизнью я обязан Джареду Райнхарту. И этим все сказано. Не пытайся усложнять дело. – Он строго посмотрел на Андреа. – Попробуй булочку.

– Зачем? Я ее не заказывала. Вот типичное проявление мужского эгоизма. Навязывание своего влияния через еду. – Она заморгала. – Господи, я действительно превращаюсь в капризную студентку.

Внезапно Белнэп напрягся.

– Пора уходить.

– Это еще почему? – возмутилась Андреа. Но тотчас же увидела выражение его лица, и у нее по спине пробежала ледяная дрожь.

– На улице напротив рассыльный службы «Федерал экспресс», – стиснув зубы, процедил Белнэп. – Доставляет заказ.

– Ну и что?

– Время не то. В четыре часа дня у «Федерал экспресс» доставки нет. – Оставив на столе несколько банкнот, он встал. – Следуй за мной.

Заговорщически подмигнув официантке, Белнэп прошел через служебный вход на кухню и вышел на задний дворик, где на крошечной заасфальтированной площадке стояли штабеля ящиков с пустыми стеклянными бутылками. Из дворика они попали в узкий переулок и, протиснувшись мимо мусорных баков, добрались до соседней улицы. В конце квартала Белнэп обернулся. Затем, судя по всему, успокоившись, наклонился, отпирая ключом дверь темно-зеленого «Меркурия».

– Садись, – приказал он.

Через минуту они уже завернули за угол и, немного попетляв, влились в транспортный поток на Западной улице.

– Твоя машина стояла рядом с пожарным гидрантом, – наконец сказала Андреа.

– Знаю.

– Почему ее не оттащили на штрафную стоянку? Или хотя бы не выписали штраф?

– Ты не обратила внимания на книжечку со штрафными квитанциями на приборной панели. А вот муниципальный служащий ее обязательно заметил. Эта книжечка означает, что машина принадлежит полицейскому. То есть с нею лучше не связываться.

– А это действительно полицейская машина?

– Нет, и книжечка с квитанциями ненастоящая. Но добиться нужного результата она помогает. – Белнэп взглянул на Андреа. – Как ты, держишься?

– Со мной все в порядке. И прекрати спрашивать меня об этом.

– Ого! Почему бы тебе не приберечь свои гневные тирады: «Я женщина, услышь мой грозный рык!» для какого-нибудь другого случая? Я и так все уяснил. Ты сильная. Ты неуязвимая. Ты женщина.

– Ну хорошо. У меня от страха душа ушла в пятки. Черт побери, каким образом твоим дружкам удалось?..

– Не думаю, что это были мои дружки. Скорее твои.

– Что?

– Никаких признаков того, что эту сеть закинул ОКО. Больше похоже на обыкновенное наружное наблюдение. Наши ребята использовали бы почтовый грузовик, да не один.

– Так что же ты хочешь сказать?

– Полагаю, после того как ты наведалась в дом номер один по Террапин-драйв, твои коллеги решили за тобой присматривать. Следить за твоими действиями, не вмешиваясь. Чтобы исключить возникновение чрезвычайных ситуаций.

– Но я была очень осторожна, – возразила Андреа. – Я держала ухо востро. Не представляю, как меня можно было выследить.

– Эти люди профессионалы. А ты – нет.