Моя последняя война. (Афганистан без советских войск) - Махмуд Гареев

Но и в Кабуле события развивались довольно драматическим образом. Дело в том, что защитникам Джелалабада надо было срочно оказывать помощь путем посылки туда резервов, пополнения и дополнительного количества боеприпасов. Резервов в Кабуле было немного. Но можно было послать 15 танковую бригаду (20–30 танков) и остатки так называемой 37-й десантно-штурмовой бригады (300–400 чел.), которая представляла из себя по существу обычный пехотный батальон.

Но министр обороны Танай и наш главный военный советник генерал-полковник М. М. Соцков выступили против этого. Они обосновывали это тем, что противник специально хочет выманить из Кабула силы правительственных войск и тем самым ослабить оборону столицы и затем овладеть ею. Я настойчиво и твердо отстаивал необходимость немедленной посылки войск на усиление Джелалабада. При этом исходил из того, что Джелалабад ни при каких обстоятельствах сдавать нельзя и надо удерживать его всеми имеющимися силами и средствами.

Во-первых, взятие Джелалабада и обоснование там оппозиционного правительства существенно изменило бы всю военно-политическую обстановку в Афганистане в пользу моджахедов. Это могло привести к целому ряду сдач оборонительных позиций и городов, переходу на сторону противника некоторых частей правительственных войск и события обрушивались бы как снежный обвал. Республика Афганистан была в таком состоянии, что ей нельзя было терпеть ни одного серьезного поражения. Любое такое поражение вело к общему поражению. Это подтвердили и последующие события 1990–1991 гг., когда сдача Хоста и откол северных провинций от Кабула в короткий срок привели к падению режима Наджибуллы. Во-вторых, со взятием Джелалабада, который всегда считался воротами в Афганистан, для моджахедов открывалась дорога на Кабул. Можно было бы попытаться создать промежуточные оборонительные рубежи между Джелалабадом и Кабулом, но было ясно, что в полевых условиях, не опираясь на крупные населенные пункты, правительственные войска не в состоянии обороняться, их просто невозможно будет заставить жить и воевать длительное время в полевых условиях. Поэтому выход основных сил оппозиции к Кабулу был бы неизбежен. Но это в корне изменило бы обстановку и усилило антиправительственные настроения среди населения и в войсках.

В-третьих, дело представлялось таким образом, что для удержания Джелалабада потребуется меньше сил и средств чем для обороны Кабула, когда к нему подойдут силы с других направлений. К тому же Джелалабад притягивал к себе значительные силы оппозиции, облегчая участь Кабула.

Военно-политическое значение удержания Джелалабада хорошо понимал и президент Наджибулла. И надо отдать ему должное в том, что он, несмотря на противодействие, довольно быстро принял решение о направлении резервов в Джелалабад и твердо проводил его в жизнь. В частности, 15-я танковая бригада и 37-я десантно-штурмовая бригада были немедленно отправлены в Джелалабад. Правда, до прибытия туда более половины личного состава разбежалась. Но даже та часть подразделений, которая прибыла в Джелалабад, помогла несколько укрепить позиции защитников города. Само прибытие помощи из Кабула укрепляло их моральный дух.

Но дело осложнялось тем, что моджахеды продолжали атаковать Джелалабад с разных направлений. Они тоже несли немалые потери, но не останавливались ни перед чем, ибо понимали, что провал их наступления тоже имел бы для них тяжелые последствия.

Более 2-х месяцев продолжались бои в Джелалабаде. После каждого прорыва или иного осложнения обстановки раздавались отчаянные просьбы о помощи. Каких-либо цельных частей для отправки в Джелалабад уже не было. Разъезжая по разным районам Кабула вместе с афганскими генералами (чаще всего с генералами Рафи или Делаваром), я пытался найти неиспользованные резервы. Так в один из дней оказался в большом ремонтном заводе. Там обнаружили около 70 неисправных танков, боевых машин пехоты и бронетранспортеров, свыше 100 артиллерийских орудий и немало другой техники. Завод стоял вследствие того, что была повреждена линия электропередачи, подающая электроэнергию на этот завод. Многие рабочие завода ушли с завода поскольку им не давали ни муки, ни денег. Ситуация с заводом изображалась как безвыходная. Я предложил президенту поехать на этот завод.

Ознакомившись с ним, он на месте отдал все необходимые распоряжения о восстановлении линии электропередачи, ускоренном ремонте вооружения, наборе личного состава с тем, чтобы сформировать еще одну танковую бригаду, артиллерийский и пехотный полки. Мы каждый день следили за выполнением указаний президента, оказывая постоянный нажим на министра энергетики, министерство обороны и другие органы. Затем, когда были сформированы части, на полигоне проводили их боевое слаживание и отправляли в Джелалабад.

Кроме того, в этот гарнизон для восполнения потерь отправлялся личный состав, переброшенный из Мазари-Шариф, Герата и других районов.

Получалось таким образом, что министр обороны оказывался прав в том отношении, что Джелалабад высасывал последние силы из Кабула. Но приходилось идти на риск и решать задачу до конца.

В частности, генерал Танай весьма болезненно реагировал на то, почему мы с начальником Генштаба без его ведома поехали в подчиненные ему части и главным образом, конечно, он был недоволен тем, что президент с нашей помощью выявил его резервы, которые он тщательно прятал. Тогда трудно было понять почему министр обороны занимает такую позицию, но дело прояснилось во время мартовского путча в 1990 году. Что же, если у него был действительно сговор с Хекматьяром, он действовал логично.

Кроме усиления войск, оборонявших Джелалабад, резервами, пополнением, важную, а в ряде случаев решающую роль играли бомбо-штурмовые удары авиации по группировкам противника. Главные силы военно-воздушных сил были брошены на спасение Джелалабада. Авиация действовала с большим напряжением и ежесуточно для поддержки Джелалабадского фронта производилось не менее 100–120 самолетовылетов.

В один из наиболее тяжелых моментов в Джелалабаде президент Наджибулла обратился со специальным посланием к советскому руководству с просьбой оказать срочную помощь Республике Афганистан путем нанесения бомбо-штурмовых ударов с территории СССР по группировкам противника в районе Джелалабада. И эта просьба была поддержана некоторыми советскими представителями.

Мы понимаем, говорилось в обращении, возможный неблагоприятный политический резонанс от применения советской авиации в районе Джелалабада. Но в целом следует ожидать еще большего политического ущерба, если противник овладеет Джелалабадом и подойдет к Кабулу. Тем более, что США и Пакистан грубо нарушают Женевские соглашения, оказывая все возрастающую открытую военную помощь мятежникам. Но советское политическое и военное руководство на такой шаг не пошли.