Самая приличная ведьма - Анна Викторовна Батлук

похмельем. Иначе почему она постоянно прикладывала ко лбу что-то завернутое в полотенце?

— Ты подвела нас, Франциска Беллингслаузе, — похоронным голосом сказала одна из ведьм. Я закатила глаза — с разочарованием Совета ведьм я уже смирилась и никаких иллюзий не питала. — Тебе не спастись.

Думать о долге перед ведьмами, после того как натравила на людей собственную мать, было как-то странно. Сложившаяся ситуация меня словно отрезвила. Пока я лежала на полу дома недвижимой, поняла, что лично от меня ничего в этом мире не зависит. Столько времени и нервов я потратила, чтобы разорвать помолвку Кромберга, а оказалось, его надо было защищать от козней сумасшедшей ведьмы. А лучше не появляться в Велтоне и не ввязываться в эту историю, но что уж тут.

И пусть Совет ведьм угрожает мне рабством, долгом и тем, что выгонит из дома. В настоящий момент я вообще у Ригерлаша ночую, а будут ведьмы требовать сиюминутного возврата долга, так сообщу Кромбергу, почему так себя вела, и попрошу денег за выдачу заказчиков. Завтра состоится свадьба, и наш договор автоматически аннулируется, так что ничего мне не будет мешать сделать свое подлое дело.

Я улыбнулась своим мыслям и с удовольствием отметила, как вытянулись лица ведьм. Не такой реакции они от меня ожидали.

— А расскажите мне, пожалуйста, — я посмотрела прямо на Ангелику. — Знакомы ли вы с некой ведьмой Хельгой?

В зале стало так тихо, что можно было расслышать тяжелое дыхание Главной ведьмы. Остальные поджали губы, но не возмущенно, а как-то испуганно. Вкупе с тем, что они переводили взгляды с меня на Ангелику, реакции ждали именно от нее, а значит, с Хельгой были знакомы все.

— Вы в курсе, что, скорее всего, именно она убивает людей в Велтоне?

— Этого не может быть, — отмерла Ангелика. — Ты говоришь глупости.

— Правда? — я усмехнулась. — И почему же?

Главная ведьма выдохнула, отняла ото лба полотенце и сделала слабую попытку натянуто улыбнуться. Пару минут ничего не происходило, Ангелика рассматривала меня и размышляла, как поступить. А после, когда я уже не ждала ничего хорошего, вдруг щелкнула пальцами, и в зале мы остались одни.

— Глупая девчонка. Ничего не понимаешь, но болтаешь. И чтобы указать тебе степень дремучести, расскажу про Хельгу. Но сначала, скажи, что ты знаешь о том, как становятся Главной ведьмой?

Я пожала плечами.

— Выбирают самую достойную?

Ангелика коротко хохотнула, демонстрируя смех номер шесть.

— Нет.

— Аааа, — я многозначительно посмотрела на Ангелику. — Тогда это отменяет многие мои вопросы.

Главная ведьма прищурилась, сразу поняв подтекст, но одергивать меня не стала. По-видимому, действительно чувствовала себя плохо.

— Любая из ведьм может бросить вызов Главной ведьме и, если победит, займет ее место. Схватка обычно очень и очень кровавая и, как правило, заканчивается, когда одна из ведьм погибает, — теперь уже Ангелика многозначительно на меня посмотрела, намекая, что как минимум одно состязание она уже выиграла, — Мне вызов бросали уже пятеро.

Я молчала, не зная, что на это ответить. Сомневаюсь, что Главная ведьма оставила меня в зале для того, чтобы похвастаться?

— Именно в этом зале собирается Совет ведьм и приходит та, которая желает сразиться. Таких мало, Франциска. Кто добровольно пойдет на смерть? Только непроходимые дуры. Первую свою соперницу — ту, на чьем кресле сейчас сижу, я иссушила, призвав воду из ее тела. Вторую похоронила заживо, а вот Хельга была третьей, и она сгорела.

Мне стало тошно, когда я представила все эти смерти. Не уверена, что такое колдовство не запрещено.

— Может быть, Хельга просто обожглась?

— Знаешь, если и обожглась, то до черной обугленной кожи, когда куски отслаиваются, как кора на старом дереве. Я пнула ее труп и отдала приказ выбросить его на помойку. Как тухлятину какую. Так что Хельга не может быть жива, Франциска.

Я с трудом проглотила замечание о том, какая Ангелика «добрая». Меня не покидало ощущение, что Главная ведьма желает похвастаться, рассказать хоть кому-то о так называемых достижениях. Когда я училась в колледже, никто не упоминал о традициях вступления на пост главы ведьмовского сообщества, так что такого могущества и вместе с тем зверства никто и оценить в полной мере не мог. Но почему об этом вообще знала моя мать?! Никогда в ней не замечала желания занять высокий пост.

— Может быть, мы о разных Хельгах говорим? Не такое уж редкое имя, согласитесь. Свою вы и убили, а еще одна в Велтоне творит непотребства.

Ангелика поднялась с кресла, осторожно уложила в него то, что прижимала ко лбу, и подошла ко мне. Не прикасалась, нет, все же в зале я присутствовала не физически, но ее близость ощущалась, и мне было противно.

— Франциска, ты знаешь хоть одну ведьму по имени Хельга?

Не так давно я задала почти такой же вопрос.

— Знала бы, не обращалась к вам.

— Считается, что опороченное имя не принесет ведьме счастья. И как ты знаешь, при рождении ведьмы все мы обращаемся к гримуару удачных имен. Так вот имени Хельга ты в нем не найдешь.

— А кто опорочил это имя?

— Чернокнижница, которая убила множество людей для того, чтобы сотворить страшные деяния. Вряд ли ты слышала о ней, но поверь, ритуалы, придуманные ею, ужасны.

— На крови… — прошептала я. Догадка мазнула меня, и я пошатнулась, не в силах устоять на ногах. Чернокнижница жила давно: ее книга едва сохранилась, и, судя по внешнему виду, не так уж и заботились о сохранности страниц. Ведьма не желала, чтобы ее знания кто-то приобрел. Она собиралась пользоваться ими долго. Очень долго — несколько жизней подряд. А для этого что нужно сделать? Всего лишь получить новое тело. А имя… Действительно, приличные ведьмы суеверны, и ни одна из нас не назовет дочь опороченным именем, но о каких суевериях идет речь, если ты возвращаешь себе собственное имя? Уверенная в себе ведьма и через года может назваться правильно.

Моя матушка откуда-то узнала об истинном назначении ритуала, который проводится в Велтоне, но глаза на правду никому не собиралась открывать. Почему? Я покосилась на Ангелику, которая довольно прошествовала обратно к креслу, когда разглядела в моем лице ужас. Совет ведьм в курсе убийств, но ни во что не вмешивается? Как так выходит, что моя мать в курсе истинного назначения ритуала, а Ангелика нет?

От происходящего голова шла кругом, и я должна была прояснить хотя бы что-то, чтобы