Линии Леи - Евгений Луковцев

— Сделано, сделано, — успокоил дежурный.

— Станции бы совсем изолировать, — с тоской в голосе предложил Федя, заранее зная ответ.

— Вы чего? Час пик вот-вот начнётся. Ещё полчаса, и в поездах будет давка. Вы там поторопитесь!

Федя нажал кнопку и издал грустный саркастический смешок. Эфир хрустнул. Затем голос, докладывавший раньше о готовности четвертой группы, спросил:

— Федь, с нашей позиции ничего не видно. Я не понял, у нас что, прорыв? Массовый?

— Нет, не настолько всё плохо, — успокоил Фёдор. — Но и хорошего мало. У нас утечка зомби из второго резервуара.

Официально первый зомби в московском метро появился в 1954 году. Официально — это потому, что они могли встречаться и в более ранние годы. И наверняка так было, но на коротких ветках того времени они быстро попадали на конечные станции. Где их отлавливали и без лишней бюрократии отправляли по медицинскому ведомству — в психиатрию.

В 1954 году Кольцевая линия замкнулась. Первый же появившийся там зомби получил уникальную возможность гонять кругами до самого закрытия. К этому часу он успел прийти в состояние, совершенно не подобающее человеку. Рыхлая серая кожа, пустой взгляд, капающая на пол слюна. Пальцы, растопыренные в спазме так, словно он собирается вцепиться в горло первому, кто рискнёт подойти. И совершенно звериные повадки.

Первый официальный московский зомби напал на станционных служащих при попытке вывести его из вагона. Подоспевшему на помощь дружиннику он начисто откусил кончик носа, и уже перед нарядом милиции предстал во всей красе, многократно описанной в книгах ужасов. То есть, всё вышеперечисленное, плюс окровавленная пасть.

Бог его знает, почему сержант не пристрелил эту бестию с перепуга, а врезал ботинком под колено и спеленал. Почти в буквальном смысле: кроме наручников пришлось зафиксировать локти кожаным ремнём, а ноги обмотать пиджаком дружинника, усилить на лодыжках шнурками от ботинок, а в коленях — ещё одним ремнём. И даже в таком виде задержанный едва не высвободился, устроив настоящую истерику, как только оказался вне света Леи.

К утру слухи об удивительном, мутирующем на глазах психе облетели город. Паре паникёров даже пришлось затыкать рот при помощи КГБ, потому что версии в их изложении угрожали уже не только умам соседей, но и государственной безопасности. Самая невинная из них гласила, что кольцевая линия метро ни что иное как ядерный синхрофазотрон, в котором учёные-вредители ставят опыты над людьми, приучая их жить в условиях радиации.

Пугнув сплетников как следует, в КГБ не сдержали ехидства, доложили об этом анекдоте по инстанции. И тогдашний директор Объекта был вызван в Центральный комитет партии. К счастью, удалось найти нужные слова, разговор прошёл в позитивной тональности. Всем участникам событий было с самого верха приказано немедленно забыть о случившемся, в том числе и отдельным ехидным болтунам в погонах.

Зомби из института психиатрии перевезли обратно, в распоряжение нашего подземного института, где он прошёл все стадии научных и не очень исследований. По итогу работников метрополитена начали инструктировать (под подписку, разумеется) о грамотных действиях при острых психиатрических расстройствах пассажиров с аномальной симптоматикой.

С того момента зомби в метро выявляли регулярно. От трёх до десяти случаев в месяц. Для большого города это не много, говорят, что в Нью-Йорке почти вдвое больше. Возможно, их и у нас было больше, просто спасти удавалось не всех. Если припадок происходит не в вагоне, а на платформе, то почти всегда заканчивается фатально. Поток воздуха, предшествующий появлению поезда, срывает с человека в пограничном состоянии последний блок, и новый зомби просто спрыгивает под колёса.

Почему так происходит? Ну вы спросили! Никто этого не знает. Учёные говорят что-то невнятное насчёт аллергической реакции на повышенный карниоментальный фон. Что это значит, объяснить не берусь, я не врач, я само слово еле запомнил.

Причины то ли наследственные, то ли связаны с угнетением нервной системы этанолом, то ли вообще возникают при бесконтрольном приёме поливитаминов… Короче, выяснить достоверно, как я понимаю, никому во всем мире не удалось. Спросить не у кого, зомби не слишком разговорчивы. Заболевание вызывает у них полную эмоциональную атрофию. Существо ничего не хочет, ни на что не реагирует и никуда не стремится. Подземное облучение поддерживает в мозгу хаотичное бурление мыслей и эмоций, зомби этого достаточно, чтобы впасть в блаженное забытье. Но попробуйте только лишить его света Леи, испытаете наяву худший из сценариев зомби-апокалипсиса!

Абстиненция или, говоря по-простому, ломка у зомби настолько суровая, что может обычной наркотической ломке в страшном сне являться и лекции ей назидательные читать. Зомби готов не просто рвать, крушить и убивать — он способен выломать себе руки и ноги, лишь бы вернуться в милое сердцу подземелье. Да что там руки, он готов оторвать себе голову, если связано тело, и на ресницах ускакать по шпалам в темноту. Так бы и сделал, только со связанными руками голову не очень-то оторвёшь, да и отделение её от туловища приводит к одинаково фатальным последствиям что человека, что зомби.

С годами ясности в процессе обращения больше не становилось. Зато появилось понимание, что растущий безумный контингент надо где-то размещать. Ни в одной больнице удержать его нереально, вне метро зомби быстро истощались и просто дохли. Выход казался очевидным: под казематы приспособили пустующий ангар в депо.

В ходе перевозки произошёл первый массовый побег или, как для конспирации говорили в метро, утечка. Она вызвала самый крупный сбой в работе метрополитена, поезда по одной из веток не ходили почти сутки. А ловлей беглецов занимались без малого неделю, причём троих отыскать так и не удалось.

Из плюсов — история показала, что в зоне облучения зомби приходят в состояние покоя. Если хранить их в сухом прохладном месте, то не требуется много пространства и никакой инфраструктуры. Они будут спокойно стоять плотными рядами в уголке. Годами, десятилетиями не претерпевая никаких внешних изменений.

Теперь в метро оборудовано три резервуара для хранения зомби. Под них отвели пустующие секретные бункеры. Проектировались они для нужд гражданской обороны, но так и не пригодились, так чего зря добру пропадать?

Самый старый, разумеется, в центре города — тянется от улицы Никольской, заканчиваясь почти под самым Большим театром. Он заполнен до отказа и законсервирован, вход в него со станции Театральной наглухо закрыт и для маскировки дополнительно перегорожен пошарпанной железной будкой с надписью "комната приёма пищи".

Второй и третий резервуары забиты не так плотно. Самый новый в районе Динамо — вообще, можно сказать, пустой. А номер второй,