Метель - Андрей Бондаренко

– Вы не будете против, милейший Пётр Афанасьевич, если я буду отвечать развёрнуто и последовательно? То есть, сперва на первый ваш вопрос, а потом, соответственно, на второй?

– Мы перешли на «вы»?

– Да, внешние обстоятельства изменились – самым коренным и кардинальным образом – и диктуют новые правила общения…. Теперь мне уже как-то неудобно вам – «тыкать». Совесть, вернее, её остатки, не позволяют. Итак, я начинаю? Спасибо…. Итак, вы, Пётр Афанасьевич, безусловно, являетесь носителем опасной информации. Причём, явно, не умеете держать язык за зубами. То есть, являетесь потенциально-опасным болтуном…. Не спорьте со мной, пожалуйста! Кто сообщил подполковнику Денису Давыдову о предстоящем нашествии Наполеона Бонапарта? Кто долго и целенаправленно уговаривал его – возглавить будущее партизанское движение? Мне почему-то кажется, что этой уговаривающей персоной были именно вы…

– Это так серьёзно? – Пётр скорчил непонимающую и легкомысленную гримасу. – Вы, наверное, изволите шутить?

– Я никогда не шучу. Почти – никогда…. Всё это очень серьёзно. Сегодня вы подробно рассказываете о предстоящей кровопролитной войне с французами. А, завтра? Обязательно сболтнёте кому-нибудь – по пьянке, например, или в горячечном бреду – что князь Глеб Сергеевич Нефёдов является наглым самозванцем. А его блистательная жена Ванда никогда не была польской графиней, да и зовут её совсем по-другому. Не говоря уже о том, что и брака между этими персонами никогда официально не заключалось…. Не надо так отчаянно мотать кудрявой головой и строить из себя смертельно-обиженную невинность. Не надо! Я же чётко сказал: по пьянке, или в горячечном бреду! Сознайтесь, ведь такое возможно?

– Ну, если только чисто теоретически…

– Этого вполне достаточно! – глаза Николаича превратились в неподвижные, пугающе ледяные щёлочки-колодцы. – Кто-нибудь, услышав ваши бредни, заподозрит, наверняка, неладное, и решит тщательно проверить эту информацию. Рано или поздно всё вскроется…. А в России девятнадцатого века к самозванцам относятся безо всякого почтения. Как результат – безжалостный кнут палача, вырванные ноздри, приметные клейма на лбах и кандальная бессрочная ссылка в суровую Сибирь. Причём, для всей троицы: для Глеба Сергеевича, Ольги и меня…. А версию о случайном переносе из Будущего здесь никто всерьёз не воспримет. Её даже рассматривать не будут. Мол, подлые мошенники-самозванцы пытаются неуклюже оправдаться и замести следы, не более того…. А ещё вас первого могут разоблачить и вывести на чистую воду. Как это – кто? И многочисленные родственники – близкие и дальние, и полковые сослуживцы: насколько я понимаю, вы годами гораздо старше тутошнего Пьера Бурмина. Удастся ли вам всё списать – на последствия от удара зимней зеленоватой молнии – ещё большой вопрос. Очень большой и скользкий! Начнутся долгие и нудные допросы, возможно, что и с пристрастием. Не выдержите, начнёте давать признательные и покаянные показания, верёвочка-то и потянется, свиваясь в чёрную плеть безжалостного ката-палача…. Так что, уважаемый Пётр Афанасьевич, извиняйте покорно! Абсолютно ничего личного. Просто вы – опасный пассажир, от которого надо своевременно избавиться. Служба у меня такая – своевременно предотвращать возможные серьёзные неприятности…. Что же касается вашего второго вопроса. Мол, почему ключевой свидетель Пьер Бурмин до сих пор жив? Безусловно, мне надо было предпринять более прямые, чёткие и жёсткие действия. Но, есть одно важное – «но»…. Вы же, если я не ошибаюсь, много лет проработали экономистом?

– Есть такое дело, – подтвердил Петька. – Скоро двадцатилетний юбилей надо будет отмечать. Вернее, надо было бы.…Только я экономистом тружусь (трудился?) в московском «Водоканале». Согласитесь, что для нашего девятнадцатого века это практически не актуально….

– Как сказать, как сказать…. Я ведь, подполковник, в экономике, да и финансах вообще, совершенно ничего не смыслю. Ноль полный и круглый, образно выражаясь…. А тут, понимаешь, вешают на шею три неслабых поместья – со всеми вытекающими последствиями. Как с ними, то есть, с поместьями, справиться, а? Тут без надёжного и знающего помощника, как ни крути, не обойтись. Дебет, кредит, сальдо…

– Кроме того, существуют такие специфические термины, как: «полученная прибыль на инвестированный капитал», «оборачиваемость капитала», «переменные и постоянные затраты», «стоимость активов с учётом амортизации», «привлекательность инвестиционного климата»…

– Во-во!

– Не договариваете вы что-то, любезный…

– Конечно, не договариваю, – покладисто согласился Николай Николаевич. – Вернее, я и сам ещё не определился и не принял окончательного решения, что буду делать дальше. В глобальном понимании, естественно…. Существуют два перспективных и равновесных (но противоположных по направленности) варианта. Первый – честно выполнить поручение Глеба Сергеевича Нефёдова. То есть, в 1813-ом году, продав восточные поместья, вырученные финансовые средства перевести (или – доставить в наличном виде) в английский город Лондон. Ну, и, соответственно, всю оставшуюся жизнь состоять при благородном князе верным цепным псом…. Второй вариант – лично мне – более симпатичен. А, именно, поместья продать, а деньги нагло и беззастенчиво присвоить. Какой-то там провинциальный стряпчий-нотариус, без чьей подписи-закорючки ничего не выгорит? Не думаю, что это является неразрешимой и сколь-нибудь существенной проблемой. Стряпчего можно: обмануть, взять в долю, опоить каким-нибудь хитрым зельем, придушить, инсценировав самоубийство, зарезать, мол, уличные грабители постарались.…Тут-то мне и понадобится достойный и знающий экономист-советник. Деньги же нужно будет куда-то вложить – с целью получения максимальной прибыли, понятное дело. Времена нынче у нас тёмные, патриархальные. Здесь, наверняка, основываясь на экономических знаниях двадцать первого века, можно организовать какой-нибудь достойный и эффективный бизнес. Например, организовать финансовую пирамиду по образу и подобию приснопамятного «МММ»…. Опять же, это будут послевоенные непрозрачные годы. А в мутной воде, как всем известно, золотые рыбки хорошо ловятся…. Понимаете меня? Возможно, что со временем, Пётр Афанасьевич, вы, даже, станете моим полноценным и равноправным напарником-партнёром…. Почему бы и нет? Или вы планировали всю оставшуюся жизнь проходить в классических приживалах у богатого и щедрого князя Нефёдова? Отринув самоуважение и гордость, так сказать? Ай-яй-яй! Неэтично это, да и нечистоплотно, право. Я же вам, мой экономический друг, предлагаю полноценное и взаимовыгодное сотрудничество, основанное на полном доверии и уважении…. Так как? Что скажете?