В огне - Линда Ховард

Кэйл предпочел бы сделать дело, не впутывая Дженнер, но если Ларкин его заметит, то уж лучше вместе со спутницей. Парочка, неразлучная с самого первого дня круиза, уже примелькалась на лайнере. А при их теперешнем местонахождение общество Дженнер отрадно вдвойне. Поход с женщиной на рынок – идеальное прикрытие, а вот в одиночку Кэйл выделялся бы в толпе не меньше Ларкина.

В конце концов объект миновал рыночный ряд и вышел на открытое пространство. Кэйл остался под брезентом, который накрывал и защищал рынок от солнца и дождя, и подал знак Мэтту, способному приблизиться к Ларкину, не привлекая к себе внимания.

Парень уже пару раз переоделся и поменял парики и теперь преобразился в молодого человека с длинными, светло-каштановыми волосами, одетого в джинсы и гавайку почти такую же, как у Кэйла. С плеча у него свисал рюкзак с одеждой и париками, а также оборудованием, с помощью которого наверняка удастся зафиксировать беседу Ларкина на расстоянии. Один щелчок, и любой разговор можно услышать и записать. Мэтт сам спроектировал устройство.

На некотором расстоянии от Мэтта, Райан и Фэйт усердно изображали туристов. Фэйт затесалась в толпу и держала в руках цифровой фотоаппарат, словно обычная восторженная путешественница, снимающая рынок, людей и… Ларкина, главным образом, когда тот перешел улицу и приблизился к стоявшему под баньяном азиату. Ждущий северокореец – если собранные Кэйлом на сегодня сведения верны – очевидно был раздражен и обеспокоен.

Контактер, как и Ларкин, надел костюм. Значит, он тоже вооружен? Может, удача улыбнется и они перестреляют друг друга? Как же, держи карман шире.

Кэйл взял Дженнер под руку и завел за высокую витрину с райскими птицами среди ярких красочных цветов. Удивительно, но всю дорогу она повиновалась и молчала, будто всерьез исполняя его требование хорошо себя вести. Ладно, если захочет его уколоть, пусть подождет до вечера.

Кэйл приложил руку к уху – с наушником, который позволял связываться с остальными следаками, – и обратился в слух. Мэтт подслушивал Ларкина с северокорейцем и тут же повторял каждую фразу, диктофон в его рюкзаке вел полную запись.

 – Кван, – произнес Мэтт.

Отлично, теперь у них есть имя.

На противоположной стороне улицы смеющаяся Фэйт фотографировала. Создавалось впечатление, будто она поглощена многокрасочным рынком, но на самом деле, благодаря своему удобному местоположению, она снимала северокорейца. Кван, скорее всего, вымышленный псевдоним, но пока и так сойдет.

 – Теперь к делу, – повторял Мэтт. Он косил под безобидного чудака, и любому прохожему показалось бы, что патлатый малый что-то напевает себе под нос. Мэтт даже покачивался в такт воображаемой музыке. Люди в парке старались держаться от него подальше. – Кван рассержен. Он заждался. Ларкин только что передал ему какую-то маленькую вещицу. Не могу разобрать, что это такое.

Если Фэйт удалось сфотографировать с нужного ракурса, возможно, получится увеличить картинку и узнать, что именно Ларкин вручил Квану: скорее всего, флешку или микрочип. Значит, они встретились не просто переговорить, а чтобы провести собственно передачу технологии из рук в руки. Почему именно так? Почему не послать чертежи или любую другую информацию электронным путем? При том что денег не видно. У Квана не было в руках спортивной сумки с наличностью, так что, наверное, заплатили Ларкину прямо на какой-то счет.

Мэтт подсказал ответ, комментируя процедуру передачи:

– Кажется, Квану не нравится, что пришлось встретиться лицом к лицу, но изготовитель оружия – человек старой школы – не желает, чтобы его чертежи пересылались по интернету. Недоверчивый ублюдок, но эта его черта нам на пользу. Возможно, он уже обжегся о шпионские программки нашей  Фэйт, – сострил Мэтт.

Кван засунул то, что получил от Ларкина, в карман куртки, затем похлопал по нему, словно убеждаясь, что вещица в целости и сохранности.

– Кван спрашивает, все ли готово, – продолжал Мэтт. – Ларкин сказал, что «нет». Месяца через три, а в случае задержек и все шесть, опытный образец будет завершен. Переданные чертежи – демонстрация доброй воли. Но любой приличный ученый сумеет закончить… Боже правый! – Мэтт перестал прикалываться и понизил голос: – ЭМИ? Он сказал «ЭМИ»?

На мгновение все застыло. Улыбка пропала с лица Фэйт, Райан замер. Кэйл не дышал. А потом они продолжили свои занятия как ни в чем не бывало.

Кван отвернулся первым. Ларкин, будто забавляясь, с минуту смотрел вслед уходящему северокорейцу, и лишь потом сам пошел по улице, помахивая маленькой коричневой сумкой с рыночными покупками.

 – Райан, вы с Фэйт идите за Кваном, а я пока доложусь о новостях, – тихо приказал Кэйл, – Мэтт, проследи, как Ларкин вернется на теплоход, а потом займись делом. Чтобы к моему возвращению все записи по слежке были скомпонованы.

С самого начала сегодняшнего наблюдения за Ларкиным Кэйл и его люди внимательно высматривали Миллса или другого охранника. Не в привычке Ларкина бродить в одиночестве без какого-либо прикрытия. Хотя вполне возможно, что никто из его телохранителей и не догадывается, что Ларкин – предатель. Кто в здравом уме допустит, что отдать оружие, генерирующее супермощные электромагнитные импульсы, в руки северокорейцев – хорошая мысль?

Так о чем же говорили Ларкин и Миллс накануне? Если глава службы безопасности не знает о сделке с ЭМИ, то какие еще планы строили эти двое?

Основная работа пока была закончена, и Кэйл взглянул на Дженнер. Он с удивлением заметил, что она также пристально смотрит на Ларкина, как недавно он сам. Она не слышала слов Мэтта, но, похоже, все это время внимательно следила за происходящим. Ее глаза были прищурены, и, почувствовав на себе взгляд Кэйла, Дженнер спросила:

– Что, черт возьми, за делишки проворачивает этот тип?

          * * * * *

ДЖЕННЕР ОТ ПРИРОДЫ НЕ БЫЛА ГЛУПОЙ.

Плюс тридцать лет взлетов и падений многому ее научили. Фрэнк Ларкин явно ввязался во что-то грязное. Да, она пока не готова безоговорочно признать, что Кэйл и его люди – по-настоящему хорошие парни; они все же похитили ее и Сид и обращались с нею довольно бесцеремонно. Заковывали в наручники, помыкали и лапали.

Но они ни разу не причинили ей боли, не считая стертых стальными браслетами запястий. Кроме того, наблюдая за Кэйлом, Дженнер заметила мгновенно промелькнувшее выражение шока, когда он слушал репортаж с места событий. Заметила, как его взгляд ужесточился, и порадовалась, что она не Ларкин.

Конечно, нельзя совсем сбрасывать со счетов вероятность, что она попала в заварушку не между плохими и хорошими парнями, а между плохими и еще худшими. С другой стороны, Дженнер все больше склонялась на сторону Кэйла. Тот хотя бы не встречался тайком с северокорейцами – да, она не дремала, когда один из сообщников Кэйла об этом упомянул. Насколько она могла судить, Кэйл со своей группой всего лишь вел наблюдение.