Метель - Андрей Бондаренко

– Куда?

– Конечно же, на медвежью охоту, вместе с Денисом Давыдовым, – сладко зевнул Николаич. – Удивлены? Думали, что ваша безвременная и трагическая «кончина» заставит друзей-приятелей резко поменять планы? Мол, все будут безутешно горевать, даже и не помышляя о пошлых развлечениях? Вы очень плохо знаете человеческую породу, мой милейший экономист…. Ну, безвременно погиб приятель-собутыльник, добрый малый и, безусловно, приятный собеседник. Жалко, конечно, беднягу. Но, не более того…. А не съездить ли нам на охоту? Чтобы, понятное дело, немного развеяться и слегка отвлечься от грустных раздумий…. Вы сами, Пётр Афанасьевич, как бы поступили на их месте?

– Наверное, организовал бы поисковый отряд.

– С какой, простите, целью?

– Ну, чтобы найти обнаглевших разбойников и достойно отомстить за смерть друга. Покарать, так сказать, за свершённое зло. Мол, кровь за кровь…

– В назидание другим?

– Что-то вроде того…

– Наивные и мечтательные жители бесконечно-изнеженного двадцать первого века! – неодобрительно ухмыльнулся княжеский управляющий. – Глеб Сергеевич предлагал сделать примерно тоже самое. Про Ольгу-Ванду и говорить не стоит. Так рвалась – незамедлительно броситься в погоню. Так – рвалась! Это что-то…. Глаза сверкают – что те сапфиры чистейшей воды, на щеках румянец горит, скрипит – от бессильной злости – белоснежными зубками. Ну, и матерится – как пьяный в хлам деревенский сапожник. Даже подполковник Давыдов, виды видавший в походах воинских, оторопеть изволили…. А какой во всём этом реальный смысл? Хотя бы, малейший? Это же девятнадцатый век, дорогие мои! Кругом – непроходимые дремучие леса и бескрайние поля, по пояс занесённые снегом. И никакой тебе мобильной связи, никаких вертолётов и снегоходов…. Как, прикажете, искать кровавых душегубов?

– По следам на снежной целине, – предложил Пётр. – Очень удобно и действенно.

– Не получится ничего! С полудня уже метель вовсю метёт. Слышите, Пётр Афанасьевич?

Петька прислушался. Действительно, за чёрными бревенчатыми стенами старой кузни тихонько подвывало-плакало.

«Нет худа – без добра!», – решил непредсказуемый внутренний голос. – «Получается, что антициклон, всё же, рассосался или, допустим, временно отошёл в сторонку. Вновь пришла-вернулась ветреная и метельная погода…. Значит, ещё существует возможность – пусть и призрачная – вернуться в двадцать первый век! Правда, ещё предстоит как-то выбраться из этого дурацкого плена…. Ничего, придумаем что-нибудь. Обязательно – придумаем!».

Николаич тщательно застегнул все пуговицы на полушубке, натянул рукавицы, поправил серую волчью шапку на голове и, направляясь к двери, вежливо попрощался:

– Всего вам хорошего, Пётр Афанасьевич!

– Подождите! – попросил Пётр. – Вы же так и не закончили фразу. Мол, послезавтра молодые князь и княгиня Нефёдовы уедут…. А что произойдёт после этого?

– Старик Сидор и его домочадцы перевезут вас – до моего возвращения из Рязани – в другое, более надёжное место. А, именно, в старенький охотничий княжеский домик, расположенный в лесной чащобе, в шести-семи верстах от Нефёдовки. Чисто ради перестраховки: уже на днях здесь могут объявиться первые потенциальные покупатели поместья. Вдруг, среди них обнаружатся дотошные и беспокойные личности, могущие изъявить желание – осмотреть помещение старой кузни? Встречаются на белом свете – причём, достаточно часто – жадные скупердяи, считающие каждую копейку…

– Не опасаетесь, что я уговорю ваших подельников – помочь мне? Наобещаю волю вольную – вкупе с золотыми горами?

– Нет, не опасаюсь. Сидор мне поклялся в верности, даже икону целовал. Так что, сами понимаете. И религия иногда бывает полезной, если к ней относиться серьёзно и бережно…. Ладно, всех благ! Скоро, Бог даст, увидимся….

Сперва погас, догорев до конца, один свечной огарок, через некоторое время и второй. Помещение старой кузни погрузилось во мрак, только через немытое стекло крохотного окошка просачивался скупой лунный свет.

Пётр доел оставленный ему хлеб, допил жидкость из кувшина. Сознание начало постепенно затуманиваться, погружаясь в сон, подобравшийся – на мягких лапах – из коварной и призрачной Неизвестности….

«Мыши пищат», – известил вялый и сонный внутренний голос. – «Как бы они, братец, не отгрызли тебе – спящему – уши и нос. По телевизору как-то показывали аналогичный сюжет….».

Неожиданно громыхнуло – раз, другой, третий…. Это входная хлипкая дверь затряслась от града мощных ударов. Пётр вскочил на ноги и, ухватившись кисть правой руки за ручку ночного горшка, замер, готовясь к решительной обороне.

Помещение наполнилось странным жёлто-зелёным светом. Петька перевёл взгляд в сторону маленького квадратного окна и непроизвольно вздрогнул: прямо на него – пристально и плотоядно – смотрели два круглых тёмно-жёлтых глаза, оснащённых вертикальными – узкими и длинными – изумрудно-зелёными зрачками…

Глава девятнадцатая

Псы-людоеды

Жёлто-зелёные глаза медленно моргнули несколько раз подряд и исчезли. Возобновились тяжёлые удары в дверь, снаружи кто-то грозно зарычал, потом послышалось:

– Гав! Гав! Гав!

– Вот же, чёрт меня подери! Так и заикой можно сделаться, совсем того не желая, – громко возмутился Пётр. – Подумал, что чудище ночное в гости пожаловало – кровушки отведать моей. А это, всего лишь, один из сторожевых псов, про которых Николаич говорил. Их, очевидно, по ночам спускают с цепей…

Собака ещё немного полаяла, порычала, тоненько подвывая, просительно поскреблась в дверь, и, возмущённо гавкнув на прощанье, исчезла. Пётр снова сел на пол, прислонившись спиной к бревенчатой стене, прикрыл глаза, безвольно свесил голову на грудь и уснул.

Но на этот раз ничего интересного и заслуживающего внимания не приснилось. Так, сплошная ерунда ерундовая: злые тати-оборванцы, вооружённые кистенями, их покойный атаман Швелька с размозжённым черепом, злобные волки, голодные светло-серые мыши и гигантский бурый медведь, угрожающе демонстрировавший кривые, местами обломанные и окровавленные клыки.

«Нет, чтобы приснилась милая Мария Гавриловна», – недовольно вздыхал во сне внутренний голос. – «Интересно, почему же в двадцать первом веке её будут звать – Ольгой? Может, она воспользуется документами нефёдовской подружки, то есть, будущей королевы тропических островов? Тем более что наша княгиня-графиня – круглая сирота? Вполне возможно, вполне…. Ведь данные барышни и внешне похожи немного…».

Ранним утром пришёл заспанный и хмурый старик Сидор, вежливо поздоровался, пожелав крепкого здоровья и долгих лет жизни, оттащил в сторону ночной горшок, зацепив за его ручку крюком длинной чугунной кочерги. После чего (ей же) пододвинул к коленям узника овальную тарелку с хлебом и мясом, чуть погодя – кувшин с питьём.