Реквием для хора с оркестром - Антон Твердов

И они пошли к морю, увязая по щиколотку в теплом песке. Полуцутик, впрочем, скоро пожалел свои коротенькие ножки и, взлетев в воздух, приземлился Никите на плечо.

— Не тяжело? — заботливо осведомился он.

— Тяжело, — ответил Никита.

— Ну, ничего, потерпишь…

Мужик — загорелый и мускулистый, в плавках, по виду — вполне нормальный землянин, если бы земляне носили голубую бороду и голубые волосы, — начал разговор, когда их с Никитой еще разделяли метров сто.

— Вознесенский? — вопросительно проорал мужик.

— Он самый! — крикнул в ответ Никита.

— А кто с тобой?!

— Так, — ответил Никита, — приятель…

— Кто?!

— Приятель, говорю!

Мужик замолчал и заговорил снова, только вплотную приблизившись к Никите.

— А ты ничего, — сказал он, оглядев Никиту с ног до головы. — Крепкий парень. Выдержишь.

— Что выдержу? — подозрительно переспросил Никита.

— Работу, — сказал мужик. — А ты как думал? Прохлаждаться сюда приехал? Тебя прислали на исправительные работы сроком на десять квазисглотов. Так что не расслабляйся, а прямо с ходу внедряйся в процесс. И сними херню эту с плеча.

— Я не херня, — обиделся полуцутик, — я Г-гы-ы…

— А что делать-то надо? — спросил Никита.

— Тебе еще не объяснили? — удивился мужик. — Ладно, пойдем…

Повернувшись к Никите крепкой спиной, он зашагал первым. Никита за ним. Полуцутик, что-то озабоченно бормоча под нос, летел над ними. Через несколько шагов, когда Г-гы-ы, закончив бормотать, утих, голубобородый мужик охнул и остановился, заметив, что в одно мгновение покрылся отвратительного вида волдырями.

Полуцутик захихикал.

— Проси прощения, — сказал он, обращаясь к голубобородому. — За то, что меня оскорбил. А то еще и лишаями покроешься…

— Извини, — не оборачиваясь, пробормотал мужик, — откуда вы взялись на мою голову… Порядок тут нарушать будете общественный.

— Будем, — заверил его Никита, — обязательно будем. Глядишь, меня еще дальше по цепочке выселят. На исправительные работы.

— Разговорчики! — прикрикнул мужик, не совсем, впрочем, строго — очевидно, опасаясь очередных хулиганских действий со стороны полуцутика.

— А нам долго еще идти? — поинтересовался Никита, глядя себе под ноги.

— Пришли уже, — сказал голубобородый. — Вот, посмотри.

Никита посмотрел туда, куда показал ему пальцем голубобородый, — и оторопел. Такого он тут явно не ожидал увидеть. Под тенью двух десятков пальм нежились в шезлонгах никак не меньше полусотни полностью обнаженных красавиц — тоже вполне землянок по виду. Волосы, правда, у них голубые и на руках не по пять пальцев, а, кажется, немного больше, ну, так что же?.. Зато все остальное, как успел уже разглядеть Никита, в полном порядке.

Бесполый полуцутик равнодушно пожал плечами.

— Как же так? — шепнул Никита ему. — Я думал, чем дальше по цепочке миров, тем чуднее тут существа. А они на землян так похожи…

— Вот это-то и чуднее всего, — ответил полуцутик, что похожи. Не понимаешь?

— Не…

— Разговорчики! — снова прикрикнул голубобородый. — Приступай в работе! В нашем мире населения не хватает, тебя прислали помочь нам…

— К… какая работа-то? — уже догадываясь, какая именно работа его ждет, спросил Никита.

— Дуриком только не надо притворяться, — сердито пробурчал мужик. — Начинай! И чтобы не меньше десяти оплодотворений за смену. И без прогулов у меня! За прогулы трудодни снимать буду!

Красавицы зашушукались между собой, бросая на Никиту нескромные взгляды.

— Да-а… — протянул полуцутик, когда голубобородый мужик ушел куда-то по своим делам. — Завянешь ты тут совсем. Заработаешься ты. Исправительные работы — это тебе не хрен собачий. Замучают тебя… Я бы на твоем месте кассационную жалобу подал.

— Ничего, — сказал Никита. — Выдержим. Это еще не конец. Продолжение, как говорится, следует. Точно, — повторил он.