Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс! - Николай Яковлев

«Следующая совершенно несомненная цель, предложенная братцем Гитлером во вчерашней речи (30 января 1930 г. – Н.Я.), – Центральная и Южная Америка. Гитлер будет господствовать в Европе и заявит Аргентине: «Приношу тысячу извинений, но мы не будем покупать вашу пшеницу, мясо или кукурузу, если вы не подпишете эту бумагу». А в бумаге будет сказано: «Во-первых, мы приобретаем вашу кукурузу в обмен на наши товары, мы приобретаем ваш скот в обмен на наши товары, мы оплатим вашу пшеницу нашими товарами и сами выберем, какие товары давать вам. Во-вторых, вы должны вверить нашим офицерам вашу оборону и военную подготовку. Ах, да, чуть не забыл, вы можете сохранить свой флаг».

Так вот, если бы мы были аргентинцами, мы подписали бы эту бумагу, ибо запрет экспорта нашего скота, пшеницы и кукурузы в Европу приведет к банкротству страны. Затем настанет черед Бразилии, где уже живут 250 тыс. немцев…

Центральная Америка? При соответствующей подготовке и умении сыскать нужных людей революция в любой из стран Центральной Америки стоит от 1 млн. до 4 млн. долл. Иными словами, это только финансовый вопрос.

Все это вы должны помнить. Сколько от Юкатана до Нью-Орлеана и Хьюстона? Сколько от Тампико до Сент-Луиса или Канзас-Сити? Сколько?

Не говорите, что это химера, не говорите, что это выдумка. Мог ли кто-нибудь из вас шесть лет назад помыслить, когда этот Гитлер пришел к власти, а Германия была полнейшим банкротом, страна, задолжавшая всем, дезорганизованная, которую вообще нельзя было рассматривать как силу в мире, мог ли кто-нибудь вообразить, что через шесть лет она будет безраздельно доминировать в Европе? Именно поэтому мы не можем позволить себе роскошь рассиживаться здесь, воображая, что перед нами всего-навсего химера… Идет постепенное окружение Соединенных Штатов, уничтожается наша первая линия обороны. А она проходит в Европе и по Средиземному морю…

Кажется, Артур Крок заявил: «Разве это не против нейтралитета?» (в «Нью-Йорк таймс» в связи с катастрофой самолета. – Н. Я.). Можно сказать и так. Но я сделаю все возможное как главнокомандующий вооруженными силами и как глава правительства, чтобы не допустить отправки военных материалов в Германию, Италию или Японию. Почему? Потому что самозащита – часть американской политики. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить независимость других стран, представляя им все за наличный расчет, то есть примерно сорока или пятидесяти государствам. В этом и состоит внешняя политика Соединенных Штатов»39.

Содержание речи покрытой дружными аплодисментами, сохранялось в тайне, в газеты проникла извращенная версия: президент якобы заявил, что «американская граница проходит по Рейну». Белый дом дал разгневанное опровержение.

Перед представителями печати Рузвельт выразился энергичнее: «Так мог сказать только болван».

X

Распри «изоляционистов» с администрацией касались методов достижения целей США, конфликт лежал главным образом в сфере идей. Поход к военной подготовке носил двухпартийный характер. ФДР, всегда выступавшему за укрепление вооруженных сил США, в первую очередь флота, не приходилось тратить сверхчеловеческие усилия для доказательства этого. Конгресс понимал президента и поддерживал его в военных делах.

Хотя после Второй мировой войны в Соединенных Штатах «изоляционистов» задним числом поносили за то, что они якобы подорвали военные возможности страны, упреки такого рода при ближайшем рассмотрении несостоятельны. В конечном счете Соединенные Штаты были посредственно подготовлены к войне. Это установлено вне всяких сомнений. Однако к какой войне? Никто в США, как, впрочем, и другие, не предвидел размаха вооруженной борьбы в 1939–1945 годах. Просчитались как «изоляционисты», так и правительство. Но в 30-х годах между ними не было разногласий о военных ассигнованиях, что в конечном счете определяло строительство вооруженных сил. Их размеры планировались, исходя из большой стратегии Вашингтона: США выжидают на первом этапе большой войны за океанами, если и когда она разразится.

С первого года своего президентства Ф. Рузвельт непосредственно занимался проблемами вооруженных сил. Ассигнования на строительство флота уже в 1934 году (238 млн. долл.) открыли новый тур гонки вооружений: ни одна другая страна в мире, включая агрессоров, не могла за год истратить такие средства. В январе 1938 года ФДР потребовал и в мае получил у конгресса 1 млрд. долл. для флота «двух океанов».

Не остались обделенными и наземные силы: при вступлении ФДР в должность в 1933 году они насчитывали 118 тыс. человек, а уже в 1935 году армия увеличилась до 165 тыс. человек. Численность сухопутных вооруженных сил отнюдь не являлась показателем размаха военных усилий страны. ФДР понимал, что будущая война – война моторов, состязание экономической мощи противников. Президент вплотную занялся вопросами военной экономики по крайней мере уже с 1937 года. Вначале этого года по секретному указанию ФДР началось накопление стратегических материалов. Хаос капиталистической экономики известен, однако в 1938 году правительство приступило к распределению «учебных и экспериментальных» военных заказов на частных заводах.

В октябре 1938 года, сразу после Мюнхена, ФДР добился ассигнования 349 млн. долл. для материального обеспечения 4-миллионной армии. Ускорилось военно-морское строительство. В интервью 16 октября 1938 г. ФДР подчеркнул оборонительный характер этих мер: «Все знаки указывают – для нужд обороны родины». На секретном совещании с командованием вооруженных сил 14 ноября ФДР говорил другим языком: для обороны Западного полушария «от Северного до Южного полюсов» Соединенные Штаты должны иметь в строю 20 тыс. самолетов и строить ежегодно 24 тыс. самолетов. Германия, объяснял президент, производит в год 12 тыс. самолетов против 4,8 тыс. в Англии и 3,6 тыс. во Франции. Американская помощь компенсирует слабость англичан и французов в воздухе. Советское полпредство в Вашингтоне в эти дни лаконично информировало Москву: «Сейчас альфа и омега его (Рузвельта. – Н.Я.) политики – форсирование военного, морского и авиационного строительства, на которое он возлагает также преувеличенные надежды экономического оживления»40.

В ежегодном послании конгрессу 4 января 1939 г. прозвучали непривычные для американцев нотки. Впервые, если не считать чикагской эскапады 1937 года, ФДР достаточно ясно изложил свое отношение к международным делам. Он с большой гордостью отозвался о «новом курсе», создавшем в социальной и экономической областях оборону, «столь же необходимую, как сами вооружения», ибо «мы ныне куда более мудрая и крепкая нация, чем были в 1929 или в 1932 году». Обозревая мир из Вашингтона, Рузвельт утверждал: «Вокруг нас везде бушуют необъявленные войны – настоящие и экономические. Везде вокруг нас существует угроза новых агрессий – военных и экономических… Приходят такие времена в жизни людей, когда они должны быть готовы защищать не только свои очаги, но самые основы веры и человечества, на которых стоят их храмы, их правительства и сама их цивилизация». За смелым вступлением прозвучали очень несмелые слова: «Есть много методов, за исключением войны, но значительно более сильных и эффективных, чем простые слова, донести до сознания правительств-агрессоров единую волю нашего народа». Какие? Президент походя указал: «Мы поняли на опыте, что, когда мы сознательно стремимся быть нейтральными, наши законы о нейтралитете могут быть несправедливыми – в действительности они могут оказывать помощь агрессору и лишать этой помощи жертву агрессии».

Президент недвусмысленно высказался против «диктатур» в мире. ФДР имел в виду и определенные круги в собственной стране. Своим ФДР объяснил фразеологию послания так: некоторые промышленники считают, что «мы можем иметь дело с Гитлером». Неверно. «Да, мы можем иметь дело с ним, но при этом мы утратим все, за что стоит Америка». 2 февраля 1939 г. ФДР рекомендовал сыну Джеймсу изучить коллективный труд либеральных экономистов. Там, между прочим, говорилось: «Существует опасность, что бизнесмены, разделяющие дьявольскую теорию правления, попытаются использовать свою экономическую власть для подавления демократии и установят вместо нее диктатуру в своих интересах… Такая диктатура поднимет экономическую активность, однако она будет во все возрастающей степени посвящать свои усилия производству орудий уничтожения, что рано или поздно погрузит страну в кровавую баню войны»41.

В книге, в то время евангелии «ньюдилеров», развивались теории, близкие сердцу Рузвельта. Хотя бег времени ускорялся с каждым днем и контуры Армагеддона (по тогдашним масштабам!) были отчетливо видны, он по-прежнему считал, что путь тоталитаризма заказан для Соединенных Штатов. Вот на что надеялся президент: «Диктатура может использовать все силы регламентированной нации. Объединенную мощь демократической нации можно использовать только тогда, когда народ знает, по современным образовательным критериям, что происходит и куда он идет, когда он убежден, что получает достаточную, принадлежащую ему по праву долю в материальной и духовной областях». В этом ФДР усматривал различие между буржуазной демократией и фашизмом.