Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Александр Артёмов

364. СНОВА ЛЕТО

Еще со взгорья, как штыки нацелясьТорчат сухие мертвые стволыИ, словно зло оскаленная челюсть,На мшистом склоне надолбы белы;

Еще землянок черные берлогиСухим быльем с краев занесены,Зияют в чаще по краям дороги,Но этот лес — живой музей войны.

Уж на дрова разобраны завалы.Природа нам союзницей была:Она дождями гарь боев смывала,На пепелища зелень привела.

И хутора спускаются в долину,С угрюмым одиночеством простясь,И жизнь полей становится единой,И неразрывной будет эта связь.

Еще для слуха кажутся чужимиНазванья сел, и путь меж ними нов,Но родины единственное имяВстает как день над волнами холмов.

И люди здесь спешат трудом и словомЗапечатлеть во всем ее черты,Уже навек сроднившись с краем новымВ сознании спокойной правоты.

ЕВГЕНИЙ НЕЖИНЦЕВ

Евгений Саввич Нежинцев родился в 1904 году в Киеве. С пятнадцати лет начал работать. Был табельщиком, сторожем, конторщиком, подручным слесаря.

Евгений Нежинцев принадлежит к числу первых рабкоров; в 1922 году в киевской газете «Пролетарская правда» он напечатал первую заметку. В том же году были напечатаны юношеские стихи Е. Нежинцева.

В 1927 году Евгений Нежинцев окончил Киевский политехнический институт и приехал на строительство Волховской гидроэлектростанции. Он писал и публиковал стихи, был профессиональным литератором, но не оставлял своей специальности инженера-электрика. В Киеве в 1930 году вышла его книга «Яблочная пристань», а в 1931 году — «Рождение песни».

Е. Нежинцев занимался также переводами. Он перевел на русский язык многие произведения классиков украинской литературы: Т. Шевченко, И. Франко, М. Коцюбинского и современных поэтов: М. Рыльского, А. Малышко, П. Усенко, Т. Масенко.

Евгений Саввич Нежинцев умер в дни блокады Ленинграда 10 апреля 1942 года.

365. МУДРОСТЬ

Восприняв мудрость чисел и таблиц,Пройдя тройные рощи интегралов,Мы вышли в жизнь,Как в схватку корабли,Обрывки пены бросив у причалов.Нам стали тесны эти небесаИ ход планет казался тяжелее.Нам другом был и Ом, и Гей-Люссак,Декарт,ПаскальИ Менделеев.И мир был покорен и прост,И формулам должны были поддатьсяСпокойное мерцанье звездИ душное цветение акаций.Но в гроздьях формул потерялись мы,Найдя не сразу наше назначенье.Философы —Лишь объясняли мир.Мы —Изменить должны его движенье.

366. МИРОНЫЧ

Всё было для негоВолнующим и близким:Чертеж котла,Снежинок первый рой,Закат над Смольным,Сметы и запискиИ каждый каменьВ новой мостовой.Он всё изведал:Бури и ненастье.Он всё прошел:Пески, огонь и лед.Он нам с тобой принесТакое счастье,Которое века переживет.Его встречали               то в садах предместий,То в клубах,               где кипело торжество.Он всюду был,               и мы считаем честью,Что все мы —               современники его.

367. ОЧЕНЬ РАНО

Еще над морем не светало,Еще в горах висела мгла.Когда украдкой пробежалаБольшая капля вдоль стекла.

И теплый дождик рад стараться —Давай шуметь по мере силПо листьям мокнувших акаций,По тонким столбикам перил.

И пузырями у фонтанаПошел вздуваться и шипеть.Пускай шумит.Еще ведь раноИ нам вставать,И птицам петь.

368. ВИНОГРАД

Немало мы с вами, друзья, положилиНа эти кусты и терпенья и силы,Чтоб грозы не били,От зноя не слаблиБольшие,Тугие,Янтарные капли.Чтоб люди не знали ни горя, ни тягот,Коснувшись губами пленительных ягод.И вот урожай уже собран в корзины —Выкатывай бочку и ставь посредине.Налейте стаканы и пейте до дна,Чтоб нашей работой гордилась страна.Чтоб люди, одобрив наш труд и успех,Сказали б:«С такими и выпить не грех…»

369. ТУЧА

Был склон безрадостен и крут.Турист ушиб, спускаясь, ногу.Накрапывало понемногу —Срывались капли там и тут.

Казалось, дождь и тот был радШуметь над ним и строить козни,Был туче рад старик колхозник:Теперь воспрянет виноград!

Ладонь подставил каждый листИ пил,            и всё казалось мало…«Дождя лишь мне недоставало». —Ворчал промокнувший турист.

370. ДОРОЖНЫЙ МАСТЕР

Как весело мастер дорожный живет.Летит на дрезине и песни поет.Качаются травы, взлетает песок,Дрожит на шесте кумачовый флажок.Над пеною рек, над равниной,Как птица, мелькает дрезина.

Мосты прогремят и туннель промелькнет —Дрезина замедлит стремительный ход.Наш мастер проверит, как шпалы лежат.Он камешков белых подвыправит ряд.И снова помчится дрезина —Полно еще в баке бензина.

Но небо темнеет, темнеет вода —Над стрелкой зеленая всходит звезда.И тени бледнее кругом…Наш мастер уходит в свой дом.Стоит под навесом дрезина —Наверно, ни капли бензина.

371. СТАРЫЙ УЧИТЕЛЬ

Очки протрет, наденет и глазамиСпокойно прогуляется меж нами,Потом движением заученным рукиРазвесит ловко карту у доскиИ, медленно пройдя по классу,Заговорит.                    Теперь уже ни разуНикто его ничем не перебьет.Потоком мирным речь его течет.И, полные признанья и доверья,Скрипят карандаши и перья…

А за окном —                       сиреньИ мир без края,Где океаны синие играют,Гуляют ветры,Бродят облака,Ущелья, где рождается река,Где птицею уходит самолет, —Весь мир, куда учитель нас ведет.

372. ОПЯТЬ НЕТ ПИСЕМ

Висят кувшины на заборе,Рябина плещет на ветру,И ягод огненное мореВедет веселую игру.

На опустевшие балконыЛожатся сумерки и тьма,И ходят мимо почтальоны,И нет по-прежнему письма.

Как будто ты забыла имя,И номер дома, и число,Как будто листьями сухимиДорогу к сердцу занесло…

373. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ В ЦПКиО

Свежеет ветер, всё сильнейРаскосый парус надувая.И руки тонкие ветвейПодолгу машут, с ним прощаясь.

Под птиц печальный пересвистИдем, счастливые, с тобою,На солнце пожелтевший листЛетит, мелькая над водою.

Прохладой осени дыша,В последний раз теплом порадуй.И в шубах дремлют сторожа,Склонясь у обнаженных статуй.

374. ПЕРВАЯ СКРИПКА

Замолкла скрипка у окна,И звуки растерялись странно,И золотая тишинаПроплыла облаком нежданным.

И только билась под смычкомДавно отыгранная песня.И падал день, как я, ничком,И сердцу становилось тесно.

Оставь смычок, оставь футлярИ эту скрипку вековую,—Тебя восторженный пожарОсенних листьев зацелует.

И с ним метаться и лететьПод дудочку,Под зов свирелиИ падать в желтую метельВеселой песней на панели.

375. ВТОРАЯ СКРИПКА