Последний из медоваров - Кейт Андерсенн

тебя сегодня... А теперь лучше промолчи, твой гэлльский акцент ни к чему.

Красные мундиры были уже близко. Один из них обернулся... Вот так удача! Джастин, правая рука Фергюссона. Я подавил желание нырнуть в толпу или порвать его на месте и позволил ему скользнуть глазами по собственному лицу. Сейчас, как выразилась Бетти, меня и родная мать не узнает. Под руку с женщиной в торговом порту, прямо у них на глазах.

Внутри распирало странно приятным торжеством - не знал, что жизнь может быть такой пряной. Если посчастливится вернуться в Нагорье, буду скучать по этим денькам.

Значит, я здесь по просьбе Джен?.. На нее непохоже.

Джастин остановился, подходя к мужчине в засаленной куртке.

- Это смотровой, - шепнула Бетти.

Мы притерлись чуть поближе к лавке с сушеной рыбой. Элизабет начала придирчиво осматривать товар под громкие расхваливания хозяйки, а я прислушался.

- ...появятся... если с детьми... задержать... ищем по городу... наверняка выберут море...

Вот и все, что удалось мне услышать. Но и того достаточно. Джастин отсыпал смотровому пару монет. И, оглядываясь в поисках этих самых детей, медленно направился к выходу с пристани.

Элизабет сообщила торговке:

- Нет, мне ничего не нравится.

- А если подешевле? - взмолилась та.

Но Элизабет уже взяла меня за руку и потянула дальше.

- Значит, порт тоже обыскивают.

- С детьми пробраться незаметно не получится...

Элизабет понимающе поджала губы. Вот с ней никаких не было проблем - все четко, понятно. Не то, что гусельница.

- Вас с Джен никто не узнает, а детей, значит, надо будет спрятать, - бодро отвечала женщина. - Не будем отказываться от плана и играть им на руку, верно?

Я кивнул. Хорошая у Джен подруга. С этой женщиной да с нашим запалом мы не проиграем.

- Это и есть шхуна Гэвина, - указала она на небольшой кораблик с двумя мачтами. - Я покупаю у него рыбу. Идем.

У трапа сидел и чинил сеть человек неопределенного возраста с проплешью на длинных седых волосах. Увидев Элизабет, он бросил все, вскочил и залепетал:

- Мисс Элизабет, вот же счастье вас видеть!

- Здравствуй, Гэвин, - прямо таки царственно склонила голову та.

*** Терри

Джон трясся у каминной трубы.

Все шло хорошо, мы пекли пироги, мазали друг друга мукой, заговорщицким шепотом с Рони напевали "Виски во фляге", чтоб гусельник не услышал и не отругал, а Френ цвела и пахла, как говорила наша цветочница.

И вдруг - гусельник бледнеет, роняет миску, яблоки разлетаются по кухонному полу... И требует от нас бегом лететь на чердак и сидеть там тихо. Не высовывать нос, что бы ни случилось.

Прибегает следом сам и падает в угол, ни жив, ни мертв.

В тишине пустого дома, кажется, я услышал где-то далеко шаги, голоса.

Посмотрел на белого Джона.

- Хозяин приехал, - одними губами пояснил мне он. - Скорее бы Бетти вернулась.

Френ положила ему руку на плечо.

- Разве он будет против, что мы тут? Ведь тетя Бетти сказала...

Джон прервал ее, улыбаясь так, словно у него зубная боль:

- Да, Френ, он будет очень против. Точнее, не против, а... даже за... Но это совсем не важно.

*** Рони

Я очень боялась высоты. А тут, с чердака, было высоко. Джон с лютней за спиной стоял на стыке двух крыш рядом с Терри и тихо подбадривал меня:

- Давай же, Рони! Прыгай! Мы тебя поймаем.

А сзади меня стояла Френ. И твердила, как заговоренная:

- Рони... мы упадем...

А там, ниже Джона, ниже Терри был задний двор. Только вчера мы там счастливо рубили дрова, Тэм нам был как папа, а мы с Терри - как брат и сестра, и все было так прекрасно...

В глазах туман, а я на подоконнике.

За дверью раздались гулкие шаги. Я испугалась и шагнула к Джону. Упала в пустоту и, зажмурившись, расставила руки.

Что-то заскрежетало, дзынькнуло, покатилось... И я открыла глаза в руках Джона. А прямо мне