Как провести медовый месяц в одиночестве - Оливия Хейл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Верно, — говорю я и провожу пальцами по его волосам. — Я знаю, что ты этого не сделаешь.
Он снова целует меня. Поцелуй наполнен обещаниями будущего, волнением неизвестности и всеми теми словами, которые мы только что произнесли. Я целую его в ответ. Потому что приключение, в которое мы отправляемся?
Возможно, оно станет моим самым любимым.
ЭПИЛОГ
Три года спустя
Краем глаза я смотрю на Филиппа. Он листает мой блокнот, заполненный каракулями, которые я сделала во время перелета. Я даже взяла с собой маркеры, и заметки к каждой главе имеют свои разноцветные заголовки.
Таксист быстро входит в поворот, и я хватаюсь за подголовник впереди себя.
— Держитесь! — говорит водитель с усмешкой. — Впереди еще больше поворотов. — Двигатель машины протестует, пока мы едем вверх по дороге. Слева от нас — бесплодный склон холма, справа — кустарник. — Так, теперь нужно смотреть. Когда мы подъедем сюда, направо.
Когда он огибает угол, из кустарника открывается прекрасный вид на сверкающее голубое Эгейское море. Оно простирается насколько хватает глаз. А под нами, на скалах, высятся белые дома. Квадратные, как сахарные кубики, они выстроились вдоль выжженных солнцем склонов, каскадом спускающихся к лазурным водам.
— Боже мой, — шепчу я. Мы видели голубой океан, когда летели сюда, но этот вид намного лучше.
— Это впечатляет, — говорит Филипп. — Мне очень нравится идея — вот так поймать их всех вместе.
Я отвожу глаза.
— Что?
Он протягивает блокнот.
— Сюжет? Мне нравится. У тебя есть отличная идея для сюжета: они все занесены снегом на роскошном горнолыжном курорте.
— Правда? — говорю я, ухмыляясь. — Ты так думаешь?
— Определенно. Достойное продолжение твоей последней книги.
— Спасибо. Прости, что заставила тебя читать ее сейчас, на этом извилистом пути.
Он усмехается.
— Я сам предложил.
— Ты видишь это? Вид?
— Да. — Он протягивает руку и берет меня за руку. — Это потрясающе.
— Я не могу поверить, что мы действительно здесь.
— Я тоже, — говорит он и криво улыбается. — А вот во что я не могу поверить, так это в то, что ты придумала целый сюжет для своей следующей книги, учитывая все безумие последних нескольких недель.
Я пожимаю плечами.
— Я тоже. Может быть, именно поэтому? Моему мозгу нужно было отвлечься от планирования вечеринок и рассадки гостей?
— И он сразу перешел к убийству, — говорит он, но в его голосе слышится только веселье. Я полностью превратила его в наркомана, помешанного на настоящих преступлениях. Он и так был наполовину им, как я однажды сказала ему. Документальные фильмы о реальных преступлениях и убийствах относятся к тому же лагерю. В свою очередь, он открыл мне глаза на совершенно новый мир документальных фильмов об исторических преступлениях или, что еще более безумно, о финансовых преступлениях. Это не менее интересно.
Теперь он официально является юридическим консультантом моих историй. Он сделал "Убийство в солнечном свете" лучше, чем все мои предыдущие книги, просто позволив мне поработать с его мозгами.
Конечно, иногда предложения оказываются бесполезными. Почему у него так сильно напрягается челюсть, когда он смотрит на нее? спросил он однажды, опустив мою рукопись и нахмурившись.
Потому что это показывает, что он втайне тоскует по ней!
Он на это не купился, но есть вещи, которые нужно быть просто читателем романов, чтобы оценить.
Таксист останавливается перед курортом. Это видение белых, выбеленных известью стен с оттенками голубого и терракотового. Два огромных узловатых оливковых дерева окружают деревянную дверь, обозначающую вход в новый пятизвездочный комплекс корпорации «Зима» на греческом острове.
— Как он выглядит старым, — спрашиваю я, — если он открылся полгода назад?
— Отличные архитекторы, — отвечает он.
Мрамор сияет. Наверняка его добывали на месте.
Приходит служащий, чтобы забрать наши сумки, и я просовываю свою руку через руку Филиппа. Его льняная рубашка мягко ложится под мои пальцы.
— Не могу поверить, что это реальность.
Он прижимает поцелуй к моему виску.
— Остановиться в «Зимнем курорте» — это уже не раз в жизни, — говорит он, и в его голосе звучит лишь малая толика самодовольства.
Наш номер должен быть готов уже как час, — с широкой, услужливой улыбкой объясняет служащий, — но не хотели бы мы насладиться поздним обедом на террасе?
— Определенно, — говорю я.
Портье обходит красивую стойку, чтобы проводить нас туда.
— Вам сюда, мистер и миссис Мейер.
Филипп прижимает еще один поцелуй к моему виску.
— Именно так, — бормочет он. — Теперь ты вся моя.
Моя рука крепко сжимает его руку.
— И ты весь мой.
С террасы открывается вид на темно-синее Эгейское море, простирающееся до самого горизонта. Несколько чаек лениво порхают над головой в потоках теплого воздуха. Рядом с террасой находится бассейн отеля, окруженный шезлонгами с теневыми зонтиками и высокими оливковыми деревьями в терракотовых горшках, дающими столь необходимое облегчение от палящего солнца.
— Ущипни меня, — шепчу я. — Прямо сейчас.
— Ни в коем случае, — говорит он. — Это было бы очень не по-мужски.
Нас провожают к столику у самого края террасы, откуда открывается вид на крутой спуск к соседним белым домам.
— После обеда мы с удовольствием проводим вас в ваш номер, — говорит наш гид и дарит нам еще одну лучезарную улыбку. — Официант сейчас выйдет, чтобы принять ваш заказ.
Она уходит, а я ставлю сумку на стул. Затем я обнимаю Филиппа и прижимаюсь к его губам.
Он усмехается, но целует меня в ответ.
— Привет, — шепчет он.
— Привет, — шепчу я в ответ. Это были очень долгие двадцать четыре часа. Международный перелет, очень мало сна, пересадка в Афинах. Но теперь мы здесь. Мы вдвоем в раю, в очередном приключении. В моей сумке лежит путеводитель. Правда, менее аннотированный, чем мой предыдущий. Но закладки в этом?
Мы положили их туда вместе.
— Счастлива? — спрашивает он. У него теплые глаза. Они такого же цвета, как море внизу. Темно-синие и искрящиеся.
— Да, — говорю я. — Глупо счастлива.
Он целует меня снова, нежно.
— Хорошо, — говорит он. — Это моя цель.
— Правда?
Он пододвигает мне стул, и я сажусь, наблюдая за ним. Его лицо расслаблено. Брови не нахмурены. Он красив, и теперь он мой. Навсегда.
— Да, — говорит он и полуулыбается, садясь. — Я не уверен, что смогу вместить все это.
— Просто наслаждайся этим. — Я протягиваю руку через покрытый бельем стол, и он берет ее. На пальце его левой руки красуется толстое золотое обручальное кольцо.
Оно повторяет тонкое золотое обручальное кольцо с бриллиантом на моем пальце.
— Знаешь, технически это наш второй медовый месяц.
— Так и
