Самая приличная ведьма - Анна Викторовна Батлук

замолчать, и ветер прекратил дуть, замер от боли. Я отвернулась, скрывая слезы, и сжала кулаки так сильно, что ногти врезались в кожу. Было больно: совсем недавно я мечтала развеять этот надоедливый дух, а теперь сожалела из-за его возможного исчезновения. И подумать боялась, что скажет на это Тиль.

В ответ на мои мысли опять раздался визг — швея возвращалась и, что удивительно, на метле. Странно, но визг теперь казался азартным, а не испуганным — Тиль привыкала.

— Не говори ей, — хрипло сказал Уго. — Не говори ей, слышишь?

Я молча кивнула, наблюдая за приземлением швеи.

Совсем скоро подоспел и Ригерлаш. Он был зол и явно не из-за выпитого Тиль коньяка. Еще больше он взбесился, когда узнал, что я потеряла сознание, но хорошо, что злость его сместилась с меня на матушку, как виновницу моего плохого самочувствия. Он обещал ей всевозможные кары, а я делала несчастный вид, всячески демонстрируя, насколько тяжело слушать нотации.

Уго убрался, отлично понимая, что не стоит попадаться Ригерлашу на глаза. Вечерело, и дух становился плотнее, не заметить его было сложно.

Чтобы отвлечь Мартина от возмущений, рассказала ему, что узнала, умолчав, впрочем о рассеивании Уго, рядом была Тиль, а я обещала молчать…

Мартин тоже не смог вспомнить ни одну Хельгу в городе, хотя размышлял об этом все время, пока мы ехали в карете.

— Мы проверим документы, — наконец сказал он. — Возможно, ведьма и поменяла имя, но есть шанс, что в город она приехала, как Хельга.

— И сколько вам понадобится на это времени? Она приходила за Кромбергом, есть шанс, что уже завтра он будет мертв.

— Кромберга не так легко убить, к тому же его охраняют, — Мартин недовольно поморщился. — Я еще после угроз твоей матушки принял для его зашиты все меры.

— Что-то я не вижу и твоей охраны, — я выглянула в окно вроде бы шутя, но тут же всерьез отдернула шторку.

— Мой язык не так важен, как жизнь Главы Торговой гильдии, — улыбнулся Мартин. — Что случилось?

— Это не мой район, — я тыкнула пальцем в окно. — Это даже не центр города! Ты не домой меня везешь.

— Разумеется, — Мартин выглядел так, что я даже засомневалась, имею ли право возмущаться. — Неужели ты думаешь, что я поставлю тебя под удар?

— Под чей это?

— Твоей матушки, например. Что, если предупреждение было уловкой? Или эта самая Хельга решит через тебя навредить родительнице? И твой Уго может вернуться, а мы еще не выяснили его роль в этом деле.

Все это действительно звучало правильно, но мне было не по себе от того, что Мартин уверен, что я останусь у него ночевать. Не в одной же комнате, надеюсь. Очень любопытно, что бы тогда могло быть, но не уверена, что буду готова к этому так скоро.

Я с сомнением покосилась на Ригерлаша и кисло спросила:

— Мы едем к тебе домой?

— Разумеется. Ты не узнаешь пейзажи?

— В прошлый раз я едва ли могла смотреть по сторонам, — напомнила я. — А как же Тиль? Она вернется в наш дом, а там может быть хоть армия во главе с полумертвой ведьмой. Ее, значит, можно подставить?

— Как мило, — промурлыкал Ригерлаш и притянул меня к себе. — Мой дом ты уже считаешь «нашим».

— Что?!

Мартин тихо засмеялся и поцеловал меня в висок. По коже побежали мурашки, я попыталась было отстраниться, но вырваться из сильных рук не удалось.

— Тиль скоро тоже прибудет. Сказала, что у нее какое-то дело в парке.

Я мигом поняла, какое у нее может быть дело, и помрачнела. Ригерлаш решил, что это по его вине, и принялся усиленно просить прощения. И так хорошо у него это получалось, что к моменту прибытия к дому я Мартина полностью и безоговорочно простила и даже этого самого прощения немного запасла. А еще выдала информацию о том, что, скорее всего, Угрич Нойнштоль уже не придет в сознание. Во всяком случае, если придет в себя неожиданно, это точно будет поводом взять его под стражу и вместе с тем искать женское бездыханное тело. Пока ведьма опять не решит перепрыгнуть.

У дома Ригерлаша нас встречал тот же слуга, что и в прошлый раз. Он нисколько не удивился моему появлению, но, думаю, был рад, что на руки принимать меня не пришлось. Я вышла из экипажа самостоятельно и приветливо улыбнулась.

И вечер завертелся обычным посещением гостей: когда дом не знаком, но нужно запомнить расположение комнат, преодолеть смущение перед слугами и вместе с тем как-то привести себя в порядок перед ужином. Очень скоро явилась Тиль с моей же метлой и ворохом вещей. Они совершенно точно сговорились с Ригерлашем, и в этом я удостоверилась, когда увидела, как бережно швея достает из чехла великолепное бальное платье.

— А это еще для чего? — я критично осмотрела зеленое безобразие, представляющее собой ворох кружев и рюш. — Мартин собирается употребить меня на полдник в качестве пирожного? Где ты его вообще взяла?

— Где взяла, там уже нет, — Тиль любовно погладила ткань. — Я же знаю ваши размеры, так что, когда поступило задание, мигом побежала искать что-то подходящее.

— Какое задание? — я едва сдерживалась от желания схватить Тиль и встряхнуть ее — девушка слишком неторопливо выдавала информацию той, которая искренне не понимала, о чем идет речь.

— Найти вам подходящее платье.

Я посмотрела на потолок, призывая себя быть терпеливой.

— Подходящее для чего?

— Так завтра свадьба, — брякнула Тиль. Я закашлялась от неожиданности, поперхнувшись шокирующей информацией. — А вам офицер ничего не рассказал что ли?

— Забыл, наверное, — просипела я, схватила со стола стакан с водой и залпом выпила.

— Мужчины, — недовольно поцокала языком Тиль. — Не понимают, сколько у женщин подготовки к такому важному событию.

Швею я не дослушала, а бросилась вон из гостевой спальни, в которую меня определили. Интересно, как скоро Мартин собирался сказать мне о нашей свадьбе? Я уже молчу о том, что он вообще-то моего согласия должен был спросить! На колено встать да и вообще! Доверие мое завоевать, в конце концов. Вот уж принц нашелся, полностью уверен, что я не откажусь?! Так он ошибся! Не нужен ведьме муж, который ни в грош не ставит ее мнение!

У горничной в коридоре я уточнила, где находится Ригерлаш. Выглядела я неспокойной и неуравновешенной, из ушей только что дым не валил, а взгляд точно был безумным,